Хью Лофтинг - Почта доктора Дулиттла
Прошло десять дней. Эмир собрал своих министров и генералов и отправился в тюрьму, чтобы самому увидеть, как в страданиях умирает белый человек.
Но когда дверь темницы открылась, они увидели не худое, изможденное тело, а живого, довольного и улыбающегося доктора Дулиттла. Белый человек не только не умер, он даже потолстел! Да оно и немудрено — ведь доктор в тюрьме вел неподвижный образ жизни.
Эмир снова открыл рот от удивления. Он так и застыл в дверях с разинутым ртом и не мог произнести ни слова. Накануне вечером генералы рассказали ему, что белый человек один обратил в бегство женское войско короля Дагомеи. Но эмир только отмахнулся — такое под силу лишь колдуну.
Но теперь эмир верил во все, что рассказывали про этого белого человека.
— Он колдун! Он знает черную магию! — дрожащим голосом шептал эмиру на ухо его министр. — Он даже потолстел! Ваше величество, отпустите его на свободу, пока он не накликал на нас беду! А что, если он убивает взглядом?
И перепуганный насмерть министр спрятался за спинами генералов. Эмир тоже струсил и сказал:
— Я освобождаю тебя, белый человек! Я не хотел тебя убивать. Я только решил проверить твое могущество. Надеюсь, ты не прогневался на меня?
А доктор неожиданно встал в двери так, что опрометчиво вошедшие в темницу эмир и свита не могли из нее выйти, и сказал:
— Я не уйду отсюда и не выпущу тебя, пока в тюрьме не пробьют окон. Здесь же дышать нечем.
— Эй там, кто-нибудь! — крикнул эмир. — Немедленно приведите каменщиков, пусть пробьют окна.
— И я не уйду отсюда, пока ты не освободишь вождя Ням-Няма и не вернешь ему все, что отнял сейчас и раньше!
— Все будет как ты пожелаешь, — простонал эмир и заскрежетал зубами от ярости. — Только уходи поскорее…
— Я покидаю вас, — сказал Джон Дулиттл, — но если ты когда-либо осмелишься напасть на соседей, я вернусь! Запомни мои слова!
Доктор вышел из тюрьмы на залитую солнцем улицу. Перепуганный эллебубский люд разбегался при его появлении.
— Колдун! Идет колдун! На кого он посмотрит — тот погиб!
А белая мышь в кармане у доктора хохотала до слез.
И вот доктор Дулиттл вместе с вождем Ням-Нямом и всеми своими зверями покинули страну Эллебуба. По дороге к ним навстречу из джунглей выходили подданные старого вождя, все еще скрывавшиеся в лесах. Услышав весть, что страна их наконец свободна, что эмир Эллебубский возвращает им поля и луга, они шли вслед за вождем и доктором.
Когда они вернулись в город, Джон Дулиттл был похож на полководца, возвращающегося с победой, — столько людей шествовало за ним.
Теперь Ням-Няму никто не угрожал. Эмир боялся нарушить данное доктору Дулиттлу обещание, а король Дагомеи после бесславного бегства женского войска никогда больше не осмеливался нападать на соседей.
Бакланы снова начали ловить устриц, и вскоре благополучие и счастье поселились в стране Ням-Няма. Но сначала доктор Дулиттл отправился к скалам Харматтан в сопровождении старого вождя — и четверых самых достойных мужчин племени.
— Запомните этих людей, — сказал доктор бакланам, — отдавайте устриц только им, и никому другому.
А вечером состоялось прощание племени с доктором Дулиттлом. Туземцы пели и плясали в его честь, на шею ему повесили гирлянду из цветов. Вождь Ням-Ням поднес доктору огромную жемчужину.
— Возьми от нас этот подарок, белый человек. Мы знаем, как много ты сделал для нас, и знаем, что нам никогда не оплатить свой долг перед тобой.
— И на том спасибо, — шепнула Крякки на ухо О’Скалли. — Ты-то хоть понимаешь, что значит для нас получить такую жемчужину? Доктор снова беден как церковная мышь. Хоть опять подавайся в цирк и показывай тяни-толкая зевакам за деньги. Я очень рада, наконец-то мы сможем вернуться домой и никуда не уезжать.
— А мне жизнь в цирке очень нравилась, — вмешался Хрюкки. — Я люблю путешествия. К тому же когда я выступал в цирке, публика была без ума от меня и кормила очень вкусной морковкой.
— Мне тоже в цирке жилось неплохо, — ответил О’Скалли. — Но доктору уже пора на покой, а эта жемчужина сделает его богатым на всю жизнь.
Но в ту минуту, когда доктор благодарил вождя за подарок, с неба спустилась Щебетунья-посланница. В клюве она держала письмо для доктора Дулиттла. На конверте красными чернилами было написано: «СРОЧНОЕ».
Щебетунья-посланница села доктору на плечо и сказала:
— Господин доктор, Проворный решил, что лучше передать вам это письмо лично, с гонцом.
Доктор вскрыл письмо.
