Народные сказки - Японские сказки
«И в самом деле, — подумал он, — лучше уйти отсюда!»
Только он вылез из пещеры, отошел на несколько шагов, — задрожала земля и пещера обрушилась.
«Вот тебе и продавец изречений! Дешево я заплатил ему», — подумал человек и пошел дальше.
Застала его ночь в пути. Зашел он на постоялый двор. Встретили постояльца необычайно ласково, все за ним ухаживают, стараются угодить. Лег он спать, а на душе неспокойно. Ворочался, ворочался с боку на бок, и тут припомнилось ему второе изречение, что слышал он днем в лавке: «Не останавливайся на ночлег у людей льстивых».
«Э, да здесь ухо надо держать востро! — решил человек. — Уйду-ка я лучше отсюда».
Вышел он на улицу и видит: крадутся к тому месту, где он спал, трое, в руках ножи поблескивают.
«Вот как можно ни за грош погибнуть!»
Поблагодарил он в душе продавца изречений и быстро зашагал домой.
Пришел он к себе на двор, а его никто не встречает.
— Эй, жена, где ты? — громко крикнул он. Но ответа не последовало.
Рассердился муж, заглянул он в дом и видит; лежит жена возле его матери-старухи и спит.
Совсем вышел из себя хозяин дома:
— Ах вы, лентяйки! Только и знаете что спать! Вот я вас!
Схватил он палку, хотел было броситься на спящих, но вспомнил третье изречение, что слышал в лавке, и передумал. Разве истинное терпение не есть такое терпение, когда терпеть не под силу?
Подошел он к жене, дотронулся до ее плеча и тихо сказал:
— Жена, а жена, проснись! Я вернулся домой!
Поднялась жена потихоньку с постели и говорит ему:
— Как ты ушел из дому, стала мать о тебе беспокоиться и вести себя как-то странно. Ни за что не хочет одна ложиться. Вот я и укладываю ее каждый раз. Я слышала, как ты пришел, но боялась мать разбудить, потому и не откликалась. Ты уж прости меня.
Рассказал ей муж, как купил он в лавке три изречения, и оба согласились, что стоили они недорого.
ПЛАНЫ БОНДАРЯ
перевод Б. Бейко
ил на окраине большого города бондарь. Случилось так, что целую зиму над городом бушевал ураган. Маленькие ветхие лачуги сметал он с лица земли и даже огромные деревья выворачивал с корнем. Ветер повсюду срывал дощатые крыши; доски, подхваченные вихрем, взлетали высоко в воздух. Смотрел на все это бондарь, смотрел да и говорит однажды жене:
— Ну, жена, пришел и на нашу улицу праздник! Теперь мы разбогатеем! Давай поблагодарим богов.
— На улице ураган не унимается, а ты говоришь: разбогатеем! С чего это ты взял? — удивилась жена.
— В том-то и суть, что ураган! Эх, не зря, видно, говорят: у всех у вас, женщин, волос долог, да ум короток. Никакого от вас толку — одна помеха в деле.
— Да какое ж тут дело в такой ветер?
Бондарь громко откашлялся и принялся объяснять:
— А дело вот какое. Дует сильный ветер — пыль поднимается, попадает в глаза, от этого людей с больными глазами становится больше. А нам это на руку.
— Зачем же тебе нужно, чтобы у людей глаза болели?
— Ну, разве я не прав был? Где тебе во всем разобраться. Будут у людей глаза болеть, прибавится и слепых. А слепым только одно остается: играть на сямисэне, петь да милостыню просить. Многие станут тогда покупать сямисэне, а нам только этого и нужно.
— Зачем же тебе это?
— Ты еще не догадываешься? Ведь на сямисэны кошачьи кожи идут! Станут все раскупать сямисэны — понадобится много кошек. Повсюду их переловят и перебьют. А нам только того и нужно.
— Какая тебе польза, если кошек не станет?
— Так если переведутся кошки, мышам будет раздолье! Ну как ты не поймешь! Начнут мыши в домах хозяйничать, прогрызут все кадки да бочки — всем тогда новые кадки понадобятся. Нам, бондарям, работы будет хоть отбавляй! Тут мы с тобой и разбогатеем!
НЕВЕСТКА И СВЕКРОВЬ
перевод Б. Бейко
или в одном доме невестка со свекровью и вечно ссорились, словно обезьяна с собакой.
Однажды свекровь заболела.
«Ну, теперь я тебя совсем со света сживу!» — обрадовалась невестка. Пошла она к лекарю, что жил рядом, и попросила яду.
— Зачем тебе? — удивился лекарь.
А невестка возьми да и скажи правду: так, мол, и так, хочу свекровь отравить.
