Александр Афанасьев - Народные русские сказки
Как скоро доложили королю, что корабль готов, он в ту же минуту потребовал к себе стрельца:
– Ну, Федот, ты у меня молодец, первый в команде стрелец; сослужи-ка мне службу, поезжай за тридевять земель, в тридесятое царство – там есть остров, на том острове ходит олень золотые рога; поймай его живого и привези сюда.
Стрелец задумался; не знает, что и отвечать ему.
– Думай – не думай, – сказал король, – а коли не сделаешь дела, то мой меч – твоя голова с плеч!
Федот повернулся налево кругом и пошел из дворца; вечером приходит домой крепко печальный, не хочет и слова вымолвить.
Спрашивает его жена:
– О чем, милый, закручинился? Аль невзгода какая?
Он рассказал ей все сполна.
– Так ты об этом печалишься? Есть о чем! Это службишка, не служба. Молись-ка богу да ложись спать; утро вечера мудренее: все будет сделано.
Стрелец лег и заснул, а жена его развернула волшебную книгу – и вдруг явились перед ней два неведомых молодца:
– Что угодно, что надобно?
– Ступайте вы за тридевять земель, в тридесятое царство – на остров, поймайте оленя золотые рога и доставьте сюда.
– Слушаем! К свету все будет исполнено.
Вихрем понеслись они на тот остров, схватили оленя золотые рога, принесли его прямо к стрельцу на двор; за час до рассвета все дело покончили и скрылись, словно их и не было.
Стрельчиха-красавица разбудила своего мужа пораньше и говорит ему:
– Поди посмотри – олень золотые рога на твоем дворе гуляет. Бери его на корабль с собою, пять суток вперед плыви, на шестые назад поворачивай.
Стрелец посадил оленя в глухую, закрытую клетку и отвез на корабль.
– Тут что? – спрашивают матросы.
– Разные припасы и снадобья; путь долгий, мало ли что понадобится!
Настало время кораблю отчаливать от пристани, много народу пришло пловцов провожать, пришел и сам король, попрощался с Федотом и поставил его над всеми матросами за старшего.
Пятые сутки плывет корабль по морю, берегов давно не видать. Федот-стрелец приказал выкатить на палубу бочку вина в сорок ведер и говорит матросам:
– Пейте, братцы! Не жалейте; душа – мера!
А они тому и рады, бросились к бочке и давай вино тянуть, да так натянулись, что тут же возле бочки попадали и заснули крепким сном. Стрелец взялся за руль, поворотил корабль к берегу и поплыл назад; а чтоб матросы про то не сведали – знай с утра до вечера вином их накачивает: только они с перепоя глаза продерут, как уж новая бочка готова – не угодно ль опохмелиться.
Как раз на одиннадцатые сутки привалил корабль к пристани, выкинул флаг и стал палить из пушек. Король услыхал пальбу и сейчас на пристань – что там такое? Увидал стрельца, разгневался и накинулся на него со всей жесточью:
– Как ты смел до сроку назад воротиться?
– А куда ж мне деваться, ваше величество? Пожалуй, иной дурак десять лет в морях проплавает да путного ничего не сделает, а мы вместо шести лет всего-навсего десять суток проездили, да свое дело справили: не угодно ль взглянуть на оленя золотые рога?
Тотчас сняли с корабля клетку, выпустили златорогого оленя; король видит, что стрелец прав, ничего с него не возьмешь! Позволил ему домой идти, а матросам, которые с ним ездили, дал свободу на целые на шесть лет; никто не смей их и на службу спрашивать, по тому самому, что они уж эти года заслужили.
На другой день призвал король коменданта, напустился на него с угрозами.
– Что ты, – говорит, – али шутки со мной шутишь? Видно, тебе голова твоя не дорога! Как знаешь, а найди случай, чтоб можно было Федота-стрельца злой смерти предать.
– Ваше королевское величество! Позвольте подумать; авось можно поправиться.
Пошел комендант пустырями да закоулками, навстречу ему Баба-яга:
– Стой, королевский слуга! Я твои думки ведаю; хочешь, пособлю твоему горю?
– Пособи, бабушка! Ведь стрелец вернулся и привез оленя золотые рога.
– Ох, уж слышала! Сам-то он простой человек, извести его нетрудно бы – все равно что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра. Ну да мы загадаем ей иную загадку, с которой не так скоро справится. Ступай к королю и скажи: пусть пошлет он стрельца туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Уж этой задачи он во веки веков не выполнит: или совсем без вести пропадет, или с пустыми руками назад придет.
