Эдит Несбит - Чудозавр
— Наша единственная и самая последняя надежда! — трагически воскликнула Антея. — Идем!
Скорым шагом направились девочки к песчаной яме. О, радость! Чудозавр сидел на горячем песке и блаженно подставлял свою баку под лучи солнца.
Только что он завидел детей, как тотчас же повернулся и стал быстро зарываться в песок. Но Антея оказалась проворнее, она поймала его за пушистые плечи и держала осторожно, но крепко.
— Что за шутки? Пусти меня, слышишь?! — крикнул Чудозавр. Однако Антея его не выпускала.
— Милый, хороший Псаммиад! — начала она, переведя дух.
— Да, да! я знаю вы пришли опять с каким-нибудь новым желанием! Но не могу же я целыми днями с утра и до вечера исполнять всякий вздор, какой пожелают люди. Имею же я право жить и для себя самого!
— Разве вы так не любите исполнять желания? — участливо спросила его Антея, и голос ее дрожал от волнения.
— А еще бы! Конечно, не люблю! — отвечал Чудозавр. — Оставь меня, или я укушу, в самом деле укушу, я говорю серьезно! А, если ты хочешь рискнуть даже этим, так…
Антея рискнула и продолжала держать его за плечи.
— Не кусайте меня, сперва выслушайте, — заклинала она. — Если вы сделаете только то, что нам надо сегодня, так мы больше никогда во всю нашу жизнь ни о чем вас просить не станем!
Псаммиад был очень расстроен.
— Я все бы сделал, — ответил он со слезами в голосе, — я готов был бы лопнуть сегодня, исполняя одно ваше желание за другим, если только никогда и ни о чем больше вы меня просить не станете. Если б вы знали, как мне неприятно напрягать свои силы и раздуваться для того лишь, чтобы исполнить чужое желание и как я постоянно боюсь повредить себе мускул или еще что-нибудь. А кроме того, просыпаться каждое утро и ждать, что вы опять скоро ко мне заявитесь с вашими глупыми желаниями! О, вы не знаете, как это ужасно! Вы не знаете, не знаете!
Его голос надрывался от волнения.
Антея осторожно выпустила Чудозавра из рук.
— Теперь уж все это кончится, — сказала она успокоительно. — Мы даем обещание, что после сегодняшнего дня никогда и ни о чем просить не будем.
— Хорошо, говори! — ответил Чудозавр. — Покончим поскорее с этим неприятным делом.
— Сколько желаний вы можете исполнить?
— Не знаю. Насколько хватит моих сил.
— Хорошо. Во-первых, пусть окажется, что у леди Читтенден драгоценности совсем не пропадали.
Псаммиад раздулся, съежился и сказал:
— Готово!
— Я хочу, — продолжала Антея уже не так торопливо, — чтобы мама не заходила в полицию.
— Готово, — ответил Псаммиад спустя некоторое время.
— А я хочу, — вступила Джейн, — чтобы мама забыла всю историю с бриллиантами.
— Готово, — опять объявил Чудозавр, но голос его ослабел.
— Не хотите ли вы отдохнуть? — спросила Антея заботливо.
— Да, пожалуй. И прежде чем ты станешь продолжать, не будешь ли добра пожелать кое-чего и для меня?
— А разве вы свои собственные желания исполнять не можете?
— Конечно, нет. Предполагалось, что мы всегда будем исполнять желания друг для друга, хотя в добрые старые времена, когда водились ихтиозавры, и желать-то было нечего. А теперь, пожалуйста, пожелай, чтобы никто из вас всех четверых никогда и никому не мог рассказать обо мне ни слова.
— Почему? — удивилась Джейн.
— Разве вы не понимаете: если обо мне от вас узнают взрослые, то уж никогда в жизни не видать мне больше покоя. Они меня разыщут и станут требовать не таких пустяков, как вы придумывали, а вещей серьезных. Очень возможно, что ученые найдут какой-нибудь способ закреплять мои дары так, чтобы они не исчезали и после заката солнца. Взрослые потребуют прогрессивного подоходного налога, учреждения пенсий всем старикам, всеобщей подачи голосов, бесплатного среднего образования — да мало ли чего еще! И когда они все это получат, весь мир перевернется вверх дном. — Так пожелай же, о чем я просил, скорее!
Антея повторила желание Чудозавра. Он раздулся так, что дети никогда еще его таким не видели. Сократившись, он спросил:
— А теперь, что еще я мог бы для вас сделать?
— Только одно, и, я думаю, этим мы все закончим, не правда, ли, Джейн? Пусть Марта позабудет о кольце, а мама о том, что Джон мыл окна.
— Теперь, — сказал Чудозавр, — я совсем уж обессилел. Хотите еще что-нибудь?
— Нет, больше ничего. Только благодарим вас за все, что вы для нас делали, желаем вам долгого и приятного сна и надеемся, что мы вас когда-нибудь еще увидим.
— Это ваше желание? — спросил Чудозавр слабым голосом.
— Да, пожалуйста! — ответили девочки.
В последний раз в этой повести они увидели, как Псаммиад раздулся и опять сократился. Он кивнул им на прощание головой, прищурил глаза, принялся копать песок и скрылся.
— Кажется, мы хорошо сделали? — сказала Джейн.
— Я уверена в этом, — ответила Антея. — Идем скорее домой и расскажем мальчикам.
Антея нашла Кирилла в ванной комнате, где он все еще уныло пускал кораблики, и рассказала ему о своем последнем свидании с Чудозавром. Джейн то же самое сообщила Роберту.
Едва девочки умолкли, как вдруг вернулась мама, раскрасневшаяся от жары и вся в пыли. Она объяснила, что поехала было в Рочестер купить материи на школьные платья девочкам, но по дороге сломалась ось у тележки. Мама совсем не ушиблась, только ей пришлось возвращаться пешком.
— Ах, милые мои цыплятки, — говорила она, — как мне теперь чаю хочется! Сбегайте кто-нибудь на кухню да посмотрите, кипит ли вода.
— Видите, все хорошо кончилось, — шептала Джейн. — Мама и не вспоминает.
— И Марта тоже, — отвечала Антея, которая ходила справляться о чае и только что вернулась из кухни.
Под вечер пришел лесник и принес известие, что бриллианты леди Читтенден совсем и не были украдены: лорд Читтенден увез их с собой в Лондон, чтобы отдать в чистку, а горничной, которая об этом знала, не оказалось дома: у нее был свободный день.
Значит, все закончилось благополучно.
— Хотела бы я знать, увидим мы еще когда-нибудь нашего милого Чудозавра? — задумчиво сказала Джейн, гуляя вечером в саду, пока мама укладывала Ягненка спать.
— Если вы в самом деле этого пожелали, то, конечно, увидим, — ответил Кирилл.
— Мы только обещали никогда и ни о чем его больше не просить.
— И не будем, — твердо сказал Роберт.
Правда, они вновь увидели Чудозавра, но уже не в этой повести и не в песчаной яме, а совсем, совсем в другом месте. Это было в… Но это уже совсем другая история и другой рассказ.
Конец
