Александр Кумма - Вторая тайна золотого ключика (Художник Л. Черный)
— Что же тут хорошего? — рявкнул Карабас и выпил всю заварку прямо из носика.
— Я оштрафую его и получу хорошие денежки! — радостно потер руки Шарабан. — Чаю больше нет? Придется пить кофе.
— Не надо штрафовать! — простонал Карабас. — Надо отобрать! Совсем отобрать! Ну скажи мне, что ты хочешь за это, а?
— Пустяки, — заметил Шарабан, умело заваривая кофе. — Четвертую часть ежедневной выручки в театре.
— Четвертую!!! — ахнул Карабас и сел на стул, который тут же развалился. В кабинете специально поставили такие стулья, чтобы посетители не засиживались.
— Я хотел сказать третью, — поправился Шарабан. И налил себе полный стакан кофе с молоком.
— Третью!!! — ахнул Карабас, сидящий на полу, и схватился за сердце. — Ах, как права была эта плутовка Алиса!
— Я хотел сказать половину, — заметил Шарабан.
— Стоп! Я согласен! — И Карабас сел на подоконник, который не сломался, как стул. Шарабан Барабан просто не предусмотрел, что гость может сесть на подоконник.
— Ты вовремя согласился, — заметил родственник. — А то я мог бы попросить и три четверти! Напиши мне расписочку, дорогой Карабас Барабас, в том, что ты обязуешься ежедневно выдавать мне ровно половину всех денег, полученных за представление, я пока напишу указ.
— Ладно, — сказал Карабас. — Напишу.
Оба взяли по автоматическому гусиному перу, поплевали на перья «для верности» и, пыхтя, стали писать.
— Уф! Написал! — сказал Шарабан Барабан, откинувшись в кресле и вздохнув от непривычного труда.
— Хоть прочитал бы, а? — попросил Карабас.
— Пожалуйста, дорогой Карабас Барабас! — вежливо ответил Шарабан, надел для важности очки без стекол и скрипучим голосом начал читать:
УКАЗ!
Именем Тарабарского короля!
Ввиду того, что так называемый папа Карло является шарманщиком без диплома, театр у него отобрать.
В возмещение убытков предоставить шарманщику Карло памятный подарок — литографию «Портрет Тарабарского короля», отпечатанный в собственной Его Величества типографии, а также копию данного указа.
Отобранный театр передать известному театральному деятелю, доктору кукольных наук Карабасу Барабасу и его родственнику Шарабану Барабану — известному ценителю искусств.
Подпись — Тарабарский король
— Вот это указ! В самый раз! — Карабас даже подскочил от восторга. — Значит, театр мой?
— Наш, дорогой Карабас Барабас! Не надо быть собственником. Театр — общий. Твой и мой.
— Ну да, мой и твой, — кисло промямлил Карабас. — Давай же скорее указ!
— Его надо переписать! — вздохнул Шарабан. — У меня ужасный почерк! Эй, Писарь! — И он позвонил в большой колокольчик, точьв-точь такой, в какой звонит школьный сторож, если испортится электрический звонок. Только этот звонок был золотой и, разумеется, был сделан на деньги тех, кто платит налоги.
Тут же вошел Писарь и поклонился. Он старался быть дисциплинированным. Не будешь дисциплинированным — потеряешь работу.
— Что угодно, господин чуть ли не министр? — вежливо спросил Писарь.
— Мне угодно, чтобы ты переписал эту бумагу, — небрежно заметил Шарабан, — да поскорее! Чтобы через полчаса было готово! И без единой кляксы!
— У меня по чистописанию всегда было пять, — хмуро сказал Писарь, свернув указ в трубочку, посмотрел в нее на чуть ли не министра и ушел.
— Какой нахал! — заметил Шарабан и допил кофе. — А вы, бесценный Карабас Барабас, идите к театру! К нашему театру! А вслед за вами туда придут солдаты с указом! Хи-хи-хи!
— Обожаемый Шарабан Барабан! — простонал Карабас.
— Обожаемый Карабас Барабас! — прослезился Шарабан.
— Несравненный Шара… Скорее, в театр, в театр! — И он пулей выскочил из комнаты.
Но Шарабан этого не заметил.
— Несравненный Карабас Барабас! Где же он?! — И Шарабан бросился к окну, которое не открывалось уже двадцать четыре года из-за боязни сквозняков и уличного шума.
Между тем Карабас Барабас и его компания уже мчались по улице. Первым вприпрыжку, как козел, бежал Дуремар и громче всех кричал:
— Скорее! В театр! Да здравствует искусство! Я буду кассиром!
Тут он поскользнулся и шлепнулся в лужу. Но никто не стал его поднимать. Все торопились. Каждый хотел быть кассиром.