Комендант наградил Бабу-ягу золотом и побежал к королю; король выслушал и велел стрельца позвать.
– Ну, Федот! Ты у меня молодец, первый в команде стрелец. Сослужил ты мне одну службу – достал оленя золотые рога; сослужи и другую: поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что! Да помни: коли не принесешь, то мой меч – твоя голова с плеч!
Стрелец повернулся налево кругом и пошел из дворца; приходит домой печальный, задумчивый. Спрашивает его жена:
– Что, милый, кручинишься? Аль еще невзгода какая?
– Эх, – говорит, – одну беду с шеи свалил, а другая навалилася; посылает меня король туда – не знаю куда, велит принести то – не знаю что. Через твою красу все напасти несу!
– Да, это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти, да назад девять – итого восьмнадцать лет; а будет ли толк с того – бог ведает!
– Что же делать, как же быть?
– Молись богу да ложись спать; утро вечера мудренее. Завтра все узнаешь.
Стрелец лег спать, а жена его дождалась ночи, развернула волшебную книгу – и тотчас явились перед ней два молодца:
– Что угодно, что надобно?
– Не ведаете ли: как ухитриться да пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
– Нет, не ведаем!
Она закрыла книгу – и молодцы с глаз исчезли.
Поутру будит стрельчиха своего мужа:
– Ступай к королю, проси золотой казны на дорогу – ведь тебе восьмнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься.
Стрелец побывал у короля, получил из казначейства целую кису[52] золота и приходит с женой прощаться. Она подает ему ширинку и мячик:
– Когда выйдешь из города, брось этот мячик перед собою; куда он покатится – туда и ты ступай. Да вот тебе мое рукоделье: где бы ты ни был, а как станешь умываться – завсегда утирай лицо этою ширинкою.
Попрощался стрелец с своей женой и товарищами, поклонился на все на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил мячик перед собою; мячик катится да катится, а он за ним следом идет.
Прошло с месяц времени, призывает король коменданта и говорит ему:
– Стрелец отправился на восьмнадцать лет по белу свету таскаться, и по всему видно, что не быть ему живому. Ведь восьмнадцать лет не две недели; мало ли что в дороге случится! Денег у него много; пожалуй, разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Кажись, можно теперь за его жену приняться. Возьми-ка мою коляску, поезжай в стрелецкую слободку и привези ее во дворец.
Комендант поехал в стрелецкую слободку, приехал к стрельчихе-красавице, вошел в избу и говорит:
– Здравствуй, умница, король приказал тебя во дворец представить.
Приезжает она во дворец; король встречает ее с радостию, ведет в палаты раззолоченные и говорит таково слово:
– Хочешь ли быть королевою? Я тебя замуж возьму.
– Где же это видано, где же эта слыхано: от живого мужа жену отбивать! Каков ни на есть, хоть простой стрелец, а мне он – законный муж.
– Не пойдешь охотою, возьму силою!
Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улетела в окно.
Много царств и земель прошел стрелец, а мячик все катится. Где река встретится, там мячик мостом перебросится; где стрельцу отдохнуть захочется, там мячик пуховой постелью раскинется.
Долго ли, коротко ли – скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, приходит стрелец к большому, великолепному дворцу; мячик докатился до ворот и пропал.
Вот стрелец подумал-подумал: «Дай пойду прямо!» Вошел по лестнице в покои; встречают его три девицы неописаной красоты:
– Откуда и зачем, добрый человек, пожаловал?
– Ах, красные девицы, не дали мне с дальнего походу отдохнуть, да начали спрашивать. Вы бы прежде меня накормили-напоили, отдохнуть положили, да тогда бы и вестей спрашивали.
Они тотчас собрали на стол, посадили его, накормили-напоили и спать уложили.
Стрелец выспался, встает с мягкой постели; красные девицы несут к нему умывальницу и шитое полотенце. Он умылся ключевой водой, а полотенца не принимает.
– У меня, – говорит, – своя ширинка; есть чем лицо утереть.
Вынул ширинку и стал утираться. Спрашивают его красные девицы:
– Добрый человек! Скажи: откуда достал ты эту ширинку?
– Мне ее жена дала.
– Стало быть, ты женат на нашей родной сестрице!
Кликнули мать-старушку; та как глянула на ширинку, в ту ж минуту признала:
– Это моей дочки рукоделье!
Начала у гостя расспрашивать-разведывать; он рассказал ей, как женился на ее дочери и как царь послал его туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.
