Сергей Баруздин - Чучело гороховое. Сказки
Чудесные весы
Принесли в дом весы.
Папа встал на них.
— Восемьдесят килограммов, — сказали весы.
Мама встала.
— Семьдесят, — сказали весы.
Сын встал.
— Пятнадцать, — сказали весы.
Поставили на весы щенка.
— Пять килограммов, — сказали весы. Целый год весы отдыхали.
И опять за работу.
— Восемьдесят, — сказали весы папе.
— Семьдесят, — сказали весы маме.
— Двадцать, — сказали сыну.
— Десять, — сказали щенку.
— Чудесные весы! — сказал сын. — Мы со щенком подросли!
Веревка
Как известно, у веревки два конца. Но вот случилось такое, что поссорился один конец веревки с другим. Решили они жить отдельно и пополам поделились. А из-за чего поссорились и позабыли.
Пришел человек, взял один конец веревки.
— Мала, — говорит.
Он другой конец взял.
— И эта мала, — говорит.
Обиделись две веревки, которые когда-то одной были:
— Неужели мы ни для чего не годимся?
А человек связал обе веревки в одну.
— Теперь дело, — говорит.
И перевязал веревкой книги.
Поняли концы веревки, что вместе лучше жить, чем поодиночке.
— Теперь, пожалуй, мы ссориться не будем, — говорят.
И живут мирно.
Лось
Заболели у лося зубы. Страсть как заболели.
Пошел лось к филину:
— Помоги!
Филин поковырял сильным клювом в зубах лося. Ничего не помогло.
Лось — к дятлу:
— Помоги!
Постучал дятел по зубам лося, они еще сильней заболели.
— Что же делать? — спрашивает лось.
— А ты к людям пойди, — посоветовал дятел.
Пошел лось к людям.
Люди вызвали врача.
Вылечил врач зубы.
— Выходит, — говорит лось, — что люди всех птиц сильнее.
Жираф и тушканчик
У жирафа спросили:
— Ты почему такой длинный?
— Чтобы лучше видеть, — сказал жираф.
У тушканчика спросили:
— Ты почему такой маленький?
— Чтобы меня никто не видел, — сказал тушканчик.
Тигр
Ловили охотники тигра в тайге.
А тигр бегает от них, никак им в руки не дается.
Измаялись охотники, говорят тигру:
— Что же ты от нас бегаешь? Мы тебе зла не желаем.
— А зачем я вам нужен? — спрашивает тигр.
— В зоопарк тебя отправим, — говорят охотники.
— А что такое зоопарк? — спрашивает тигр.
— Будешь жить там на всем готовом. Люди на тебя смотреть будут.
— Интересно, — говорит тигр. — А люди злые?
— Да что ты!
— А тайга там будет?
— Кусочек тайги обещаем.
— Тогда я согласен, — говорит тигр и сдался охотникам.
Живет теперь тигр в зоопарке, людям себя показывает.
А вокруг него кусочек тайги.
Светлячок
Случилось так, что поздно ночью оказался я в лесу. Иду — ни зги не видно. И на небе ни луны, ни звезд.
Я уже и с тропинки сбился, но вдруг впереди — огонек появился, махонький такой, но живой огонек.
— Ты кто? — спрашиваю я.
— Это я, — мне в ответ тихо-тихо.
— А кто ты?
— Светлячок.
— А тропинка где?
— Тропинка твоя левее, — говорит мне светлячок.
Вышел я на тропинку и скоро дома оказался.
Спасибо светлячку!
Сорока
У сороки нос длинный, а хвост еще длиннее.
Любила сорока свой нос в чужие лесные дела совать, а на хвосте новости разные разносить. Особенно неприятные.
Надоело это лесным зверям и птицам. Пригласили они сороку и говорят:
— Надоела ты нам. Убирайся-ка подобру-поздорову!
Нечего делать, полетела сорока в деревню.
И тут за свое. Сует свой нос куда не надо.
Надоело это людям. Пригласили они сороку и говорят:
— Надоела ты нам. Убирайся-ка подобру-поздорову!
Нечего делать, полетела сорока на дорогу.
А по дороге машины несутся в разные концы, да ни одна не останавливается.
С тех пор так и крутится сорока у дороги. Только никаких новостей у нее нет.
Сапоги
Собрались как-то сапоги — самые модные и красивые — и стали хвалиться, кто кого лучше.
Хромовые мужские говорят:
— Ясно, мы!
Женские на каблучках не отстают:
— А на нас посмотрите!
Только кирзовые, не самые красивые, стоят в сторонке и молчат.
Пошли сапоги по разным дорогам, чтоб свое превосходство доказать.
По лесу шли, по болотам, по грязи.
Первыми сдались хромовые:
— Устали!
Женские тоже захныкали:
— Все каблуки поотбивали.
Только кирзовые идут хоть бы что, и любая дорога им нипочем.
— Странно, — говорят модные сапоги. — Откуда у вас такая выдержка?
— А мы войну прошли, — говорят кирзовые. — Ни разу солдат не подводили. И сейчас не подведем!
Черный поросенок
Родила свинья пять розовых поросят, а шестого черного.
Свинья удивилась, и розовые поросята не меньше.
— Откуда ты такой страшный? — спрашивают.
Ничего им не ответил черный поросенок, только засмеялся, захрюкал.
— Это уже интересно, что ты первым научился хрюкать, — сказала свинья.
Месяц прошел, все поросята подросли, а черный больше всех.
— Мы еще посмотрим, — говорит, — кто лучше.
Приехала комиссия и отобрала черного поросенка на выставку.
— Мир посмотришь, на людей поглядишь! — сказали ему.
Живет теперь поросенок на выставке, маме, братьям и сестрам письма пишет:
«Я тут на выставке все наше семейство представляю. Приезжайте в гости!»
Кузнец
Жил на свете кузнечик. Зеленый кузнечик-попрыгунчик. Прыгал кузнечик по полю. С цветка на цветок. С травинки на травинку. Даже через ручей мог перепрыгнуть.
И очень кузнечик был доволен собой.
Рядом с полем деревня была. На краю деревни стояла кузница. Однажды кузнечик оказался возле кузницы.
Заглянул внутрь, видит — человек стоит у горна. Достает щипцами раскаленный металл — и на наковальню. Раз молотком ударил — подкова готова. Два ударил — колесо. Три — вал для машины.
— Ты кто? — спросил кузнечик.
— Я кузнец, — сказал человек. — А ты?
— Я тоже кузнечик, — сказал кузнечик.
— Какой же ты кузнечик, — удивился кузнец, — если ковать не умеешь?
— А как же мне быть? — спросил кузнечик.
— Давай ковать научу, — предложил человек.
Научил человек кузнечика ковать.
Для начала маленькие-маленькие подковки.
— Спасибо тебе, кузнец, — сказал кузнечик. Вернулся кузнечик к себе в поле. Принялся за работу. Всех братьев-кузнечиков подковал. Всех жуков-пауков подковал. Три стрекозы на поле сели, он и их подковал.
Все благодарят кузнечика, а он им в ответ:
— Всяк кузнец — кузнец своему счастью, если работать умеет.
Про книжки
Часто мама с папой покупали сыну книжки. Он ставил их на полку и не читал.
Однажды проснулся утром, а полка пустая. Убежали книжки.
Бросился сын им вдогонку, долго искал, наконец, у соседа нашел.
— Почему вы от меня убежали? — спрашивает.
— А ты нас не читаешь, — сказали книжки.
— А здесь? — спросил сын.
— А здесь нас читают!
