Редьярд Киплинг - Книга Джунглей (сборник)
Раз ночью между двумя оленями начался спор – ссора из-за пастбища. Вроде тех, которые теперь разрешаются рогами и ударами передних ног. Рассказывают, что, стоя перед тигром, лежавшим среди цветов, олени заговорили оба сразу, и один из них толкнул его рогом. Тогда первый тигр, забыв, что он господин и судья джунглей, кинулся на виновного и сломал ему шею.
До этой ночи в джунглях никто никогда не умирал. Первый тигр увидел, что он сделал, обезумел от запаха крови и убежал в северные болота, а население джунглей принялось драться между собой. Та услышал шум и вернулся. Тогда одни сказали ему одно, другие – другое; первый же слон увидел между цветами мертвого оленя и спросил, кто его убил, а жители джунглей отказались ответить, потому что обезумели от запаха крови. Они носились в разные стороны, описывая круги, делали прыжки, кричали, потрясая головами. Та приказал деревьям, низко опускавшим свои ветви, и свисавшим с деревьев лианам отметить убийцу, чтобы он, Та, мог его узнать; потом первый слон прибавил: «Кто же теперь будет господином Народа Джунглей?»
Выскочила живущая в ветвях серая обезьяна и сказала: «Я буду властительницей джунглей».
Та засмеялся и сказал: «Пусть так и будет» – и ушел сердитый.
Дети, вы знаете серую обезьяну. В те времена она была такая же, как теперь. Сперва она состроила серьезное лицо, но очень скоро принялась чесаться, прыгать вверх и вниз, и возвратившийся Та увидел, что серая обезьяна висит головой вниз и насмехается над зверями, а те в свою очередь смеются над ней. Таким образом, в джунглях не было Закона, воцарились только глупые толки и бессмысленные слова.
Та созвал к себе всех зверей и сказал:
«Первый из ваших властителей принес в джунгли смерть, второй – стыд. Теперь пора установить для вас Закон. Закон ненарушаемый. Вы узнаете страх, а узнав его, поймете, что он ваш господин; все остальное последует позже».
Тогда мы, население джунглей, спросили: «Что такое страх?»
А Та ответил: «Ищите, пока не найдете».
Так мы, звери, разошлись по джунглям, отыскивая страх, и вот буйволы…
– Ух, – сказал Майза, предводитель буйволов, стоявший вместе со своим стадом на песчаной отмели.
– Да, Майза, буйволы. Они вернулись с вестью, что в пещере сидит страх; что на нем нет меха и что он двигается на задних ногах. Мы, население джунглей, пошли за стадом к пещере; подле ее входа стоял страх, и он был, как и говорили буйволы, без меха и стоял на задних ногах. Завидев Народ Джунглей, он закричал, и его голос наполнил всех ужасом, который испытываем теперь и мы, слыша этот голос. Звери кинулись бежать, тесня друг друга; они боялись. В эту ночь, как мне говорили, жители джунглей не легли, по тогдашнему обыкновению, все вместе; каждое племя поместилось отдельно: кабаны с кабанами, олени с оленями; одни рога с другими, копыта с копытами; каждый держался себе подобных; и, дрожа, они лежали в джунглях.
Только первого тигра не было с ними; он все еще скрывался в северных болотах, и когда ему сказали о том, что население джунглей видело подле пещеры, он ответил: «Я пойду к этому существу и сломаю ему шею». Целую ночь бежал он, направляясь к пещере. Деревья и лианы, помня приказание Та, опускали свои ветви и, когда тигр пробегал мимо них, налагали на него знаки. Они проводили своими пальцами по его спине, бокам, по голове и морде. И там, где ветви касались тигра, на его желтой шкуре оставались черты или полосы. До сего дня его дети носят на себе отметины. Когда он подбежал к пещере, страх Бесшерстый протянул свою руку и сказал, что он «полосатый, приходящий ночью». Первый тигр испугался Бесшерстого и с воем вернулся к болотам.
Тут Маугли тихо засмеялся, опустив подбородок в воду.
– Он так громко выл, что Та услышал его голос и сказал: «В чем твое горе?»
А первый тигр поднял морду к недавно созданному небу, которое теперь так старо, и попросил: «Возврати мне мое могущество, о Та. Я посрамлен перед всеми джунглями, я убежал от Бесшерстого, и он дал мне постыдное название». – «Почему же?» – спросил Та. «Потому что я запачкан грязью болот», – ответил первый тигр. «Поплавай же и поваляйся во влажной траве; если это грязь, она смоется», – ответил Та. Первый тигр поплавал, все валялся и валялся в траве до тех пор, пока джунгли не замелькали перед его глазами; тем не менее ни одна черточка не сошла с его шкуры, и, посмотрев на него, Та засмеялся. Тогда первый тигр сказал: «Что я сделал? Почему это случилось со мной?» Та ответил: «Ты убил оленя, ты впустил в джунгли смерть, и вместе со смертью к нам пришел страх; теперь Народ Джунглей боится друг друга, как ты боишься Бесшерстого». Первый тигр сказал: «Никто не будет бояться меня; ведь я с самого начала знал всех зверей». Но Та ему ответил: «Иди и смотри сам». Первый тигр стал бегать взад и вперед, громко звал оленей, кабанов, и дикобразов, и все население джунглей. Но все бежали от него, от своего бывшего судьи; они боялись.
