Эдуард Успенский - Колобок идет по следу. Книга первая
— Я придумал. Я немного в технике разбираюсь.
— Спасибо, — сказал Новости Дня. — Очень ты нас порадовал.
— А в какой технике? — спросил Холодилин. — В механике или в электричестве?
— И в механике, и в электричестве. Я во Дворце пионеров жил.
— А в часах разбираешься?
— Нет. Совсем нет.
— Выучиться хочешь?
— Ещё как! — сказал мышонок. — Да здравствует его величество король! То есть нет, наоборот: пусть ему кошка приснится!
— Ну что, вперёд? — спросил Новости Дня. — Ивана Ивановича выручать! Мне кажется, мы должны напасть первыми.
— Ни в коем случае, — сказал Холодилин. — Сейчас не пойдём. Мыши в темноте хорошо видят, лучше кошек. И мы пропадём. Дождёмся утра. А сейчас давайте мою комнату разберём и вещи сложим.
Комната была быстро разобрана.
— Отлично! — сказал Холодилин. — Теперь займёмся оружием… У тебя что? — спросил он Новости Дня.
Радиомастер извлёк из рюкзака металлический бочонок.
— Конденсатор заряженный. Если эти проволочки поднести к кому-нибудь, так трахнет — закачаешься!
— Отлично. А у тебя что? — спросил Холодилин мальчика.
— У меня ничего, — сказал Пылесосин. — Разве вот это. — Он показал что-то завёрнутое в бумагу.
— Что это?
— Запасная пружина к часам. Скрученная.
— Откуда?
Пылесосин опустил глаза.
— У хозяйской девочки стащил.
— Вот ещё! — ахнул Новости Дня. — Зачем?
— Для Ивана Ивановича. Хотел ему подарок сделать. Может, девочка не заметит.
— Как же, не заметит! — сказал радиомастер.
— Час от часу не легче!.. — сказал Холодилин, и наступила сердитая пауза. — Ладно, делать нечего, — продолжил холодильный мастер. — Но если об этом узнают в управлении, нам здорово нагорит!
— Может, положить на место? — спросил Пылесосин.
— Теперь уже поздно. Только хуже будет, — сказал Новости Дня.
— Ладно, — сказал Холодилин. — Может, обойдётся. А сейчас всем спать. До рассвета у нас есть ещё время.
Его комната была разобрана. Ни диванов, ни кроватей. И все улеглись на полу, положив под голову рюкзаки с инструментами. Рядом тепло посапывали два пленных Андрея Андреевича.
Глава шестнадцатая
ЛУЧШИЕ ЗУБЫ КОРОЛЕВСТВА
Мастера были во всеоружии.
— Всё! — сказал Холодилин. — Теперь вперёд! Посмотрите, мы ничего не забыли? — Он стал поднимать крышку люка.
— Боюсь, вас там схватят, — предупредил белый мышонок.
— Могут, — кивнул Холодилин. — А мы вот как сделаем… Эй, парень, давай твою пружину.
И все поняли, что задумал мастер.
Пылесосин вынул из рюкзака тяжеленный свёрток. Что-то промасленное и крепко перевязанное проволокой.
Раз! — и свёрток полетел вниз, в подвал.
— А теперь ждём.
Внизу под люком сначала всё было тихо. Потом послышался торопливый топот ног. И голоса.
— Это я нашёл! Я первый увидел! — кричал мышонок Подмышкин. Ему очень хотелось уйти из кавалерии и снова стать лейтенантом.
— Нет, я! — спорил лейтенант Мышкин, который всей душой рвался в генералы. Для убедительности он даже встал на свёрток, как на пьедестал.
— Нет, это мы нашли! — кричали два каких-то мышиных генерала.
Всё больше и больше мышей собиралось на площади. Суматоха и шум росли.
И вот прибыл король. Все разошлись и уступили ему дорогу к свёртку.
— Ваше величество, — сказал Мышкин, — эта штуковина упала сверху. И она вся промасленная.
— Что с возу упало, то пропало. Так говорит народ, — заявил король. — А у меня пока ещё нет оснований ему не доверять.
— Кому вы поручите торжественно перегрызть проволочку? — спросил Мышкин.
— Я сам её перегрызу, — отвечал король. — Мои зубы, пожалуй, самые лучшие в королевстве.
— Не завидую я его зубам, — грустно сказал Холодилин. — Такие пружины делались из лучшей немецкой стали.
Послышался звук, будто кто-то пилил металлом по металлу. Потом раздался ужасный звон и треск. И пружина плеснула во все стороны.
Она раскручивалась всё больше и больше, и кругами разбегались по площади и разлетались во все стороны рядовые и генералы колбасной армии.
— Вперёд! — сказал Холодилин.
Он сбросил в люк кусок проволоки, и мастера заскользили вниз, как пожарные при пожаре.
