Майкл Бонд - Приключения медвежонка Паддингтона
— Я ничего не натворил, — честно признался Паддингтон. Всё ещё не веря своей удаче, он встряхнул шляпу; несколько шестипенсовиков и полупенсовиков выпали в дырки на боку.
— Ничего себе! — воскликнул Джонатан. — Ты что, собирал деньги с очереди?
— Они, видимо, решили, что это ты играл на ложках, — встревожилась Джуди.
— Эй, ты там, — обратился к Паддингтону дяденька, только что бросивший в шляпу монетку. — Я думал, ты музыкант.
— Музыкант? — Паддингтон бросил на дяденьку очень суровый взгляд. — Я не музыкант, я медведь!
— В таком случае давай шесть пенсов назад! — сердито потребовал дяденька. — Надо же, собирает деньги просто так!
— Ещё как собирает, — поддакнул его сосед в длинном шарфе, протискиваясь поближе. — Набрал тут целую кучу. А ну, верни мои четыре пенса!
Миссис Браун испуганно огляделась — ропот в начале очереди нарастал, и даже некоторые из стоявших довольно далеко стали показывать на них пальцами.
— Генри, сделай что-нибудь! — взмолилась она.
— Сделай что-нибудь! — повторил мистер Браун. — Да что я могу сделать?
— Между прочим, это ты придумал ехать в город смотреть на огни, — напомнила миссис Браун. — Я заранее знала, чем это кончится.
— Ничего себе! — возмутился мистер Браун. — Я-то тут при чём? — Он обернулся к очереди. — Прежде чем давать деньги, надо смотреть, кому и за что вы их даёте, — добавил он громким голосом.
— Явился тут со своей шляпой, — продолжал возмущаться дяденька в длинном шарфе.
— Ничего подобного, — вступила в разговор миссис Бёрд. — Он просто держал её перед собой. Можно подумать, медведю уже нельзя погулять по Лондону со шляпой в лапах!
— Ой, мамочки, — вздохнула Джуди, — час от часу не легче!
Она указала на хвост очереди, где, судя по всему, разгорелся ещё какой-то скандал. В центре скандала был человечек в старом плаще. В одной руке он держал абсолютно пустую шляпу, а другой грозил какой-то компании, которая, в свою очередь, тыкала пальцами в сторону Браунов.
— Полундра! Мы вляпались! — воскликнул Джонатан, когда человечек, а с ним двое рослых полицейских, явившихся на шум, зашагали в их сторону.
— Этот вот, этот! — завопил музыкант, возмущённо указывая на Паддингтона. — Тут честный человек пытается заработать на кусок хлеба к Рождеству, и что же? Является этот со своей шляпой и прикарманивает все мои деньги.
Первый полицейский вытащил блокнот.
— Ты откуда будешь, медведь? — спросил он строго.
— Из Перу, — честно ответил Паддингтон. — Из Дремучего Перу.
— Из дома тридцать два, улица Виндзорский Сад, — перебила его миссис Браун.
Полицейский посмотрел на них по очереди.
— Без определённого места жительства, — произнёс он внушительно и облизал карандаш.
— Как это без определённого места жительства? — вступилась миссис Бёрд. Она взяла зонтик наперевес и грозно глянула на полицейского. — Чтоб вы знали, у этого медведя самое что ни на есть определённое место жительства, причём с тех самых пор, как он приехал в эту страну!
Второй полицейский опасливо покосился на зонтик миссис Бёрд, потом на остальных Браунов.
— Не похожи они на щипачей, которые чистят очереди, — сказал он, обращаясь к коллеге.
— Чистят очереди! — с негодованием повторил мистер Браун. — Уж будьте уверены, никакие очереди мы не чистим. Мы приехали показать этому юному медведю рождественскую иллюминацию.
— А мои денежки? — тут же вмешался музыкант. — Как это они оказались в его шляпе?
— Этот медведь далеко пойдёт! — проорал дяденька в шарфе. — Сцапал мои четыре пенса, и готово дело!
— Этот медведь, безусловно, ничего не цапал, — сказал мистер Крубер, подходя поближе. — Я всё видел через видоискатель.
— Видите ли, инспектор, я как раз делал снимок, — продолжал он, обращаясь к первому полицейскому. — И я твёрдо убеждён, что, когда его проявят, станет совершенно ясно: этот юный медведь ни в чём не виноват.
Мистер Крубер, судя по всему, собирался объяснить всё гораздо подробнее, но тут, ко всеобщему облегчению, служащий распахнул двери кинотеатра и очередь поползла внутрь.
— Разговоры разговорами, — не унимался музыкант, — но вы всё-таки верните мои денежки. Они прослушали два хоровых номера из «Рудольфа, красноносого оленя» в моём виртуозном исполнении, — продолжал он плаксивым голосом, — и что же, всё впустую?