Первый тигр вернулся обратно; его гордость была сломлена. Он бился головой о землю и царапал ее всеми своими четырьмя лапами, говоря: «Вспомни, я был господином джунглей! Не забудь меня, о Та. Пусть мои дети узнают, что я некогда жил без стыда или страха». И Та сказал: «Это я сделаю, потому что мы с тобой вместе видели, как создавались джунгли. В течение одной ночи в каждом году все для тебя будет как было раньше, чем погиб олень; да будет так и для тебя, и для твоих детей. Если в эту ночь вы встретите Бесшерстого, – а его имя человек, – вы не будете его бояться; зато он почувствует к вам страх, точно вы все еще судьи в джунглях и господа надо всеми и надо всем. В эту ночь имей сострадание к его страху, потому что ты сам познал, что значит страх».
Первый тигр ответил: «Этим я доволен». Но когда в следующий раз тигр пил, он увидел на своих лапах и боках черные полосы, вспомнил название, данное ему Бесшерстым, и рассердился. Целый год жил он среди болот, ожидая, чтобы Та исполнил свое обещание. Раз ночью, когда Шакал Луны (вечерняя звезда) остановился над джунглями, первый тигр почувствовал, что наступила его ночь, и пошел к пещере, чтобы увидать Бесшерстого. Случилось, как обещал Та. Бесшерстый упал перед тигром ниц, а первый тигр ударил его и перебил ему шею, думая, что в мире есть только одно такое существо и что он убил страх. Вдруг, обнюхивая убитого, он услышал, что Та идет из лесов севера, и голос первого слона, такой голос, какой мы слышим вот теперь…
Посреди сухих опаленных гор прокатились раскаты грома, но гром этот не принес дождя; с ним явились только зарницы, которые мигали над горными хребтами, и Хати продолжал:
– Вот какой голос услышал тигр, и голос этот сказал: «Так вот твое милосердие?» Первый тигр, облизнув губы, ответил: «В чем дело? Я убил страх». Послышался ответ Та: «О, слепец и безумец! Ты снял путы с ног смерти, и, пока ты не умрешь, она будет идти по твоему следу. Ты научил человека убивать».
Первый тигр, стоя, как каменный, подле своей добычи, ответил: «Он теперь такой, каким был олень. Больше нет страха, и я снова буду судить Народ Джунглей». Но Та сказал: «Народ Джунглей никогда больше не придет к тебе. Никто из населения зарослей никогда больше не пересечет твоего пути, не ляжет спать близ тебя, не пойдет вслед за тобой, не вздумает щипать траву около твоего логова. Только страх будет неотступно красться вслед за тобой и, не видимыми для тебя ударами, приказывать повиноваться ему. По его слову почва будет разверзаться под твоими ногами, лианы обвивать твою шею, а стволы деревьев вырастать над тобой выше, чем ты можешь прыгнуть. Наконец Бесшерстый снимет с тебя шкуру, чтобы завертывать в нее своих озябших детенышей. Ты не оказал ему милосердия, и он отплатит тебе тем же».
Первый тигр был очень храбр, потому что его ночь еще не окончилась, и сказал: «Обещание Та и есть обещание Та. Ведь он же не отнимет у меня моей ночи?» И Та ответил: «Одна ночь в году – твоя, как я уже сказал. Но тебе придется заплатить за это дорогой ценой. Ты научил человека убивать, а он способный ученик».
Первый тигр произнес: «Вот он у меня под ногами, и его спина сломана. Возвести в джунглях, что я убил страх».
Но Та засмеялся и сказал: «Ты убил одного из многих. И должен сам сказать об этом в джунглях, потому что твоя ночь окончилась».
Наступил день; из пещеры вышел другой Бесшерстый, на дороге увидел убитого, а над ним первого тигра и взял заостренную палку…
– Они бросают и теперь какую-то вещь, которая страшно колет, – сказал Икки, с шуршанием шедший по берегу (гонды находят мясо дикобраза очень вкусным и называют его Хо-хо-Игу). Икки знал кое-что о злобном маленьком гондском топорике, который, точно стрекоза, пролетает над прогалиной.
– Это была заостренная палка, вроде тех, которые люди ставят теперь в ловушках-ямах, – заметил Хати, – бросив ее, человек попал в первого тигра и сильно ранил его в бок.
Случилось, как сказал Та: первый тигр, завывая, стал бегать по джунглям, пока не вырвал из себя палку, и все звери узнали, что Бесшерстый в силах издали наносить удары, и стали его бояться больше прежнего. Итак, первый тигр научил Бесшерстого убивать (а вы знаете, сколько вреда это принесло нашему народу!), убивать с помощью петли, ям, скрытых ловушек, бросаемых палок, жгучих мух, вылетающих из белого дыма (Хати говорил о ружье), и Красного Цветка, который выгоняет нас на открытое пространство. Тем не менее ровно одну ночь в году Бесшерстый, по обещанию Та, страшится тигра, и тигр ни разу не заставил человека меньше бояться его. Он убивает Бесшерстого там, где его встретит, вспоминая, как был посрамлен первый тигр. Все остальное время, ночью ли, днем ли, страх расхаживает по джунглям.