— Боже, — прошептал он. — Мне снова пишет Скряггинс, тот самый крестьянин, у которого дрозды украли брюссельскую капусту для Хрюкки. А я был так занят, что даже не удосужился ответить ему. Надо же мне с ним как-то рассчитаться, возместить ему ущерб. Но как? Придумал! Пошлю-ка я ему эту жемчужину.
У Крякки на глазах от отчаяния выступили слезы. А доктор тут же вырвал чистый лист из записной книжки, написал ответ Скряггинеу, завернул в него жемчужину и отдал сверток ласточке.
— Пусть Проворный немедленно отправит посылку в Англию. Завтра я возвращаюсь в Фантиппо. Счастливого пути!.
Когда Щебетунья-посланница исчезла в небе с бесценной жемчужиной Джона Дулиттла в клюве, Крякки смахнула крылом слезы с глаз и проворчала:
— Вот и улетело состояние доктора. Уму непостижимо, как легко он расстается с деньгами.
— Легко пришло, легко и ушло, — хрюкнул в ответ поросенок. — Ты думаешь, быть богатым так уж и приятно? Им все время приходится оглядываться — а что скажут люди? То не делай, туда не ходи, веди себя прилично — не жизнь, а сплошная скука!
Глава 7. Загадочное письмо
А теперь я расскажу о необычном происшествии, возможно, самом необычном из всех тех, что выпали на долю доктора Дулиттла и его зверей.
Когда доктор вернулся из отпуска на свой почтовый плот, его радостно встретили и звери и птицы. Даже король Коко, увидев в свою новую подзорною трубу, ценой в десять шиллингов и шесть пенсов, что доктор Дулиттл возвращается, поспешил на плот. Подзорную трубу ему совсем педавно прислали по почте из Лондона, и он не расставался с ней. Смотреть через нее на мир было гораздо интереснее, чем через леденец. Хотя и у леденца есть свои преимущества.
Фантиппское общество за время отсутствия доктора заскучало. Дамам и господам — а это были настоящие дамы и господа, хотя и черные, не хватало чаепитий на плоту. Где же еще можно было обменяться новостями и посплетничать? Поэтому они тоже сели в лодки и вместе с королем приплыли на почту.
В тот день доктор так и не смог взяться за работу. До самого вечера он встречал своих друзей, пожимал руки, отвечал на вопросы, пил чай и рассказывал о своих приключениях.
Удобный плот, почтовый домик, цветущие под окнами настурции, ноготки и садовые ромашки да еще сердечный прием жителей Фантиппо растрогали доктора. Проводив с Крякки гостей, он сказал:
— У меня такое чувство, что я вернулся домой.
— И вы называете этот поплавок домом? — ответила утка. — Настоящий наш дом в Паддлеби, а вы о нем, кажется, уже и думать забыли.
— Ты права, — со вздохом согласился доктор. — Пора нам возвращаться в старую добрую Англию. Но жители Фантиппо очень милые и гостеприимные, они искренне нам радовались. По-моему, Африка — прекрасная страна.
Крякки ждала гора немытой посуды, поэтому она не стала пререкаться с доктором и лишь сказала:
— Прекрасная, если только приезжаешь сюда на время, не выходишь на солнцепек и бочками пьешь лимонад.
После ужина доктор Дулиттл рассказал сначала до конца всю историю с жемчужинами, королем Дагомеи эмиром Эллебубским. И только когда стемнело и звери легли спать, он сел к столу и взялся за поджидавшие его письма. Как всегда, письма пришли со всех уголков земного шара, от самых разных животных.
К утру доктор понял, что одному ему не справиться: ведь на каждое письмо надо было ответить. Поэтому он позвал на помощь Проворного. Доктор диктовал ему ответы, а вожак стаи ласточек быстро-быстро записывал их по-птичьи. Но часто и Проворный не успевал за доктором, и тогда их выручала Бу-Бу. Память у нее была удивительная — шутка сказать, запомнить таблицу умножения! Поэтому она запоминала все, что говорил доктор, а потом звала еще ласточек и диктовала им письма от имени доктора.
Последнее письмо было очень странное, выпачканное илом. Доктор долго не мог прочесть в нем ни единого слова. Он вертел письмо и так и эдак, пытался читать слова справа налево и слева направо, но ничего не мог понять. Даже написано оно было не чернилами, а илом.
Доктор бился над ним целую неделю и наконец ко всеобщей радости прочел.
Вот что было написано в загадочном письме:
«Дорогой доктор Дулиттл!
Я много слышала о вас, а теперь прознала про вашу почту и пишу как могу и умею, потому что раньше писем никогда не писала. Мне сказали, что вы взяли на службу одноглазого буревестника, чтобы он предсказывал погоду. Может быть, он и умеет что-то предсказывать, но не так, как я. Это я предсказала всемирный потоп, и не только день, но даже час, когда разверзлись хляби небесные. Хожу я теперь медленно, а то бы давно уже навестила вас. Может быть, вы помогли бы мне и подлечили мой ревматизм. Вот уже лет пятьсот он мучит меня немилосердно. Почему бы вам не навестить старуху, а я бы рассказала вам, что знаю про погоду, про потоп и про человека по имени Ной. Это он спас меня и взял к себе в ковчег, когда вода залила всю землю. Всего вам доброго.
