Алан Милн - Винни-Пух
— Верёвка не порвётся, — успокаивающе прошептал Пух, — потому что ты Маленький Зверёк. Я буду стоять под тобой, а если ты нас спасёшь, то совершишь Отважный Поступок, о котором потом будут долго рассказывать, а я, возможно, сочиню об этом песню, и все воскликнут: «Хрюка совершил такой Отважный Поступок, что в его честь Пух сочинил песню».
От таких слов настроение у Хрюки заметно улучшилось, и после необходимых приготовлений он начал медленно подниматься к потолку. И так этим возгордился, что наверняка крикнул бы: «Посмотрите на меня!» — если бы не боялся, что Пух и Сова могут отпустить свой конец верёвки и посмотреть на него.
— Всё выше, и выше, и выше! — радостно воскликнул Пух.
— Подъём проходит в полном соответствии с намеченным планом, — прокомментировала происходящее Сова.
И вскоре Хрюка уже забирался в почтовый ящик. Потом он отвязал верёвку и начал протискиваться в щель, через которую в стародавние времена, когда двери ещё были дверьми, попадали в ящик письма и телеграммы, которые Са-Ва сама себе и писала, и отправляла.
Хрюка протискивался, протискивался, и, наконец, последним, отчаянным рывком пролез-таки в щель. Но не потерял голову от радости, а сунулся обратно, что доложить пленникам обстановку.
— Всё нормально, — пропищал Хрюка. — Ваше дерево, Сова, свалило ветром, и теперь на двери лежит большая ветка, но Кристофер Робин и я сможем её сдвинуть. И ещё мы принесём верёвку для Пуха. Сейчас я пойду и расскажу Кристоферу Робину, что произошло. Вниз я спущусь. Конечно, это очень опасно, но я справлюсь. И через полчаса вернусь с Кристофером Робином. Да свидания, Пух, — и Хрюка отбыл, не дожидаясь ответного: «До свидания, спасибо тебе, Хрюка».
— Вернётся он через полчаса, — заявила Сова и устроилась поудобнее. — Этого времени мне как раз хватит, чтобы закончить ту историю, которую я рассказывала о моём дяде Роберте… его портрет сейчас лежит у тебя под ногами. Так на чём я остановилась? Ах, да. В такой же ветреный день, как и сегодня, мой дядя Роберт…
Пух закрыл глаза.
Глава 9,
в которой Иа находит савятник и Сова переезжает
Войдя в Столетний Лес, Пух направился к бывшему дому Совы. Только теперь он ничем не напоминал дом. Пух видел перед собой дерево, сваленное ветром. А если твой дом так выглядит, то самое время подыскать себе другой. В это утро Пух обнаружил под дверью Загадочное Паслание: «Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ КРОЛИК», — и пока он гадал, что всё это значит, появился Кролик и всё ему прочитал.
— Такие же письма я разношу всем остальным, — продолжил Кролик, — а потом рассказываю, что я им написал, и они все тоже отправляются на поиски. Ладно, мне некогда. До свидания, — и убежал.
Пух неторопливо последовал за ним. Новый дом для Совы ему искать не хотелось. У него было более важное дело — сочинить песню о старом доме. Он давно уже обещал Хрюке сочинить её, и после этого, когда бы они с Хрюкой ни встречались, тот ни о чём не спрашивал, но Пух знал, чего от него ждут. А если вдруг речь заходила о бубнилках, деревьях, верёвке или ветре, а то и урагане, пятачок у Хрюки розовел, и он сразу старался перевести разговор на другую тему.
— Но это не так-то просто, — сказал себе Пух, глядя на то, что осталось от дома Совы. — Поэзия и бубнилки откуда ни возьмись не берутся, надо ждать, когда они сами придут к тебе. И в твоих силах только одно: оказаться в том месте, где они могут тебя найти.
Вот он и ждал, с надеждой…
— Что ж, — изрёк Винни-Пух после долгого ожидания. — Начну я с «Дерево стояло, а потом упало», потому что так оно и было, а потом посмотрим, что получится.
А получилось у него вот что:
Дерево стояло, а потом упало.
Раньше тут в дупле Сова
Мирно проживала.
Зайти мне в гости довелось,
Как вдруг такое началось!..
О, ужас! Ветер завывал
И дерево с землёй сровнял.
А вместе с ним — и дом Совы,
Осталось лишь сказать: «Увы,
Мы страшно с ней огорчены!»
Тут Хрюка вдруг воскликнул: «Хрюк!
Идея есть, друзья!
Нельзя отчаиваться зря,
Но только мне сейчас нужна
Верёвочка одна!»
По ней поднялся Хрюка вверх,
В щель ящика полез.
А Пух с Совой всё «Ай» да «Ой»!
А Хрюка прямо с головой
Нырнул и в ней исчез.
Я не поверил бы глазам
Когда б не видел сам,
Как весь сложившись пополам
И подтянув живот,
Он втискивался в узкий ход
Для писем-телеграмм!
И вот через почтовый лаз
На волю он попал.
