Михаэль Энде - Момо
— Нет, — сказал Гиги, — я бы этого не хотел.
— Ну, а ты, малышка, — усмехаясь, обратилась к Момо первая дама, — ты же наверняка мечтаешь попасть в газету, не правда ли?
— Оставьте ребенка в покое! — рассердился Гиги.
Вторая дама бросила взгляд на часы.
— Если мы немедленно не нажмем на газ, то обязательно опоздаем к самолету. Вы ведь сами понимаете, чем это для нас может обернуться.
— Бог мой, — нервно дернулся Гиги, — что же, я не могу спокойно перекинуться парой слов с Момо, которую так давно не видел? Да, моя девочка, эти эксплуататоры не отпустят меня!
— О-о! — протянула вторая дама. — Такие детали нам совершенно безразличны! Мы только исполняем свои служебные обязанности. Вы же сами платите нам зато, чтобы мы организовывали ваши встречи, уважаемый Мастер!
— Да, конечно, конечно! — переменил тон Гиги. — Значит, едем! Слушай, Момо? Ты отправишься с нами в аэропорт. И мы сможем по дороге поговорить. А потом мой шофер завезет тебя домой, хорошо?
Он не дождался ее ответа и потянул за собой в автомобиль. Три дамы заняли заднее сиденье. Гиги устроился рядом с водителем и посадил Момо себе на колени. И они помчались.
— Итак, — начал Гиги, — теперь ты расскажи о себе, Момо! Но только по порядку. Почему же ты тогда так неожиданно исчезла?
Момо уже хотела заговорить о Мастере Хора и цветах времени, как к ним наклонилась одна из дам.
— Прошу прощения, но у меня возникла отличная идея. Нам непременно нужно показать Момо в киностудии. Она бы точно стала звездой в новом фильме, который снимается по мотивам вашей истории о бродяжничестве. Она буквально произведет фурор! Момо играет Момо!
— Вы меня не поняли? — жестко отрезал Гиги. — Я ни в коем случае не допущу, чтобы девочку втянули в эту затею!
— Мне совершенно не ясны ваши настроения, — обиженно надулась дама, — любой другой пальчики бы облизал от такого предложения!
— Я не любой другой! — неожиданно зло вскрикнул Гиги и тут же обратился к Момо: — Извини, Момо, ты, наверное, меня не поймешь, но я совсем не хочу и тебя отдавать в руки этому сброду.
Теперь обиделись все три дамы.
Гиги со стоном обхватил голову, потом достал из жилетного кармашка серебряную коробочку, вынул оттуда таблетку и проглотил ее.
Пару минут все молчали. Потом Гиги повернулся к своим секретаршам.
— Извините меня, — измученно пробормотал он, — вас я не имел в виду. У меня просто сдают нервы.
— Да, конечно, такое нам уже немного знакомо, — ответила первая дама.
— Итак, — обратился Гиги к Момо и как-то криво улыбнулся, — теперь мы хотим послушать тебя, Момо!
— Только еще один вопрос, пока не поздно, — вмешалась вторая дама, — мы уже подъезжаем. Не могли бы вы позволить мне проинтервьюировать девочку?
— Хватит! — крайне раздраженно заорал Гиги. — Я хочу поговорить с Момо, и только лично! Это важно для меня! Сколько можно объяснять?
— Вы же сами упрекаете меня в том, — тоже начиная злиться, ответила дама, — что я делаю вам недостаточно эффектную рекламу!
— Правильно! — застонал Гиги. — Но не сейчас! Не сейчас!
— Очень жаль! — фыркнула дама. — Такое могло бы выжать слезу из зрителей. Впрочем, как пожелаете. Возможно, мы сумеем придумать что-то попозже, когда вы…
— Нет, — прервал ее Гиги, — ни сейчас, и ни позже, и вообще никогда. А теперь извольте, пожалуйста, заткнуть рты, пока мы разговариваем с Момо!
— Но, позвольте, — взвилась дама, — в конце концов, речь идет о вашем имидже — не моем! Вам следует хорошенько подумать, имеете ли вы сейчас право упустить такой шанс!
— Нет, — растерянно пробормотал Гиги, — не имею! Но Момо в любом случае останется вне игры! И я умоляю вас дать нам покой хотя бы на пять минут!
Секретарши замолчали. Гиги устало провел ладонью по глазам.
— Теперь ты видишь, как далеко все зашло. — Он горько усмехнулся. — Я не мог бы уже вернуться назад, даже если бы очень захотел. Для меня все кончено. Гиги остается Гиги — помнишь? Но Гиги не остался Гиги. Одно я тебе скажу, Момо, самое опасное в жизни — это мечты, воплотившиеся в реальность. По крайней мере, так произошло со мной. Мне не о чем больше мечтать. И у вас я не научусь этому. У меня всего в избытке. Я сыт по горло.
Он печально глядел в окно автомобиля.
