Елена Соловьева - Цветник бабушки Корицы
— Боишься? — спросила его Блюм с усмешкой. — Бесполезно, молодой человек, — уже в рупор объявила она Сильвестру, который очень даже импульсивно пытался освободиться от ремней, приковавших его руки к трону. — Давайте лучше познакомимся ближе, меня зовут Афелия Блюм. А вот кто вы такие, хотелось бы мне знать, и чего вам от меня нужно?
— Вряд ли вам что-то скажут наши имена, уважаемая, — отозвался Че, блеснув очками.
— Адениум, добавь-ка свету, — приказала мадам, и мгновенно вспыхнули яркие софиты. Камрад и Сильвестр зажмурились, Перцовка нервно завозилась, забил крыльями в банке Мотылек.
— Представляешь, они не хотят с нами разговаривать, — голосом обиженной девочки протянула мадам. — Опробуй вполсилы свой агрегат, Адениум. Только вполсилы.
Де Сюр нажал кнопку на пульте: Че, Старьевщика, клетку с Перцовкой и банку с Мотыльком тряхнуло. Мужчины поморщились, свинка истошно заверещала, Мотылек заметался, у Сильвестра побежала из носа тонкая струйка крови.
— Убрать! — куда громче Перцовки заверещала Афелия. — Де Сюр, я кому говорила, чтоб никакой крови?
На сцену ручейком устремились светящиеся пузырьки, они засновали вокруг Старьевщика, который исступленно вертел головой и мычал, отплевываясь. В суматохе никто не заметил, что дверца клетки, где сидела свинка-эльф, приоткрылась. С лица Сильвестра устранили все следы крови.
— Еще раз спрашиваю, — продолжала допрос Афелия, — какого черта вы вмешиваетесь в мои дела?
— Вы обидели наших друзей, — ответил Камрад, потирая подбородком плечо — единственное доступное ему действие.
— Ты еще не знаешь, как я их обидела! — рявкнула Афелия.
— Я бы ускорил процедуру, — пролепетал Адениум боязливо, прекрасно помня, чем кончаются попытки давать советы мадам. Но та, внимательно поглядев на Че, спорить не стала, а согласно кивнула.
— Только сперва на их глазах грохни свинью и бабочку, — сказала она, откидываясь в кресло, чтобы с большим комфортом насладиться картиной казни.
Де Сюр, напротив, сконцентрировался, подался вперед, вытер платочком вспотевший лоб и даже вытянул перед собой руку с пультом. И тут где-то… совсем близко прозвучал взрыв. Ошалевшая Перцовка, видимо находясь в шоке, вылетела из клетки и, двигаясь странными зигзагами, достигла первых рядов. Тут с ней от страха приключился конфуз, а точнее, самое обычное для живого существа в момент стресса явление — понос.
— Невыносимо, — прошептал де Сюр, теряя сознание от омерзения, когда горячая и специфически пахнущая жижа потекла с шапочки к нему за воротник. Последнее, что он увидел, — пятна цвета «детской неожиданности» на безупречном костюме Блюм, которая с криком «Росянка!» выбегала из зала.
Это же стало последним, что увидела Маргарита, потому что экран вдруг потух. И сколько бы ни тыкала девочка кнопку на брелоке, оставленном ей Крапивой, изображение не появлялось. Маргарита поежилась и начала боязливо оглядываться. Примерно через полчаса в темноте коридора, совсем близко, послышались голоса; девочка насторожилась, но, прислушавшись, успокоилась. Вскоре появилась перепачканная копотью, хотя и вполне счастливая компания: Че, держащий на руках Перцовку, Сильвестр, сжимающий банку с Мотыльком, Корица, Крапива и прихрамывающий Георгий.
ГЛАВА 40
Что-то скучновато тут у вас, девочки! Как-то неуютно даже! — сказал Че, окидывая взглядом подземную комнату, деревянные ящики и колченогое кресло, с которого вскочила, кинувшись к нему, Маргарита. Камрад обнял ее, поцеловал в макушку и сунул в руки взъерошенную свинку-эльфа: — Держи героиню! — рассмеялся он. — Судя по тому, что сегодня Перцовка устроила в зале, она уже далеко не фантом!
А сам достал из кармана куртки саквояж, уменьшенный до размеров дамского кошелька, затем волшебную палочку (Афелия была так полна презрения к пленникам, что даже обыскать их не подумала) и принялся за работу. Перво-наперво коснулся палочкой саквояжа, и тот на глазах почтенной публики принялся стремительно расти. Впрочем, никто, кроме Маргариты, особого внимания на трюки Че не обратил. Видимо, привыкли. Сильвестр деловито встряхивал свою фуфаечку, Крапива возилась с лапкой Георгия, которую прожег-таки ядовитой ошметок взорвавшейся Росянки. И только Корица задержала на Камраде ласковый взгляд, каким смотрят на любимых расшалившихся детей. А тот старался вовсю.
Вскоре, освещая сводчатые арки, под потолком плавали два переливчатых дымо-дракона. На полу горело с десяток восковых свечей. Появились четыре надувных пуфа, пятый стал столом.
— Сегодня угощение у нас скромное, сами понимаете, — извинился Че, доставая из саквояжа свертки, — бутерброды с вареной колбасой и сыром, три банки шпрот, запеченная в мундире картошка, а здесь, — он потряс вместительной, пузатой фляжкой, НЗ, напиток из меда с чертополохом{36}, он не просто восстанавливает силы, он их удесятеряет!
— Цветы забыл, — буркнул песик, забравшись с помощью Крапивы на пуф, где специально для него Камрад установил мисочку. Лапка пекинеса уже была перевязана.
— Что же это я, ворожайка старая! — ударил себя по лбу герр Чертополох.
Когда в центре импровизированного стола появился букетик ландышей, все принялись за еду.
— Вот видите, Маргарита, — шепотом сказал пекинес, примериваясь к ломтику колбасы, — любовь превращает в праздник все, к чему прикасается.
— Не могу не согласиться, — так же тихонько ответила девочка, а потом гораздо громче добавила: — Получается, у нас настоящий романтический ужин?
— Откуда Маргарита знает такие выражения? — удивился Камрад. И как только в деталях выслушал историю посещения оранжереи Гриши Садовника, решительно добавил: — Нет, Маргарита, у парня был дурной вкус. Уж слишком карикатурно он представлял себе «романтический ужин». Главное — чувство, которое всегда можно прочитать по глазам, а не мелкие детали!
— Это как посмотреть, — усмехнулась Крапива, очищая картофелину для Георгия, — однажды за мной ухаживал один молодой человек, и как-то зимой вместо букета он принес мне килограмм свежих огурцов со словами: «Деньги те же, а намного полезнее». Не скажу, чтобы юноша произвел большое впечатление.
— Надеюсь, не Сильвестр совершил этот промах? — лукаво уточнил пекинес.
— Ну, я о здоровье нашей воительницы заботился, — улыбнулся Старьевщик, — хотя тогда я еще не знал, что она воительница. Думаю, какая симпатичная девушка к нам в тренажерный зал пришла…
— Ты был инструктором по фитнесу? — удивилась Маргарита.
— Кем мы только не были, — неопределенно ответил Сильвестр.
— То есть, — увел разговор в сторону Камрад, — вопрос о том, что такое настоящий «романтический ужин», остается открытым. И каждый решает его для себя сам. Но запомни, Марго: шампанское, красивые бокалы на тонких ножках и свечи — далеко не всё. Более того, они вовсе не обязательны, потому что…
Но тут вдохновенный монолог Че совсем невпопад перебила Корица:
— А что, если, — сказала она, — Гриша все же создал свою Дюймовочку?
— Тогда где же она? — пожал плечами Сильвестр. — Не эта же лахудра Афелия?
— Почему бы и нет, — задумчиво ответил Георгий, — что-то могло пойти не так. В конце концов, я уверен, что монстр в С-3 получился как раз из саженцев Гриши Садовника. Опять же у всех свои представления о прекрасном. Для кого-то, вполне вероятно, мадам настоящая красавица.
— С другой стороны, — возразила Крапива, — в оранжерее у самого Гриши все саженцы похожи на самые обычные цветы. Мне кажется, Росянка-монстр — дело рук Афелии. К тому же мадам вполне способна похитить и спрятать кого угодно. Может быть, Дюймовочка попала к ней в руки? Может быть, Блондинка ее уничтожила?
— Н-да, многое не стыкуется, — задумчиво протянул пекинес, — у нас выпадает какое-то звено.
— Ну и ладно, — беспечно отозвался Камрад, — уверен, что скоро все разъяснится само собой, а пока суд да дело, я предлагаю поднять тост за наших освободительниц! — Он плеснул всем в пластиковые стаканчики настойки чертополоха. — Операцию девушки провернули в два счета. Де Сюр даже от обморока еще не успел очнуться, а нас уже и след простыл! Представляю, как орала Блюм, вернувшись в зал из С-3. Там Росянку разорвало, здесь — пленники сбежали.
— Кстати, я наладила трансляцию на всех стратегических точках, — оповестила друзей Крапива, — можем посмотреть, что творится во владениях мадам. Крис № 1 показывает С-3.
Снова на стене вспыхнул экран, и все увидели, как снуют в С-3 облачка золотистой пыльцы. Помещение было загромождено бесформенными кучами биовещества и обломками сломанной мебели. Движения огоньков на первый взгляд казались абсолютно бессмысленными.
