Турмуд Хауген - Семь царских камней
— Но почему именно я? — дрожа прошептала Элиам. — Почему судьба лунного света зависит только от меня одной? Кто я такая, чтобы нести эту ношу?
— Никто из нас не может отказываться от данного ему дара, если уж он знает о нем. Надо научиться жить с ним и владеть им, — тихо сказал Олим.
— Я пойду одна?
— Ты должна открыть нам путь через зеркало, и мы последуем за тобой, — сказала Алия. — Ты будешь не одна. Мы все вместе должны вернуть луне эти камни. И мы, и те, кто сейчас владеет ими, если, конечно, им дорого благополучие луны, а не только собственное богатство.
— Хорошо, — сказала Элиам. — Я согласна.
— Тот, кто служит и луне, и земле, не мог ответить иначе, — сказала Алия.
Элиам слышала, как ее губы произнесли слова согласия. Ее страшило то, что ей предстоит, но отказаться она не могла.
Глава 19
Николай спал беспокойно и проснулся еще затемно. Ночь была полна голосов, слышались чьи-то шаги, но было ли то во сне или наяву, он не знал.
Разбудила его незнакомая, прекрасная песня. Он сел, не понимая, кто включил радио среди ночи.
О луна, хозяйка сновидений,
Ты являешься в ночи,
Чтоб послать земле далекой
Несказанные лучи.
Гибнешь ты и воскресаешь,
Красоту творя.
День всегда во власти солнца,
Ночь всегда твоя.
Николай никогда не слышал этой песни, и мелодия у нее была необычная.
Темнота вокруг него вдруг озарилась золотистым свечением, и он даже не удивился, когда в его комнате начали беззвучно падать золотые капли.
Он уже понял, что его ждет встреча с новым существом. На этот раз он не собирался бежать и не хотел прятаться под одеяло. Напротив, он был полон нетерпения.
Странная песня околдовала его.
Ночь как будто ушла из комнаты, стена за шкафом и книжными полками растаяла в темно-синем небе. Сверкали крупные звезды, и луна, почти полная, на мгновение ослепила Николая.
Комната превратилась в сад с диковинными растениями, густым кустарником и высокими деревьями. Ночной ветер стих, и Николай услыхал плеск воды, переливающийся через край бассейна.
Он обнаружил, что сидит на каменной скамье; над головой у него висел большой белый цветок, аромат которого совсем его одурманил.
В саду было тихо, лишь слабо шелестели листья, звенели синие колокольчики, шуршала трава. Сад словно чего-то ждал. Песня умолкла.
Людей не было видно.
Неожиданно, на миг заслонив луну, пролетела птица. Николай узнал ее. Накануне вечером он уже видел эту птицу. Теперь же, раскинув крылья, она спустилась в сад и села на каменную скамью рядом с ним.
Разглядеть ее Николай не мог. Вдруг вместо нее на скамье оказалась молодая девушка. Она повернулась к Николаю и посмотрела ему в глаза. Он тоже смотрел на нее, и у него не было уверенности, что она видит его. Но он ошибался.
Все это не испугало, а только удивило Николая — ведь он все время ждал чего-то необыкновенного.
Девушка встала, и тут же у него в ушах раздался ее голос:
— Ты должен помочь нам.
— Как?
— Ты должен отдать луне ее драгоценные камни.
— Но у меня нет никаких драгоценных камней, — удивленно сказал, он. — Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
Девушка грустно смотрела на него.
— Но ты должен знать о них! Все знаки говорят, что они находятся где-то недалеко от тебя и что помочь нам можешь только ты.
— Но я ничего не знаю! — воскликнул Николай.
— Кругом столько опасностей! — Девушка шагнула к нему. — И тебе самому угрожает опасность, если…
— Замолчи! Все говорят, что я в опасности, но я не знаю, кто и почему мне угрожает. Я ни в чем не виноват. Правда, я прогулял днем школу, но не такой уж это страшный грех. Не надо пугать меня! Уходи, я не хочу тебя видеть!
Но девушка не ушла, а, наоборот, подошла к нему еще ближе.
— Если надо, я помогу тебе искать эти камни.
Она подходила все ближе и ближе.
— Нет, нет! — быстро сказал Николай. — Я не знаю, что надо, и вообще ничего не понимаю…
Неожиданно на галерее послышались громкие голоса. Это разговаривали его родители.
Девушка застыла на месте, лунный свет дрогнул, на сад спустилась тьма и медленно поглотила кусты, цветы и деревья.
Теперь Николай едва различал девушку. Ее очертания дрожали и расплывались, совсем как у женщины за ткацким станком. Она что-то сказала, но он не разобрал слов. Комната постепенно приняла прежний вид. Ее наполняли предрассветные сумерки.