Главная площадь мышиного города была пуста. Никого.
Только Иван Иванович что-то радостно кричал из автобуса. Мастера выпустили его, обнялись и с огромным трудом скрутили немецкую пружину.
— Ну как местная публика? Вредный народ? — осведомился Холодилин.
— Нет. Бестолковые они, а так ничего. Кормили меня, здоровались. Если бы не их король, с ними можно ладить. А вы почему с рюкзаками?
Ему рассказали обо всём, что случилось за это время наверху.
— Значит, уходим? — спросил Буре.
— Да. И как можно скорее, пока местные умы не расчухались.
— А Машка где?
Холодилин хлопнул себя по лбу:
— Забыли! Я сейчас.
Он стал карабкаться вверх по проволоке. Обратно в люк. Остальные ждали его внизу.
— Нет Машки! — через некоторое время высунулся Холодилин. — Я всё обыскал. Пропала!
— Без Машки я не пойду, — упёрся Буре. — Хоть вешайте.
— Иван Иванович, — сказал Пылесосин, — нам надо уходить. Там, наверху, нас девочка разыскивает, а здесь — мыши. Пропадём мы.
— А я без Машки пропаду… — Буре так расстроился, чуть не плакал.
— Эй, — крикнул Холодилин радиомастеру, — что будем делать?
— А ничего, — отвечал Новости Дня. — Надо было раньше думать. А сейчас он прав. Нельзя ему без кукушки в город.
— Тогда подымайтесь сюда. Решать будем.
Один за другим гарантийные человечки поднялись в холодильник.
Мышонок Вася последовал за ними.
— Нам бы где-то спрятаться надо, — сказал Холодилин. — Чтобы девочка нас не нашла. И переждать.
— А где ты от неё спрячешься? — сказал Новости Дня. — Она такая настырная. Хоть на люстру залезай!
— А что? — задумался Холодилин. — Это мысль. Можно и на люстру.
— А как? — спросил Пылесосин.
— А так! — отвечал Холодилин. — Присоски на что?
Он вытряхнул из рюкзака резиновые присоски.
— По очереди и полезем. Один залез и другому сбросил.
— А хозяева? — сказал Буре. — Вдруг они нас заметят! Смотрите, уже совсем светло.
— Не заметят, — возразил Холодилин. — Утренний сон самый крепкий. Первым полезет Пылесосин. Затем Буре. А потом мы с радиомастером. А тебе, Вася, — обратился он к белому мышонку, — поручение будет важное. Ты здесь все ходы и выходы знаешь. Разведай, куда Машка пропала. Машка — это кукушка из часов.
— А что с пленными делать? — спросил Пылесосин про Андреев Андреевичей.
— А ничего. Пусть идут. Не будете спорить? — спросил он у мышат.
— Мы что, больные? — ответили Андреи Андреевичи. — Или шлёпнутые? Мы вам тоже про Машку будем узнавать. Потому что вы нам понравились.
Пылесосин, перебирая присосками, как ящерица геккон, забирался вверх по стене, а потом пополз по потолку.
Вот он добрался до люстры, уселся на краю, отстегнул присоски и сбросил их вниз.
Следом полез Буре, затем Новости Дня.
Последним на люстре оказался холодильный мастер.
— Порядок! — сказал Холодилин.
— Вот теперь, — сказал радиомастер, — мы как раз и попали в ловушку.
— Это почему ещё?!
— А потому. Как же мы слезать отсюда будем?! Вверх же мы присоски не забросим!
Мастера, как по команде, схватились за головы:
— Караул!
Ситуация была более чем неприятная.
Глава семнадцатая
НА ЛЮСТРЕ
Утром Татьяна внимательно исследовала все меловые дорожки.
— Мама, мама! Иди сюда. Есть человечки! Есть человечки! Вот, пожалуйста, они следы оставили!
— Как так следы? — спросил Холодилин радиомастера. — Ты что, слезал с лошади?
— Нет, не слезал. Просто мой мышонок пониже. И я, наверное, ногами задевал.
— Мышиные лапки я вижу, — с тревогой сказала мама. — А насчёт человечкиных следов сомневаюсь.
— А я не сомневаюсь! — кричала девочка.
— Глупость всё это! — сказала мама. — Я тридцать лет на свете живу, а ничего подобного не слышала. Вот котёнка я тебе, пожалуй, подарю.
— И котёнок хорошо! И человечки хорошо! — танцевала девочка. — Я их теперь обязательно найду. Они где-то около холодильника прячутся.
— Ты сначала позавтракай, — сказала мама. — И подумай ещё: стоит ли их ловить, раз они от тебя скрываются?
И девочка сразу погрустнела:
— Ты знаешь, мамочка, наверное, не стоит. Мне просто на них посмотреть хочется, как они там живут. Я даже сама не знаю, откуда во мне такое ловительство. Я посмотрю на них и отпущу.
