Илья Новак - Солнечная магия
Снежники превращались в груды быстро тающего снега. Рядом раздался громкий треск, перекрывший даже крики снежников и жужжание молний. Глазам Куксы предстал заяц-здоровяк, одетый во что-то вроде кожаных доспехов, в перчатках с раструбами и длиннющих ботфортах. Он вращал над головой шпагой со сверкающим лезвием, потом спрятал ее, подступил к Куксе, щелкнул каблуками, коротко поклонился и представился:
– Швах Медвегрыз. А есё меня зовут Братец Уголек.
Кукса заворожено смотрела на шпагу. Узкое лезвие сияло огнем, казалось, что это не лезвие, а тонкая полоска, вырезанная в пространстве, прореха, ведущая внутрь солнца.
– Можно потрогать? – спросила Заноза.
Братец Уголек уселся на плече Куксы. Та уважительно потрогала рукоять оружия и огляделась вокруг, на кучи почерневшего снега, на оранжевые молнии, зигзагами снующие над ареной, на застывшую ледяную фигуру Амора Купидора.
– Молодцы! – гаркнул заяц. – Ты кто такая?
– Кукса Пляма, – представилась Заноза. – А вы кто такие?
– Как это – кто? Армия Света, вот мы кто.
– Вы – солнечные зайчики.
– Зайцики? – он громко захохотал. – Ты сто? Какие зе мы “зайцики”? – Уголек горделиво оглядел свое войско. Его верхние зубы длинные и изогнутые, торчали вперед, словно бивни мамонта. – Не, ну настоясие сорвиголовы, а?
– Хороши, – согласилась Кукса. – Слушай, по-моему уже никого не осталось.
Уголек привстал на задних лапах, приложив переднюю ко лбу и огляделся.
– Так! – произнес он наконец. – Да, битва законцена. Бойцы!!! – вдруг завопил он так звонко, что у Куксы заложило уши. – Сюда!
Облако, состоящее из солнечных зайцев, собравшихся со всего Амфитеатра, стремительно подкатилось ближе и образовало над ними сияющий конус. Обнажилась арена, на которой в разных местах виднелись кучки почерневшего от жары, спекшегося снега. Бобрик все еще лежал на вершине каменной кучи, лицом вверх. Из его рта вверх торчала плоская бутылка, золотое содержимое которой уже уменьшилось вдвое. На груди его стоял на задних лапах Раскосый.
– А это сто такое? – лапа Уголька обратилась в сторону Провалодыра и заледеневшей фигуры Купидора.
Кукса ответила:
– Тот, что наверху камней – мой друг. Он хороший. Вон тот, ледяной – наш враг. Он, кажется, ежа проглотил.
– А дыра? – гаркнул Уголек. – Сто это за дыра?
– Это же Провалодыр. Тот самый, через который в Галактон проникла магия. Помнишь легенду?
– Серьезно? – Уголек о чем-то задумался.
Солнечные зайцы все еще громоздились вокруг, от них во все стороны сыпались искры и били молнии. Над Амфитеатром звучал радостный грохот. Сквозь сияющий оранжевый свет Кукса различала, что происходит снаружи. Странное дело, было довольно жарко, но не чересчур, просто как будто летним днем сидишь на пляже. Ни одного снежника вокруг видно теперь не было.
Кукса еще раз огляделся.
– Кажется, всё?! – Она попытался перекричать царящий вокруг шум. – Спасибо!
– Всегда позалуста, – Братец Уголек приподнялся на задних лапах и энергично хлопнул передними, словно приняв какое-то решение. – Знаес, я ресил предпринять небольсую экспедицию. Посмотреть, сто там внизу. Надо проверить это, а?
Радостный грохот, издаваемый солнечными зайцами, достиг апогея. Тысячи оранжевых клубков образовали густую шевелящуюся горячую массу, которая медленно поднималась над ареной. Серый тона Лимбо давно исчезли, теперь вокруг царили яркие краски. Весь Амфитеатр был накрыт облаком солнечного света.
– Слусай команду, бойцы! – заорал Уголек. После этого всякое движение прекратилось, исчезли молнии, и армия света застыла, так что над ареной в разных позах, но все – повернув головы к Куксе и Угольку на его плече, замерли тысячи солнечных зайцев.
– К атаке на Провалодыр готовсь!
“Ж-ж-ж-ж”… – множество тел перевернулось головами в сторону круглого черного отверстия, возле которого торчала нелепая фигура Купидора.
– Равняйсь!
Опять короткое “ж-ж-ж-ж”, и после этого застыло все, смолкли любые звуки и по контрасту с грохотом тишина показалась оглушающей. Уголек, прошептав: “Успехов!”, присел на плече Куксы, оттолкнулся и уже в прыжке выкрикнул:
– Смирно… ВПЕРЕД!!!