Кричал, визжал и верещал,
Тревогу на весь лес поднял
И нас тем самым спас.
Он звал: «Сюда, на помощь, SOS!
В беде Сова и Пух!»
По Лесу эхо разнеслось,
И все услышали вокруг,
И все явились вдруг.
О, храбрый Хрюка! О, герой!
Он спас от смерти
Нас с Совой!
— Вот и всё, — подытожил Пух, трижды пропев своё новое сочинение. — Получилось не совсем так, как я ожидал, но получилось. Теперь я должен найти Хрюку и пропеть ему всё от начала и до конца.
* * *«Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ
КРОЛИК».— Что это? — спросил Иа.
Кролик объяснил.
— А что случилось с её старым домом? — спросил Иа.
Кролик объяснил.
— Никто мне ничего не говорит, — пожаловался Иа. — Никто не держит меня в Курсе Событий. В следующую пятницу исполнится семнадцать дней с того момента, как со мной в последний раз разговаривали.
— Такого быть не может, чтобы семнадцать дней!..
— В следующую пятницу, — повторил Иа.
— Но сегодня только суббота, — напомнил Кролик. — Значит, прошло только одиннадцать дней. И я был здесь неделю тому назад.
— Но мы же не разговаривали. Ни я, ни ты. Ты на ходу бросил: «Привет», — и умчался. Я ещё только обдумывал ответ, а твой хвост уже исчез из виду. Хотел было сказать: «Что?» — да только ты бы меня не услышал.
— Видишь ли, я торопился.
— Я не узнал ничего нового и ничем не поделился с тобой, — продолжал брюзжать Иа. — Никакого обмена информацией не произошло. «Привет» и «Что?». Что из этого можно почерпнуть, особенно если хвост твоего собеседника исчезает до того, как ты успеваешь открыть пасть?
— Это твоя вина, Иа, — перешёл в наступление Кролик. — Ты никогда не заходишь к нам в гости. Сидишь в своём углу и ждёшь, когда кто-нибудь заглянет к тебе. Почему бы тебе иногда не заглянуть к кому-то из нас?
Иа помолчал, обдумывая слова Кролика.
— В этом что-то есть, Кролик, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу.
— Мне надо больше двигаться. Приходить и уходить.
— Совершенно верно, Иа. Забегай к любому из нас, как только у тебя возникнет такое желание.
— Спасибо тебе, Кролик. А если кто-нибудь скажет: «Ну надо же! Да это никак Иа!» — я всегда смогу и убежать.
Кролик оторвал одну лапку от земли.
— Ну, мне пора.
— Да свидания.
— Что? Да, конечно, до свидания. Если вдруг увидишь подходящий дом для Совы, дай нам знать.
— Я займусь этой проблемой, — пообещал Иа.
Кролик убежал.
* * *Пух нашёл Хрюку, и вот вдвоём они вновь зашагали к Столетнему Лесу.
— Хрюка, — застенчиво начал Пух после довольно-таки продолжительного молчания.
— Что, Пух?
— Помнишь, я говорил, что должен сочинить песню Ты Знаешь О Чём?
— Ты её сочинил, Пух? — от волнения у Хрюки порозовел пятачок. — Да, я чувствую, что сочинил.
— Ты прав, Хрюка.
Тут уж у Хрюки порозовел не только пятачок, но вся мордочка до самых кончиков ушей.
— Правда, Пух? — от волнения у Хрюки даже сел голос. — О… о… о Том Самом… Ты и впрямь её сочинил?
— Да, Хрюка.
Кончики ушей Хрюки внезапно полыхнули ярко-алым цветом, он попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.
— В ней семь куплетов, — добавил Винни-Пух.
— Семь? — к Хрюке наконец-то вернулся дар речи. — Ты ведь нечасто сочиняешь бубнилки из семи куплетов, не так ли, Пух?
— Первый раз, — признался Пух. — Не думаю, чтобы кто-нибудь сочинял такие длинные и торжественные бубнилки.
— А Остальные уже слышали её? — Хрюка наклонился, поднял палочку и тут же её отбросил.
— Нет, — ответил Пух. — Я как раз собирался с тобой посоветоваться. Ты бы хотел, чтобы я пробубнил её тебе прямо сейчас, или сначала найдём всех остальных и я пробубню её при всех?
Думал Хрюка недолго.
— Мне бы хотелось, Пух, чтобы сейчас ты пробубнил её мне, а потом ещё раз всем остальным. И если Иа потом захочет её услышать, я смогу сказать: «Да, Пух мне её уже спел», — и притвориться, будто совсем и не слушаю.
Вот Пух и пробубнил ему своё сочинение, все семь куплетов, а Хрюка слушал, не произнося ни слова, просто стоял, сияя, как медный таз. Никогда раньше никто не складывал песен в его честь. Когда же Пух умолк, Хрюке очень хотелось попросить медвежонка повторить один куплет, но он постеснялся. А хотелось ему услышать последний куплет, начинавшийся словами «О, храбрый Хрюка, О, герой!». По его разумению, именно с таких слов следовало начинать куплет песни или строфу стихотворения.