4. КОРОЛЬ ИЗДАЛ УКАЗ
Писарь уселся за свой столик, выключил радио, которое передавало рекламу консервов из тухлой рыбы, прочел указ и только ахнул:
— Какой ужас! У папы Карло хотят отобрать театр! Неужели я больше никогда не увижу его представления?.. А несчастные артисты снова попадут в плен к Карабасу! Скорее предупредить их! — Он так быстро вскочил, что пролил чернила на брюки, но не стал отдавать их в стирку — некогда было. Он выскочил на улицу и помчался прямо к театру проходными дворами, кривыми переулками и сквозь дыры в заборах, через которые лазили обычно только бродячие собаки да толстые крысы, объевшиеся в личной кухне Тарабарского короля.
А на площади перед театром, ничего не подозревая, продолжали танцевать Буратино и его приятели.
И вот сюда откуда-то с забора свалился Писарь. Он совсем запыхался от быстрого бега и еле простонал:
— Стойте! Стойте!
Но Буратино и его приятели не желали стоять на месте. Они мигом затащили Писаря в круг, взяли его за руки, и он запел в ритме танца:
— Не могу я танцевать!
Дело важное весьма!
И тогда все остановились, и папа Карло сказал, протерев очки:
— А что случилось, друг мой?
— Интер-ресно! — протянул Буратино. — Откуда вы упали?
— Я лез через забор, — сообщил Писарь.
— Ах, как нехорошо лазить через заборы! — сказала Мальвина.
— Иногда это можно, — вздохнул Писарь. — Когда спасаешь друзей!
Все были очень удивлены, а Писарь перевел дух и устрашающим шепотом произнес:
— Берегитесь! Сюда спешит Карабас Барабас!
— Опять этот Карабас, — хмыкнул Буратино. — Мало ему тех шишек, которые он от меня получил?
— Видимо, мало, — заметил Писарь. — Он бежит сюда со своей компанией! Я перелез через забор, разорвал брюки, но опередил их на целых пять минут!
— Но что ему нужно здесь? — пожал плечами папа Карло.
— Вот! — И Писарь протянул ему бумагу. А потом совершенно невпопад затанцевал, видимо, от огорчения и снова запел в ритме танца: Король издал указ: театр забрать у вас! Взамен же — свой портрет! И дружеский привет!
Мальвина, конечно, тут же упала в обморок. Пьеро попытался поддержать ее, но ему тоже стало дурно, и он упал. К счастью, обоих подхватил Артемон.
— Нашли вр-ремя падать в обмор-рок! — пробурчал Буратино.
— Надо скорее уходить отсюда! — взволнованно произнес папа Карло. — А то Карабас Барабас опять заставит бедных артистов работать в своем театре.
— Что? Уходить? — возмутился Буратино. — А как же наш театр?
— Делать нечего, сынок…
— Будем драться! — храбро заявил Буратино.
— Гав-гав! — воинственно подтвердил Артемон.
— Как мы можем драться с солдатами короля? Нас слишком мало, и мы безоружны… — вздохнул папа Карло.
Тут Артемон понюхал воздух и заявил: «Гавгав!» Он умел произносить свои «гав-гав» на разные лады. Это вполне заменяло ему язык. И друзья его отлично понимали.
— Скорее бегите! — завопил Писарь. — Они уже близко!
— Гав! — утвердительно кивнул Артемон и многозначительно указал лапой направо.
— Очнитесь! — крикнул Буратино. — Мальвина и Пьеро, в др-ругой р-раз будете падать в обмор-роки! Сейчас некогда! Похоже, что пора удир-рать!
И тут все услышали звон стальных подков Карабаса Барабаса в самом конце улицы.
— Бегите! — крикнул Буратино. — Я буду пррикр-рывать отступление! — И он вытащил откуда-то крепкую деревянную дубинку.
— Гав! — заявил Артемон и встал рядом с Буратино.
— Идем с нами! — сказал папа Карло Писарю. — Что тебе делать там, во дворце короля?
Но тот только грустно покачал головой:
— Куда я пойду? У меня дома жена, дети… Не могу. Лучше я пока спрячусь! — Он нырнул в подъезд театра и накрылся шляпой.
А папа Карло и все артисты моментально исчезли. За ними отступили Буратино и Артемон, и площадь на секунду опустела.
5. КОШЕЛЕК БЕЗ ДЕНЕГ
Но тут появился Карабас Барабас со своей компанией. И на площади стало шумно, как на рынке.
— Ага! — завопил Карабас. — Театр снова мой!
— Ваш, дорогой Карабас Барабас! Ваш! — подтвердил Дуремар.
— Ур-ра! — воскликнул Карабас и так запрыгал на одном месте, что все стекла театра задрожали, а некоторые вылетели.
Даже кот улыбнулся, что с ним случалось раз в году. Одна только лиса почему-то не радовалась.
— Но где же артисты? — заметила она. — Странно! Они тут каждый вечер танцуют на площади!..