Грохот поднялся волной и вместе с грохотом взметнулся вал оранжевого света. Он свернулся в длинную спираль, начало которой исчезло в Провалодыре, а хвост, извиваясь на фоне голубого неба, стал ввинчиваться следом. “Ж-Ж-Ж-Ж” – в последний раз прозвучало по нарастающей, и этому звуку вторил другой, отдающий протяжным эхом, глухой и постепенно смолкающий, который звучал уже откуда-то снизу, из-под земли.
У Куксы заложило уши и в глазах зарябило. Хвост спирали изогнулся в последний раз, зацепил статую Купидора и исчез, втянувшись в отверстие. Над ним еще некоторое время к небу поднимался столб света, который медленно тускнел, а затем пропал, уступив место обычному солнечному полудню.
Тишина продлилась недолго. Кукса почувствовала, как что-то ткнуло ее под коленки. Она обернулась и увидела Бобрика. Он стоял на четвереньках и ухитрялся покачиваться даже в это положении. Зубами он все еще сжимал горлышко плоской бутыли, в которой на самом дне плескалась золотая жидкость.
Кукса присела, вглядываясь в лицо Бобрика, на котором было выражения крайнего, законченного блаженства.
– Я… – сказал ей Бобрик и улыбнулся бессмысленной улыбкой.
– Нет, ты посмотри! – в сердцах воскликнула Кукса. – Ты что, окосел?
– Неправда, – возразил он, медленно приходя в себя и вставая. – Ты глянь внимательно.
Кукса удивленно посмотрела в его лицо. Зрачки мальчишки приобрели яркий золотистый цвет. Бобрик вытащил горлышко бутылки, которое все еще сжимал зубами, и облизнулся. Изо рта полилось желтое сияние.
– Хочешь попробовать? А, нет… там уже ничего не осталось.
Он перевернул бутыль и последняя капля солнечного молока упала на камни. Раздался тонкий, тихий звон, с камней поднялся и растаял в воздухе клуб горячего желтого дыма.
Бобрик взглянул на медальон, все еще висящий на его шее – золотой круг потемнел и перестал ярко блестеть. Мальчишка притронулся к нему пальцем, и медальон вдруг распался желтой трухой. Бобрик перевел взгляд на Занозу, которая продолжала рассматривать его глаза. Они все еще чуть светились золотом, но свет этот постепенно угасал. Глаза мальчишки перестали косить и теперь смотрели правильно, ровно, как и у всех остальных людей.
* * *– Здесь нет телег, – сказала Кукса. – И фургона с Ловкачом. Они оставили их где-то там… – она махнула рукой в сторону берега. – И колдун куда-то пропал. Пошли быстрее.
Когда они проходили мимо оазиса, Бой с тихим клекотом присоединился к ним.
– Трус! – сказал ему Бобрик укоризненно. – Мы там дрались, а ты тут яблоки ел.
С края горы они увидели далеко внизу маленькую, будто игрушечную бухту, на волнах которого покачивались два корабля. Один, заросший темно-зеленым мхом, был возле самого берега, а второй уже разворачивался, собираясь покинуть бухту.
– Это они! – крикнула Заноза и побежала вниз. – Уже отплывают!
Спустившись с горы, они оседлали страуса – Бобрик сел возле шеи, а Кукса сзади, обхватив мальчишку за плечи. Бой, кажется, особо не возражал и вообще не почувствовал разницу между одним и двумя седоками. Он понесся вперед с обычной для него прытью, и довольно быстро они очутились на берегу, где их встретили лилипуты в полном составе. Они успели хорошо обследовать брошенный корабль – оказалось, что это двухмачтовый. В капитанской рубке обнаружилась большая навигационная книга с океанскими картами, красивыми картинками и множеством советов, как управлять парусами и килем, чтобы корабль плыл в нужную сторону. Оказалось, что все это время лилипуты изучали ее и разбирались с парусами. Теперь Дылда, опершись плечом на мачту, радостно потирал руки.
– Теперь поплывем! – сказал он Куксе с Бобриком. – У нас все готово, только мачту пока найти не можем.
Часть четвертая
Снова в городе
Глава 1
Граф Сокольник облокотился на перила балкона на втором этаже дворца и разглядывал площадь, где сейчас стояло несколько карет. На этих каретах приехали гости, которых он пригласил поучаствовать в праздничном обеде. Самая дорогая и большая карета принадлежала семейству барона Фон Бирона. Фон Бирон, владелец огромного поместья неподалеку от Лаверикса и нескольких шахт, где добывались алмазы, был, пожалуй, богатейшим человеком от Лаверикса и до самого океана. Сокольник хотел заручиться его поддержкой и одолжить у барона некоторую сумму денег, чтобы пополнить оскудевшую городскую казну.
Раздался топот копыт, скрип колес, и на площадь выехал фургон. Запряженные в него черные жеребцы остановились, когда Топ-Ганка натянул вожжи.
Граф перегнулся через перила и крикнул:
– Эй! Где акс?
Топ, грузно слезший на землю, медленно поднял голову. Сидящее на его плече Ганка показало ручкой на фургон и громко пискнуло:
