Джордж Макдональд - Страна Северного Ветра
Затем послышался звонкий и радостный смех, и звёзды вернулись на свои места.
— Как же я поднимусь? — воскликнул Алмаз.
— Обойди розовый куст. Поищи у корней, — ответил первый голос.
Мальчик поднялся и обошёл куст.
За ним оказалось вовсе не то, что он ожидал найти, — там была лестница под землю, лестница из дёрна и мха. И хотя она вряд ли вела на небо, Алмаз умел видеть сквозь внешнее. Голос, скорее всего, звал его спуститься именно по этой лестнице, и он, недолго думая, отправился вниз.
Ступеньки были мягкими и прохладными, со всех сторон лестница обросла мхом, травой и папоротниками. Мальчик долго шёл, спускаясь всё ниже и ниже, пока не услышал журчание и плеск ручейка, и вскоре встретился с ним — он на самом деле встретился с ручейком, который бежал вверх по ступенькам навстречу мальчику. И струился ручеёк легко, словно бежал не вверх, а вниз. Алмаз ни капельки не удивился, что ручей взбирается по ступенькам бок о бок с ним, ему и в голову не пришло, что так не бывает — во сне в этом не было ничего странного. Такие вещи кажутся странными только здесь, в нашем мире. Ручеёк журчал весёлую песенку, и его голос напоминал смех, который Алмаз слышал в небе. Мальчик обрадовался и двинулся дальше. Он спускался и спускался, а ручей всё поднимался и поднимался, пока наконец Алмаз не пришёл к тому месту, где ручей выбивался из-под камня. Лестница закончилась. Вода здесь била ключом, камень под её напором подрагивал и качался, и мальчик решил его поднять. Но камень сам поднялся к руке, подталкиваемый снизу струёй, и, перевернувшись совершенно необъяснимым наяву образом, чуть не упал мальчику на голову. Тот увернулся, и когда камень приземлился, залез на него. Теперь расщелина, из которой била струя, оказалась у Алмаза над головой, с камня он дотянулся до неё и вылез наверх. Он очутился на поросшем травой холме, чьи склоны полого убегали вдаль. Ручей струился по холму и терялся в расщелине. Это всё, что успел разглядеть Алмаз, когда неожиданно рядом раздались радостные крики и смех, и к нему устремилась толпа нагих малышей. Каждый стремился добежать до него первым. За плечами у мальчишек трепетали по два крыла, слишком крошечных, чтобы на них летать. Но ведь крылья предназначены для полёта — и они порхали, словно вот-вот полетят. Когда первые малыши почти добрались до Алмаза, один или два из них упали, и остальные со смехом падали на тех, пока не образовалась весело и шумно копошащаяся куча-мала. По очереди мальчишки вылезали, и стоило одному высвободиться, как он подходил обнять и поцеловать Алмаза. У того сердце готово было растаять в груди от восторга. Когда же с объятиями было покончено, один из них воскликнул:
— Теперь давайте веселиться! — и все с криками разбежались в разные стороны и принялись прыгать и скакать по зелёным склонам. Но каждый раз они возвращались к Алмазу, словно к источнику своего веселья, радуясь ему, точно вновь обретённому другу.
На холме веял ветерок, напоминавший дуновение самой радости. Он подул Алмазу в самое сердце и наполнил его таким счастьем, что мальчик не выдержал, сел и заплакал.
— А сейчас пошли откапывать звёзды, — предложил тот, который казался старшим.
Мальчики снова бросились врассыпную, но вскоре, один за другим, вернулись. Каждый нёс на плече мотыгу, а в руке — лопату. Когда все были в сборе, старший выстроил их и повёл на другую сторону холма. Алмаз поднялся и пошёл за ними.
— Здесь мы и начнём сегодняшнее занятие, — сказал старший. — Идите и копайте.
Веселье кончилось. Мальчики разошлись по одному и медленно бродили, нагнувшись и устремив взгляд в землю. То и дело кто-нибудь из них останавливался, опускался на коленки и внимательно что-то разглядывал, ощупывая и раздвигая траву руками. Кто-то вставал и шёл дальше, а некоторые вскакивали на ноги, нетерпеливо хватались за мотыгу и начинали долбить почву, затем бросали мотыгу, брали лопату и продолжали копать. Потом одни печально забрасывали яму обратно землёй, утрамбовывали её босыми маленькими ножками и шли дальше. А кто-то, долго-долго что-то раскапывая, наконец с радостным возгласом вытаскивал из ямы шар, иногда размером с голову, а иногда не больше кулачка. Снизу шар сиял золотым или синим светом, настолько ярким, что он слепил Алмазу глаза. Шары чаще всего попадались золотые и синие. Когда удавалось найти красный, зелёный или пурпурный, ликование было куда больше. Каждый раз, когда кто-то выкапывал очередную звезду, все маленькие ангелы бросали свои инструменты и шумной гурьбой, приплясывая и хлопая крошечными крылами, собирались посмотреть на неё.