— Ну что ж, это дело хорошее, — говорит лекарь. — Дам я тебе сильного яду. Только он сразу не действует, а постепенно. Тебе как раз такой и нужен. А то, если вдруг умрет свекровь, чего доброго, догадаются люди — мы же с тобой будем в ответе. Так ты уж поосторожней с этим зельем. Для виду ухаживай за больной получше и давай ей каждый день с едой понемногу.
Довольная, невестка вернулась домой.
— Мама, а мама! — обратилась она к свекрови. — Я была сегодня у лекаря. Дал он мне для тебя дивное лекарство. На-ка, выпей!
Удивилась свекровь такой необычной доброте невестки и со слезами благодарности приняла яд.
«Все равно, не завтра, так послезавтра ты околеешь, противная!» — думала невестка и ухаживала за свекровью как могла лучше.
А свекровь за правду все принимает. Увидит невестку, прощения у нее просит:
— Ты уж прости меня, доченька! Не знала я, что у тебя такое доброе сердце.
Крепилась невестка, крепилась и не вытерпела, стало ей жалко свекровь. Побежала она к лекарю и говорит:
— Не хочу я убивать свекровь! Посоветуй, что мне дать ей против яда?
А лекарь и отвечает:
— Ничего теперь не нужно. Она и так не умрет. Я дал тебе яд, но не такой, от которого человек погибает, а такой, от которого умерла жестокость в твоем сердце.
Поблагодарила невестка лекаря и пошла домой. Стала она еще внимательнее ухаживать за больной. Поправилась свекровь, и зажили они вместе, да так дружно и весело, что с них только пример брать.
КАК СОБАКА С ЛИСОЙ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ
перевод В. Марковой
ак-то раз отправились собака с лисой путешествовать.
Идет лиса и хвастается:
— Я знаю, что делается за тысячу ри позади меня, я могу отгадать, что делается за две тысячи ри впереди меня. Все мне открыто! Я умею людей морочить, а ты — слуга у них на побегушках. Я всех умнее в этой стране! Мне всюду храмы построены!
Досадно собаке, но молчит: отвечать-то нечего! Так добрались они до реки. Посмотрели: моста нигде не видно. Придется вброд переходить.
Приказывает лиса:
— Иди, собака, вперед!
А собака ей в ответ:
— О нет, ты ведь самая умная, тебе и переходить первой реку. Разве я посмею идти впереди тебя!
Лиса давай отнекиваться. Спорили они спорили, но как увидела лиса, что у собаки вся шерсть дыбом встает, сразу уступила.
— Хорошо, я пойду через реку первой. Мой нос учует все на две тысячи ри вперед!
Стала лиса реку переходить, а собака за нею. Зашла лиса вглубь. Вдруг как залает собака! Лиса с перепугу бултыхнулась в воду, только плеск пошел!
А собака смеется:
— Ну, что, умница? Ты знаешь все, что делается за тысячу ри позади тебя, ты можешь отгадать все за две тысячи ри впереди тебя, а вот что случится перед самым твоим носом, догадаться не смогла!
Посмеялась собака и пошла дальше.
«ЕПИСКОП ЯМА»
перевод В. Марковой
чужой рот дверь не вставишь, — говорят в народе. И правда; если уж люди захотят над кем посмеяться, им не запретишь. Любую кличку прилепят, и не отделаешься.
Жил, к примеру, в городе Киото святой отец, по имени епископ Рёгаку. И случилось так, что перед его храмом росло дерево эноки. Люди и дали святому отцу кличку «Епископ Эноки». Никто в городе его иначе и не называл.
Епископ был человек вспыльчивый:
— Как они смеют меня звать епископом Эноки, когда у меня настоящее имя есть! Срубить это глупое дерево!
Дерево эноки срубили.
«Теперь все пойдет по-другому!» — подумал епископ Рёгаку. Но не тут-то было! От срубленного дерева остался пень, и все стали звать святого отца «Епископ Пень».
Это его еще больше рассердило.
— Выкопать пень! — заорал он.
Выкопали пень, осталась большая яма.
Теперь епископа Рёгаку стали звать «Епископом Яма». Так и осталась за ним эта кличка на всю жизнь.
ЯДОВИТЫЕ АМЭ
перевод В. Марковой
ил-был на свете один настоятель, жадина, каких мало. Все вкусное он всегда сам съедал, а служке и попробовать не давал. Досада брала служку. И решил он проучить настоятеля.
Как-то раз получил настоятель в дар от одного прихожанина очень вкусные амэ, положил их в кувшин, спрятал кувшин под аналоем и лакомится ими потихоньку.
Раз случилось ему куда-то отлучиться. Призвал он служку и говорит:
— В кувшине под аналоем спрятано страшное снадобье! На вид точь-в-точь как амэ, а на самом деле это смертельный яд. Только в рот положишь, сразу умрешь. Не прикасайся к кувшину, если жизнь тебе дорога!