— Перестань, ради Бога! — Это был голос матери. — Откуда я могла знать, что ты приедешь вчера вечером? Ты сам говорил, что вернешься только сегодня!
— Могла бы, по крайней мере, оставить записку!
— Записку? Кому, если тебя нет? — засмеялась мать.
— Поосторожней, Лидия, не исключено, что я знаю о твоих заседаниях и комитетах больше, чем ты догадываешься!
— Еще неизвестно, кому из нас следует соблюдать осторожность. Я на твоем месте вела бы себя потише…
Они вдруг замолчали.
Николай был поражен. Он никогда не слышал, чтобы родители ссорились и тем более угрожали друг другу.
Часы показывали четверть седьмого. Вставать было рано, но и лежать он тоже больше не мог. У него было одно желание: поговорить обо всем с Флориндой, услышать от нее что-нибудь убедительное.
Он подумал о странной девушке, которая вдруг появилась в его комнате. Может, Флоринда скажет, что это был сон, что иногда можно видеть его даже с открытыми глазами. Как все было бы просто, если б он мог поверить этому.
Николай встал, оделся, быстро спустился вниз и вышел из дома, в котором теперь стояла тишина. Но ведь голоса родителей ему не приснились! Они-то были настоящие!
До автобусной остановки Николай бежал. Он замерз, хотя, несмотря на хмурое небо, не было ни дождя, ни снега.
Николаю казалось, что автобус не едет, а ползет, как черепаха.
Флоринда проснулась в испарине, ей снились непонятные сны.
Она вошла в ворота, которые охраняли высокие стражи. Кто-то держал ее за руку, но кто это, она не знала. Они вдвоем прошли через сад, приятно пахнущий сиренью. Перед ними бежали рысцой два пони. Флоринде хотелось погладить их, но она не могла шевельнуть рукой. Потом она со своим провожатым поднялась на крыльцо и вошла в высокую дверь. Они оказались в огромном зале, по которому прокатилось эхо от захлопнувшейся двери. Флоринда летела, вернее, парила над лестницей. В коридоре у одной из дверей стояли темнокожие стражи. В одной из комнат на кровати лежала маленькая фигурка. Это был Николай, бледный и несчастный. «Помоги мне!» — шепнул он, протянув к ней руки. «Помоги!» — сказал он вдруг голосом Владимира.
Флоринда в растерянности села на кровати. Мольба о помощи звучала слишком отчетливо.
«Николай! Надо сейчас же поговорить с ним, — подумала Флоринда. — Ему что-то угрожает, нам всем что-то угрожает. Мне бы следовало раньше позвонить ему, но…»
Который час?
На улице было темно. Флоринда никогда не носила часов. Единственные часы в квартире стояли на ночном столике. Случалось, она в страхе просыпалась ночью, ей казалось, что время остановилось и ока куда-то упала. Тогда приятно было увидеть светящиеся стрелки, крепко державшие цифры, секундная стрелка двигалась быстрыми рывками.
Флоринда не помнила, какие часы были у них дома, в семье было не принято говорить о времени.
Ровно пять.
Вчера вечером Владимир так и не позвонил ей. Она сама звонила ему несколько раз, но он не брал трубку.
Звонить сейчас было еще рано. Однако Флоринда все-таки встала и, зябко поеживаясь, подошла к телефону.
Она зажгла неяркую лампу, стоявшую рядом на столике, и, щурясь от света, набрала номер Владимира.
Она ждала долго, потом положила трубку и снова набрала его номер. Владимир не отвечал. Флоринда испугалась — ведь он спит очень чутко. Наверное, с ним что-то случилось. Флоринда решила немедленно ехать к нему.
Она быстро оделась и со вздохом вызвала такси — лишних денег у нее не было.
Пальто было еще влажное от вчерашнего снегопада. Даже не взглянув, какая на улице погода, она натянула на голову толстую вязаную шапку.
«С Владимиром что-то случилось, это точно», — думала она, сидя в такси.
«Что делать, если подъезд заперт?» — размышляла Флоринда, подходя к дому Владимира. Но, на ее счастье, дверь открылась без затруднений. На лестнице гулял ветер.
Дверь в квартиру открылась, как только Флоринда нажала на ручку. Флоринда остановилась в прихожей. В квартире стояла зловещая тишина, но Флоринда заставила себя пройти дальше.
Она распахивала одну дверь за другой — Владимира нигде не было. Однако не было и признаков взлома, борьбы, все было в полном порядке, даже коврик в прихожей аккуратно лежал на своем месте.