Хорошенько рассмотрев звезду, они опускались на коленки и по очереди заглядывали в образовавшееся окно, но первым всегда пускали посмотреть Алмаза. Позже мальчик мог бы рассказать, что в звёздном окне он видел места и людей, которых хорошо знал, но они были немножко другими — в них появлялось что-то чудесное и прекрасное, а что именно, он не мог описать. Посмотрев в очередное окно, он вставал с ощущением, что сердце того и гляди разорвётся от радости, и — как он сам говорил — не заплачь он тогда, кто знает, что с ним бы случилось.
После того, как все смотрели вниз, звезду аккуратно вставляли на место, сверху чуть присыпали землёй, а лишнюю оставляли лежать рядом как знак, что эту звезду уже нашли.
Вдруг один из мальчиков откопал звезду удивительно красивого цвета — такого цвета Алмаз никогда раньше не встречал. Стоило ангелу увидеть, что это за звезда, он не стал её показывать всем, а протянул соседу и, сев на край проёма, произнес:
— Моё время пришло. Прощайте. Мне пора.
Его сразу же окружили и стали обнимать и целовать, потом все мальчики тихо и торжественно встали поодаль, а их крылья недвижно покоились на плечах. Маленький ангел в последний раз взглянул на товарищей, улыбнулся и кинулся вниз головой в звёздное окно. Алмаз снова первым бросился на землю, чтобы посмотреть ему вслед, но ничего не разглядел.
— Бесполезно, — сказал старший. — Я больше никогда не видел тех, кто туда ушёл.
— Его же не спасут крылья, — встревоженно заметил Алмаз, но спокойствие остальных передалось и ему.
— Ты прав, — отозвался старший. — Он их уже потерял. Так бывает со всеми, кто уходит туда. У тебя ведь нет крыльев, правда?
— Нет, — сказал Алмаз. — У меня их никогда и не было.
— Так уж и никогда? — заметил старший.
— Говорят, — добавил он, помолчав немного, — они возвращаются. Не знаю. Я ещё ни разу не находил звезду того самого цвета. Надеюсь, когда-нибудь повезёт и мне.
Затем ангелы ещё раз рассмотрели звезду, аккуратно положили её обратно и начали на этом месте торжественный танец. Звезде дали имя того, кто её нашёл.
— А вы сможете потом её узнать? — спросил Алмаз.
— Конечно. Мы никогда не забываем звёзды, отворившие дверь.
И ангелы вернулись к своим поискам и раскопкам.
Поскольку у Алмаза не было ни мотыги, ни лопаты, ему оставалось только размышлять.
— Я не заметил ни одной девочки, — наконец произнёс он.
Старший перестал копать, облокотился на лопату, задумчиво потёр лоб левой рукой — все маленькие ангелы были левшами — повторил ещё раз «девочки», и тут его словно осенило. Он снова взялся за лопату, промолвив:
— Кажется, я догадался, о ком ты. Сам я их, конечно, не видел, но, думаю, ты спрашиваешь как раз про них. Мне рассказывали — заметь, я не говорю, что так оно и есть, потому что не знаю наверняка, — так вот, мне говорили, когда мы засыпаем, приходят другие ангелы. Они похожи на нас, но в то же время очень от нас отличаются. Они обходят все звёзды, которые мы уже нашли, и вытаскивают их. Полагаю, мы немножко пачкаем звёзды, когда раскапываем и рассматриваем их, а от туч снизу они иногда тускнеют и меркнут. Говорят, — имей в виду, я сказал «говорят», — эти другие ангелы, как и мы, вынимают и рассматривают каждую звезду, а потом дышат на неё и протирают своими беленькими ручками. Им не приходится мотыжить и копать землю, поэтому их ручки куда нежнее наших. Они улыбаются звезде и вставляют её на место, вот почему звёзды не гаснут.
«Здорово! — подумал Алмаз. — Я хочу посмотреть, как они работают». — А когда вы засыпаете? — спросил он у своего собеседника.
— Когда захотим спать, — ответил тот. — Говорят, — заметь, я сказал «говорят», — когда эти другие — как ты их назвал? Не знаю, так ли их зовут на самом деле, могу лишь догадываться, что они именно те, кого ты имел в виду. Говорят, стоит им подойти близко к нам, и мы тотчас засыпаем. Они живут на западной стороне холма. А никто из наших пока не доходил даже до вершины.
При этих словах он выронил лопату, упал рядом и крепко заснул. Один за другим остальные ангелы выпускали лопаты из обмякших рук и засыпали там, где только что копали.
— Ага! — радостно подумал Алмаз. — Значит, девочки-ангелы совсем рядом. А я ведь не ангел, значит, я не засну, как остальные, и смогу их увидеть.