— Единственное, что я мог бы еще сделать, это закрыть рот и больше ничего не рассказывать, онеметь на всю оставшуюся жизнь или хотя бы на такое время, пока меня забудут и я опять превращусь в неизвестного бродягу Гиги. Но жить в бедности, да еще без мечты, нет — это ад. Уж лучше я буду прозябать там, где нахожусь сейчас. Это тоже ад, но, по крайней мере, ад с удобствами. Ах, что я болтаю? Этого тебе, конечно, не понять!
Момо только молча смотрела на него. Прежде всего, она поняла, что он болен, тяжело болен. Она догадывалась, что здесь важную роль сыграли и продолжают играть серые господа. И она не знала, как ему помочь, если он сам того не желал.
— Но я все только о себе говорю, — внезапно спохватился Гиги, — а теперь расскажи, наконец, что ты за это время пережила, Момо!
В эту минуту автомобиль подъехал к аэропорту. Они вышли и поспешили в зал отлета. Здесь Гиги уже ожидали стюардессы в униформах и, конечно, репортеры, которые защелкали своими фотоаппаратами и начали задавать ему вопросы. Но стюардессы оттеснили их, ибо через несколько минут самолет должен был взлететь.
Гиги наклонился к Момо. В глазах у него внезапно блеснули слезы.
— Послушай, Момо, — сказал он тихо, чтобы окружающие не слышали их, — останься со мной! Я возьму тебя в эту поездку и, вообще, всегда стану брать с собой. Ты поселишься в моем доме, оденешься в бархат и шелка, как настоящая маленькая принцесса, только, пожалуйста, будь со мной и слушай мои истории. Возможно, тогда мне придут в голову новые сюжеты, такие, как раньше, помнишь? Тебе достаточно сказать «да», Момо, и все будет в порядке! Прошу тебя, помоги мне!
Момо очень хотелось помочь Гиги. Сердце ее болело за него. Но она чувствовала, что он снова должен стать прежним, и ему не поможет, если она так же изменится. И ее глаза тоже наполнились слезами.
Она отрицательно покачала головой.
И Гиги ее понял. Он печально кивнул, и тут его подхватили дамы, которым он сам за это платил, и повели в самолет. Он еще раз издалека махнул рукой и исчез. За все время их встречи Момо не смогла произнести ни слова. А ведь ей так много хотелось сказать ему! Ей отчего-то казалось, что именно найдя Гиги, она по-настоящему его потеряла.
Она медленно повернулась и побрела к выходу. И тут на нее нахлынула горячая волна страха: Кассиопея пропала.
Глава 16
Беда в изобилии
— Ну, и куда теперь? — спросил шофер, когда Момо опять села в длинный элегантный автомобиль Гиги.
Девочка расстроенно смотрела прямо перед собой. Что ему сказать? Куда ей, собственно, надо? Она должна найти Кассиопею. Но где? Где и когда она ее потеряла? Во время поездки с Гиги черепаха уже отсутствовала, это Момо знала точно.
Тогда у ворот дома Гиги? И тут она вспомнила надписи на панцире: «Счастливо оставаться» и «Я иду тебя искать». Конечно, Кассиопея заранее знала, что они потеряют друг друга. И теперь она отправилась на поиски Момо. Но где Момо должна искать Кассиопею?
— Ну, скоро там? — сказал шофер и забарабанил пальцами по рулю. — У меня другие дела есть, кроме как тебя прогуливать!
— К дому Гиги, пожалуйста, — попросила Момо.
Шофер удивленно посмотрел на нее.
— Наверное, тебя нужно отвезти к твоему дому. Или ты какое-то время поживешь у нас?
— Нет, — ответила Момо, — я кое-что потеряла там на улице. И мне надо это найти.
Шофера это устраивало, ведь он как раз и собирался туда.
Когда они подъехали к дому Гиги, Момо вышла из машины и начала осматриваться.
— Кассиопея! — тихо повторяла она. — Кассиопея!
— А что ты ищешь-то? — спросил шофер через окошко.
— Черепаху Мастера Хора, — объяснила Момо, — ее зовут Кассиопея, и она все знает на полчаса вперед. Она разговаривает словами, которые пишет на своем панцире. Мне обязательно нужно ее найти! Пожалуйста, помоги мне!
— У меня нет времени на дурацкие выдумки! — проворчал шофер и проехал в ворота, которые тут же за ним захлопнулись.
Момо стала искать одна. Она облазила всю улицу, но Кассиопеи нигде не было. «А вдруг она уже на пути к амфитеатру?» — подумала Момо.
Она медленно побрела обратно той же дорогой, которой пришла сюда, заглядывая в каждую канавку, за каждый камень. Снова и снова она звала Кассиопею. Но все было напрасно.
Уже поздней ночью Момо вернулась к старому амфитеатру. И здесь она тщательно обыскала все — насколько сумела в темноте. Она еще не теряла надежды, что Кассиопея каким-то чудом доползла до амфитеатра раньше ее. Но такое, конечно, совершенно исключалось, учитывая медлительность черепахи.
