Михаил Зайцев - Дом для Гвина
– Кыш! – замахнулась на Гвина соседка. – Кыш отсюда, ворона противная!
– Ворона?.. – Гвин шарахнулся, отлетел подальше от разгневанной Екатерины Олеговны. – Я не понял! Где ворона? Причём здесь ворона?..
Меж тем, двери лифта наконец-то открылись. Екатерина Олеговна шагнула в кабину – и раздвижные двери за ней с шумом захлопнулись.
– Э-э, аллё! Вы куда? – возмутился Гвин. – Вы, что ли, меня вороной назвали, да?
– Пойдём домой, – окликнул возмущённую птицу Игорь Игоревич. – Бесполезно требовать ответов у дверей лифта.
– Она обозвала меня вороной! – Гвин опустился на пол рядом с биологом. – Нет, я ничего не имею против ворон, но разве я похож на ворону?
– Она плоховато разбирается в птицах, – назидательно молвил учёный. – Вороны относятся совсем к другому виду пернатых.
Игорь Игоревич и Гвин, оба расстроенные, каждый по-своему, возвратились в квартиру. Гвин поплёлся на кухню. Игорь Игоревич отправился убирать дрель и проверять холодильник с просверленной дверцей на предмет вентиляции.
На кухне Маруся и Вера Михайловна занимались уборкой. Маруся вытирала тряпкой со столешницы разлившуюся из тазика воду, Вера Михайловна протирала пол шваброй.
– Люди, скажите откровенно, – заходя в кухню, потребовал Гвин. – неужели я так сильно похож на ворону?
– Совсем непохож, – отрицательно замотала головой девочка.
– Гораздо симпатичнее, – доброжелательно заверила птицу Вера Михайловна.
Гвин заметно приободрился.
– И голос у меня поприятнее, правда?
Маруся с жаром кивнула:
– Намного-намного приятнее!
Вера Михайловна подтвердила:
– Даже глупо и сравнивать.
Довольный Гвин распушил перья.
– Между прочим, прошлым летом одна полярница назвала меня «птицей счастья», – похвастался Гвин. – Начальница арктической экспедиции, между прочим.
– Я надеюсь, соседку удалось хоть как-то уговорить, успокоить? На чём разговор у лифта закончился? – вспомнила о главном Вера Михайловна.
Гвин фыркнул:
– Да ну её, эту вашу соседку. О чём с ней можно вообще разговаривать, если она в птицах совершенно не разбирается? Вы не поверите – меня, благородного представителя семейства очень редких пернатых, ваша соседка перепутала с обычной вороной! Да её саму за это надо в тюрьму! Соседку вашу!..
В кухню заглянул Игорь Игоревич.
– Холодильник готов, – доложил Игорь Игоревич, – можно заселяться.
Гвин снова фыркнул.
– Ну, наконец-то, не прошло и полгода…
Гвин важно потопал по коридору вслед за Игорем Игоревичем. Маруся и Вера Михайловна бросили уборку, и тоже вышли в коридор.
Подойдя к холодильнику, Гвин сначала критически осмотрел дырки в дверце, потом в каждую сунул клюв, затем окинул придирчивым взглядом всю целиком дверцу и хмыкнул так, что невозможно было понять, доволен он или разочарован.
– Ужинать вы мне сюда принесёте? – спросил Гвин, подцепив крылом ручку на дверце.
Ответить ему не успели – из прихожей донеслись мелодичные трели электрического звонка.
Гвин вздрогнул.
– Вы кого-нибудь ждёте?! – насторожилась очень редкая птица.
– Никого мы не ждём, – ответила за всех членов семьи Вера Михайловна.
После короткой паузы звонок в прихожей опять заиграл мелодичную трель – и Гвин задрожал мелкой дрожью, будто бы осенний лист на ветру.
– Всё, конец! – запаниковал Гвин. – За мной пришли, из полиции!
Он дёрнул на себя ручку, открыл дырявую дверцу, запрыгнул внутрь холодильника и тут же выпрыгнул из него обратно.
