Лариса Старостина - Возвращение в Террамагус
— А когда вы полетите туда в следующий раз, вы возьмёте меня с собой? Мне очень хочется посмотреть на эти озёра!
— Конечно возьмём, но это будет не ранее, чем через пару месяцев, так как мы были в Долине Двух Озёр на прошлой неделе и привезли оттуда десять кувшинов с водой. А таких запасов хватит надолго.
— Жалко, конечно, что нельзя пораньше, — вздохнула Улита.
— А может, это даже к лучшему, — успокоила Аникея внучку. — К тому времени ты уже сдашь экзамен по волшебству, что позволит тебе находиться в Террамагусе на законных основаниях. И тогда тебе не придётся всю дорогу скрываться в плаще — невидимке.
— Может быть, бабушка, ты и права, пусть будет через пару месяцев. Я вот что ещё хотела у тебя спросить. А что это за Долина Статуй, которую ты несколько минут назад упомянула в своём рассказе?
— О, Долина Статуй — это очень известное в Террамагусе место. Как же это я забыла рассказать тебе о ней раньше! Долина Статуй — это музей истории нашей волшебной страны под открытым небом. А основал её много веков назад почтенный маг Доминикус — наш самый первый правитель. В самом малозаселённом уголке Террамагуса он расчистил от гор небольшой участок земли и предложил устроить там музей статуй. По замыслу могущественного мага экспонатами этого музея должны были стать выполненные в полный рост в камне скульптуры правителей Террамагуса. И согласно придуманным им правилам, каждая новая статуя должна быть установлена в этот музей сразу после того, как представляемый ею правитель покинет свой высокий пост. Первым экспонатом музея, положившим начало этой славной традиции, было запечатлённое в камне изображение самого Доминикуса. Свою статую он установил в последний день своего правления. Она сохранилась до сих пор в прекрасном состоянии. Но в Долине Статуй нередки случаи, когда статуя какого-либо правителя, не простояв и ста лет, рассыпается в пыль.
— Да-а, — протянула Улита, — даже со статуями у вас здесь творятся чудеса.
В ответ Аникея лишь загадочно улыбнулась.
Поднявшись на третий этаж, Аникея, Улита и Амикус оказались в небольшом мрачноватом холле, из которого в дальние комнаты замка вели три коричневые двухстворчатые двери.
— Бабушка, а куда ведут эти двери? — сразу же полюбопытствовала девочка.
— Справа от нас находятся покои Онисифора, центральная дверь ведёт на мою половину, а слева расположена Зелёная Гостиная. Вот в неё мы сейчас и направляемся.
И она, дёрнув за массивную металлическую ручку, выполненную в форме головы хищной птицы, раскрыла дверь гостиной.
Зелёная Гостиная представляла собой светлый и просторный зал, в интерьере которого искусный художник постарался отразить очарование природы Террамагуса. Первое, на что обращал внимание входящий — это большой камин, украшавший собой всю стену с левой стороны от входа. Выложенный керамическими изразцами в форме горы, он в миниатюре повторял пропорции и цвет настоящего каменного исполина. Несколько фарфоровых летучих мышей, расположившись на склонах импровизированной горы, были настолько похожи на настоящих, что казалось, что они вот-вот вспорхнут со своих мест. Очаг в камине — горе был оформлен под очаровательный грот.
В нескольких шагах от очага, по обе его стороны, располагались два больших бревна, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это были своеобразные диваны без спинок и подлокотников, формой и искусной отделкой имитирующие брёвна. Между ними стояли два деревянных резных кресла — качалки, придавая прикаминному уголку домашний уют.
Слева от камина, вдоль стен с окнами, и на противоположной ему стороне, стояло множество разнообразных диванчиков и кушеток, обивка которых по цвету и структуре напоминала мох. Это выглядело ещё оригинальней на фоне находящихся около них стеклянных столиков — пеньков с забавными ножками — кореньями. О зелени молодой листвы в интерьере Зелёной Гостиной напоминал цвет и структура ткани гардин, украшавших окна.
В центре гостиной находился овальный ковёр, сделанный так искусно, что изображенный на нём пруд с кувшинками казался настоящим. Над ковром располагалась большая люстра, состоящая из переплетённых между собой хрустальных трубочек, украшенных хрустальными подвесками в форме листьев дуба. Десять небольших светильников на высоких подставках были равномерно распределены по всему периметру гостиной.
На одном из диванов с газетой в руках сидел Онисифор. Он был одет в бежевый свитер, светлые брюки и лёгкие домашние башмаки с небольшими серебряными пряжками. Его чёрные с проседью волосы завитыми прядями лежали на плечах и спине, лицо было бледным и осунувшимся, а в голубых глазах застыла печаль.