Очередь наконец втянулась в кинотеатр, зеваки начали расходиться, первый полицейский спрятал свой блокнот.
— Лично я считаю, — сказал он своему коллеге перед тем, как уйти, — что, если наш косолапый приятель отдаст собранные деньги законному владельцу, все будут довольны, и делу конец. Ты над этим подумай хорошенько, — добавил он, обращаясь к Паддингтону, — потому что, если, когда мы вернёмся, некоторые будут по-прежнему тут толкаться, мы можем заподозрить их в нарушении общественного порядка.
Паддингтон поблагодарил полицейского за мудрый совет и начал торопливо перекладывать содержимое своей шляпы в шляпу музыканта.
Из шляпы хлынул целый дождь серебряной и медной мелочи, и, глядя на него, Паддингтон всё сильнее и сильнее расстраивался. Трудно было сказать, сколько именно он собрал, но не оставалось никакого сомнения, что примерно столько им с Джонатаном и Джуди требовалось для рождественского праздника в детской больнице.
— Знать не знаю ни про какие медвежьи праздники, — буркнул музыкант, когда Паддингтон объяснил, на что собирается потратить деньги. — У меня свои праздники на носу, я о них и забочусь.
— Да ладно, Паддингтон. — Джуди ободряюще пожала ему лапу. — Мы и так много собрали. Кто знает, может, ещё что-нибудь подвернётся.
— Ну вот что, — сказал музыкант, подметив выражение Паддингтоновой мордочки. — Давайте-ка я вам на прощание сыграю на ложках. Глядишь, и повеселеете.
Он поднял руки и уже готов был заиграть, но тут мистер Крубер, очень внимательно слушавший весь разговор, вдруг, ко всеобщему удивлению, шагнул поближе.
— Позволите мне взглянуть на ваши ложки? — спросил он.
— Чего ж нет, — согласился музыкант, передавая их из рук в руки. — Неужто вы тоже на них играете?
Мистер Крубер покачал головой, вытащил из кармана маленькую лупу и подошёл к ближайшему фонарю, чтобы рассмотреть ложки повнимательнее.
— Знаете что, — сказал он, — а ведь это, похоже, довольно ценная вещь. Весьма приличное серебро Георгианской[43] эпохи.
— Да вы что! — изумился музыкант, уставившись на мистера Крубера с открытым ртом. — Мои ложки?
— У меня к вам предложение, — перебил его мистер Крубер и махнул рукой, показывая, что дальше говорить не надо. — Я готов заплатить пять фунтов за эти ложки, если вы позволите мистеру Брауну оставить себе ваши деньги. В конце концов, это ведь и его заработок, пусть даже и совершенно случайный.
— Пять фунтов! — поразился музыкант, уставившись на бумажник мистера Крубера. — За эти-то ложки? Ну вы даёте, сэр. Да за такие деньги можете забрать и мою шляпу в придачу.
— Нет, большое спасибо, — решительно вмешалась миссис Браун. Мало ей было Падцингтоновой шляпы со всеми её дырками, а шляпа музыканта, насколько она разобрала со своего места, была ничем не лучше, вот разве что мармеладных пятен на ней не просматривалось.
— Послушайте-ка, приятель, — начал приободрившийся музыкант, когда получил от мистера Крубера в обмен на ложки пятифунтовую банкноту и начал перекладывать деньги обратно в Паддингтонову шляпу, — там, где я брал эти ложки, ещё есть. Если хотите…
Мистер Крубер бросил на него многозначительный взгляд.
— Благодарю вас, — сказал он твёрдо. — Но этих двух мне вполне достаточно.
Через несколько минут, попрощавшись с совершенно ошарашенным музыкантом, Брауны пошли дальше, причем Паддингтон старался держаться подальше от всех прохожих.
— Ну, — сказал мистер Браун, — я так до конца и не понял, что там произошло, но, похоже, закончилось всё ко всеобщему удовольствию.
— Тридцать семь шиллингов и четыре с половиной пенса! — воскликнул Джонатан через некоторое время, пересчитав все монетки. — Этого нам за глаза хватит. То-то они в больнице обрадуются!
— Я не знала, что вы собираете деньги на детский праздник, — покачала головой миссис Браун. — Надо было нам сказать. Мы бы тоже приняли участие.
— Это всё Паддингтон придумал, — объяснила Джуди, пожимая лапу, за которую держала медвежонка. — А кроме того, если бы вы дали нам денег, это было бы не то. Просто совсем не то.
Мистер Браун повернулся к мистеру Круберу.
— Надо же, как вы ловко приметили эти ложки, — поразился он. — Просто удивительно, какие иногда вещи случаются.
— Чрезвычайно удивительно, — откликнулся мистер Крубер, которого вдруг очень заинтересовали украшения высоко над головой.
