Каштру Сороменью - Истории Черной Земли
Люди присели на корточки вокруг костров, положив возле себя большие узлы с запасами пищи, связанные плетенными из травы веревками. Они готовы отправиться, куда захотят их повести вождь и старейшины. Они понимали, что никогда больше не вернутся к своим жилищам, но никто не жаловался. Люди молчали, объятые глубокой тоской.
Никто не рассказывал сказки. Не было слышно печальной музыки кисанже. Мужнины курили длинные трубки, не произнося ни слова. Рядом с ними тихо издыхали женщины, украдкой вытирая слезы, боясь прогневить мужей. Только дети громко плакали, потревоженные в непривычное время, испуганные холодом и темнотой. Вдали завывали дикие собаки.
Но вот появилась луна, поднялась высоко в небо и, следуя своим путем, закатилась за лес.
На рассвете старики поднялись и пошли по направлению и лесу. Народ последовал за ними. Когда со стороны реки и селение прибежал запыхавшийся каламба, стоявший на страже у боре га реки, и нем оставался только один вождь.
— Касонго собираются переплывать реку, — сказал каламба дрожащим голосом, испуганно озираясь по сторонам.
И Каленга приказал ему следовать за со бой. Они вошли в темноту леса, и вскоре под их ногами зашуршали опавшие листья, мокрые от лесной росы. В селении остались лишь мрачные холмы термитников. Около них вились последние струйки дыма, и зола от догоревших костров устилала опустевшую полипу.
Лес был наполнен страхами. Животные, которые никогда не слышали голоса человека, испуганно убегали от людей. Только издали из под деревьев сверкали их глаза, следившие за при тельцами. Шинели потревоженные змеи. Вдали хохотали гиены, невидимые за огромными стволами, и шакалы перекликались с ними. На ветвях кричали ночные птицы, а газели с вечно грустными глазами, подняв морды, дрожали от страха в предчувствии опасности. Где то мяукали дикие коты со светящимися глазами. Визжали на деревьях голубые и золотистые обезьяны, разбуженные непрошеными гостями. Бесшумно крались леопарды с широко открытыми круглыми зелеными глазами, И сквозь эти тревожные звуки доносилось рычание льва.
Люди и звери были одинаково напуганы друг другом, и те и другие следили за тем, что происходит вокруг них. И после того как люди удалялись, после того как смолкал шорох их шагов, в лесу начиналась прежняя жизнь — загадочная, неведомая, полная опасности.
Каламба шли, а шины и колючки раздирали им тела, звери пугали их своим невидимым присутствием. Здесь, в лесу, людей на каждом шагу подстерегало столько неведомых опасностей, что они забыли о богах и духах, которым следовало молиться, которые могли бы их защитить.
Впереди шли охотники, время от времени предупреждая на род, куда надо свернуть, где они проложили тропинку среди лиан, разрубив их цепкие сети своими каменными и деревянными ножами. Старейшины и колдуны шли за охотниками по пятам, ведя за собой людей.
Никто больше не видел Касонго. Но страх перед ними был так велик, будто они находились где-то рядом. И вот вот могли появиться откуда нибудь из за деревьев, вооруженные отравленными стрелами и железными копьями.
Одна из женщин отстала, чтобы покормить ребенка, и исчезла. Муж обнаружил пропажу жены, застонал от горя, но не решился пойти один на ее поиски. А спутники, которых он звал с собой, в ответ только пожимали плечами. Никто не хотел думать об отставших, о тех, кто потерялся и вечной темноте леев. Сыновья покидали старых родителей, не оказывали им помощи, и старики шли сами, пошатываясь, цепляясь за стволы деревьев, застревая в сетях лиан, шли до тех пор, пока не падали замертво, побежденные усталостью. Но люди оставались глухими к призывам несчастных, Каленга вид ел, как упал на землю самый старый человек племени. Стоя на коленях, он протягивал руки в вождю, умоляя о помощи, Это был один из главных советников Каленги, и потому молодой вождь помог ему подняться и несколько шагов прошел рядом, поддерживая старика. Но, услышав крики охот ников, которые уходили все дальше и дальше, он отпустил руку старика и бросился бежать вдогонку за быстро удаляющимися охотниками. Старик упал и уже не смог подняться. Но перед смертью он прокричал вслед убегающему вождю проклятье. Каленга слышал его крик, но не вернулся.
Много стариков, женщин и детей остались навсегда лежать на этой страшной лесной дороге. Они погибли, заблудившись в бесконечной ночи лесных зарослей.
Даже молодые мужчины изнемогали от длинного и трудного пути.