Увлекшись чтением, Онисифор не заметил, как Аникея и Улита вошли в гостиную.
— О, вы уже здесь, — растерянным голосом произнес он, откладывая газету. — Как же это я так зачитался!
— Не волнуйся, дорогой, — Аникея поцеловала мужа в щёку, — мы только что вошли.
— Здравствуй, дедушка, — сказала Улита, садясь рядом с Онисифором, — я очень рада нашей встрече. Бабушка мне рассказывала, что в последнее время ты много болел. Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Спасибо, Улита, со мной уже всё в порядке, — улыбнувшись, ответил Онисифор. — Мне больше болеть нельзя, ведь этим летом мы все приглашены на бал Огненного Цветка, и я бы хотел лично представить тебя обществу.
— И я тоже с нетерпением жду наступления этого праздника, — сказала девочка. — Мне бы очень хотелось найти Огненный Цветок. Ведь у мамы это очень хорошо получалось.
— Да, — грустно усмехнулся Онисифор, — у Минадоры было какое-то особое чутьё на цветущий папоротник.
Оставив деда и внучку рассуждать о предстоящем бале, Аникея, дёрнув за висевший у двери шнурок, вызвала горничную и несколько минут отдавала ей какие-то распоряжения. А затем, взяв на руки Амикуса и расположившись с ним в одном из кресел — качалок, она, тихо беседуя со зверьком, изредка бросала на Онисифора и Улиту умильные взгляды.
Вскоре на пороге гостиной вновь появилась горничная и, обращаясь к Аникее, сообщила, что в столовой всё готово.
— Ну, мои дорогие, — сказала Аникея Онисифору и Улите, — пойдемте кушать, стол уже накрыт.
— Бабушка, а где тут у вас можно помыть руки?
— Пойдём, я тебя провожу.
Они вышли из гостиной и направились в комнаты Аникеи, где, пройдя через её кабинет и спальню, вскоре оказались в оформленной в голубых тонах ванной. Основными предметами её обстановки были: большая мраморная чаша — ванна на стилизованных под львиные лапы ножках и такой же формы умывальник. Вместо водопроводных кранов над ними находились довольно странные конструкции, состоящие из небольшой стеклянной воронки с рычажком на носике и парящими над ней розовым и голубым кристаллами размером с грецкий орех.
— Бабушка, а как всё это работает? — поинтересовалась Улита, подойдя к умывальнику.
— Очень просто. — Аникея подняла рычажок вверх, и в следующую секунду с обоих кристаллов стали стекать струи воды, которые, перемешиваясь в горловине воронки, через её носик стекали в умывальник.
— Как интересно! — девочка подставила руки под воду. — А откуда здесь берётся вода? Да ещё и тёплая!
— Эти два волшебных кристалла обладают чудесным свойством притягивать к себе воду. А чародеи из службы водоснабжения с помощью особых заклинаний настраивают их на ближайший к жилью водоём. В нашем случае — это река Семи Магов. Один из кристаллов заколдован быть горячим, а другой — холодным, и из-за этого попадающая на них вода становится либо горячей, либо холодной. А теперь пошли кушать, а то всё остынет.
В замке Кинтианов столовая располагалась на втором этаже и занимала точно такое же помещение, как и гостиная. Большую часть этого светлого и просторного зала занимал длинный овальный лакированный стол. Вокруг него стояли деревянные резные стулья с высокими спинками, украшенными миниатюрными башенками. Вдоль стен столовой располагались многочисленные стеклянные шкафы, заполненные разнообразной посудой. Но здесь, в отличие от гостиной, основным украшением зала был не камин, а большая печь, занимавшая собой половину стены с левой стороны от входа. Она имела форму огромной вазы с выпуклыми боками. Составляющие её керамические изразцы были расписаны рельефными узорами из цветов и фруктов. Очаг печи закрывался чугунной заслонкой, чуть выше которой, на передней стороне импровизированной вазы, распушив золотой хвост, располагалась фарфоровая жар — птица. Керамические панно с узорами, продолжающими тему цветущего сада, украшали собой стену с обеих сторон от печи.
Три средних размера хрустальные люстры с подвесками в виде цветов и фруктов делали интерьер столовой полностью завершённым.
Стол, изысканно сервированный белым фарфором, хрусталём и серебром, был накрыт на три персоны, то есть на четыре, если считать миниатюрные бокалы, ложки, вилки и нож для Амикуса. А чтобы зверёк мог дотянуться до стола, на стул были положены три высоких бархатных подушки.