Вдруг к Калеше подбежал охотник и сказал, что мать молодого вождя, первая жена бывшего вождя, мвата-мвари, исчезла, что ее давно уже никто не видел, что нужно остановиться и разыскать старую женщину… Но Каленга прогнал посланца, крикнув, что храбрые мужчины никогда еще не останавливались на своем пути из-за женщины. И все поддержали его и продолжали свой путь, Каламба не знали, сколько дней продолжалось их бегство через лес. Луна, как всегда, по ночам вставала над деревьями, но ее свет не проникал сквозь ветви, и люди не имели представления о времени. Не видели люди и ни одного солнечного луча, который прорезал бы темноту. Они во мраке прокладывали себе дорогу, вырубая деревья, вырывая кусты и разрывая лианы.
И однажды до слуха утомленных людей донеслись крики охотников, шедших впереди вместе с Каленгой. И все поняли, что охотники и Каленга добрались до опушки леса. Но народ не в силах был даже ускорить шаги. Люди еле тащились по тропинке, только что проложенной в зарослях. Оживились лишь глаза их.
Действительно, в это утро Каленга увидал среди густых деревьев проблески света. Он остановился. Остановились и охотники, шедшие вслед за ним. И вдруг раздался громкий радостный крик:
— Солнце!
И тогда люди, забыв об усталости, обезумев от счастья, побежали вперед, туда, к свету, вознося хвалу солнцу. Они остановились только на краю леса, когда перед ними распростерлась поляна, конца которой не было видно.
Огромная птица с синими широкими крыльями и белой грудью пронеслась над поляной и закружилась высоко в небе, недоуменно глядя на людей. Каленга испустил радостный крик и помчался, раскинув руки, по бесконечной зеленой поляне. В траве пестрели на солнце венчики красных и желтых цветов и вились стаи бабочек — желтых, белых, голубых. Люди все бежали и бежали по поляне, широко открыв рты, жадно хватая свежий воздух, топча цветы и траву, а зеленая равнина все не кончалась, дальше и дальше расстилая бескрайние просторы.
Каленга, бежавший впереди всех, бросился на траву и растянулся на ней, утомленный и счастливый. И сразу же все остальные каламба последовали его примеру. Люди наслаждались свежестью влажной травы, радовались тому, что победили темноту леса и сопротивление богов, они смеялись от счастья, забыв о голоде, о всех трудностях пути и о погибших спутниках.
Только по приказу Каленги охотники встали и пошли против ветра, который ласкал их израненные, утомленные тела. Солнце стояло уже отвесно над самой головой, когда они увидели перед собой огромную синюю, как небо, реку, прорезавшую равнину из конца в конец. На берегах ее поднималась трава выше человеческого роста. И нигде не было видно ни единого дерева. Лес, из которого вышли люди, остался далеко-далеко позади и был теперь похож на темную полоску, протянувшуюся между небом и землей.
Каленга стиснул зубы, глаза его сверкнули от гнева. Охотники повернулись в ту сторону, откуда они пришли. Они сжали кулаки, подняли руки вверх и прокляли богов, их обманувших. Руки опустились в отчаянии, и один из охотников сказал:
— Боги отомстили нам.
В глазах Каленги погас огонь радости. Он стоял на берегу широкой реки, обнаженный и сильный, опершись на палку, воткнутую в землю. Понурившись, он погрузился в горестное раздумье. Охотники сидели на корточках, обхватив головы руками, осуждая богов за жестокость.
Вождь каламба был в отчаянии. Он повел свой народ по неверной дороге, он нарушил запрет духов, защитников леса. Каленга посмел оскорбить их, этих богов, и вот теперь он стоит перед огромной рекой, которую не перейти вброд, не переплыть. Что он скажет народу, который скоро попросит у него спасения, чем он поможет ему?
Когда касонго придут сюда, он, Каленга, тоже станет их простым рабом, таким же, как самый ничтожный из рабов страны каламба.
Теперь Каленга понимает, как безумен он был, пытаясь победить богов темной ночи леса. Лесные боги, наверное, смеются над несчастным человеком, стоящим на берегу реки, которую охраняют другие боги.
Каленге хотелось плакать, но он не имел права показывать людям свою слабость. И он не осуждал охотника, который рыдал, скрытый в высокой траве.
— Ты что же, перестал быть мужчиной? — пристыдил его старик.
Но вот воздух прорезали крики каламба, наконец догнавших охотников, всегда шедших впереди. Эти люди еще не знали, что их ожидает. Они приветствовали солнце так же, как только что это делал Каленга.