– Нет! В холодильник нельзя! Соседка знает, что я живу в холодильнике!
Мелодичный звонок в прихожей пел без пауз, не умолкая, заливался и заливался, снова и снова.
– Всё! Я пропал! – Гвин подпрыгнул высоко вверх, лихорадочно замолотил крыльями и умчался со скоростью реактивной ракеты в сторону кухни.
Звонок продолжал трезвонить. Маруся побежала вслед за Гвином на кухню. Игорь Игоревич и Вера Михайловна тревожно переглянулись. Глава семьи устало вздохнул:
– Ты только не волнуйся, пожалуйста, – сердечно попросила Вера Михайловна.
– Я постараюсь, – твёрдо пообещал Игорь Игоревич.
В прихожую Игорь Игоревич и Вера Михайловна направились вместе.
– Кто там? – спросил Игорь Игоревич у входной двери.
– Откройте, полиция, – ответили басом с другой стороны двери.
Игорь Игоревич покорно отворил дверь. На лестничной площадке перед квартирным порогом стоял полицейский в компании с Екатериной Олеговной. Солидный такой полицейский, при шикарных рыжих усах.
– Капитан Пронькин, – козырнул басовитый усач. – По поводу незаконного содержания в вашей квартире птицы без документов.
– Вот он, – Екатерина Олеговна ткнула пальцем в Игоря Игоревича. – Он мне сам сознался, что незаконно пронёс в жилой дом ворону противную.
– Не мешайте, гражданочка, разберёмся, – осадил ретивую соседку капитан Пронькин и обратился к хозяевам: – А вас, граждане жильцы, попрошу внести ясность, касательно наличия в данной квартире вышеупомянутой птицы.
Игорь Игоревич открыл было рот, чтобы внести ясность, но тут за его спиной заговорила Маруся.
– Тётенька перепутала, – вкрадчиво сказала Маруся, – это не ворона, это моя игрушка.
Девочка протиснулась между родителями. На руках Маруся держала неподвижного гвина. Абсолютно неподвижного! Совершенно! Гвин замер, прижав крылья к туловищу, соединив лапы, оттопырив хвост и захлопнув клюв. Две яркие бусинки глаз не мигали, пёрышки лежали ровно, одно к одному. Гвин действительно был удивительно похож на игрушку. Если не знаешь, что птица на самом деле живая, ни за что не догадаешься, что она притворилась игрушкой. Только исключительно опытный человек способен заметить подвох.
– Вот она! – Екатерина Олеговна указала на гвина пальцем – Вот она ворона противная! Арестуйте её! – Екатерина Олеговна так распалилась, что сама закаркала, как ворона: – В кар-кар-карцер её!
– Это не ворона, – терпеливо повторила Маруся. – Это мой игрушечный Гвин.
– Дай-ка я посмотрю, – полицейский нагнулся, взял гвина из рук Маруси.
– Она у них ещё и говорящая, – наябедничала Екатерина Олеговна. – И голос у неё, у вороны этой, ужас какой неприятный! У, противная птица!
Не обращая внимания на ябеду-соседку, капитан повертел гвина и так, и сяк, заглянул в бусинки птичьих глаз, потрепал за хвостик, произвёл, так сказать, всесторонний осмотр птицы.
– Интересная игрушка, – усмехнулся в усы полицейский. – Надо будет сыну на день рождения такую же подарить. Как, ты говоришь, она называется?
– Гвин, – улыбнулась Маруся.
– Интересное название, – сказал полицейский, бережно возвращая девочке гвина.
Екатерина Олеговна так всему происходящему удивилась, что разинула от удивления рот и глазами захлопала часто-часто.
– Игрушка?! – не поверила собственным ушам Екатерина Олеговна. – Не может быть! Я сама видела, как она летала и разговаривала!
Капитан Пронькин взглянул на соседку с профессиональным сочувствием:
– Вам бы врачу показаться, гражданочка, – посоветовал капитан.
Екатерина Олеговна ничего ему не ответила, лишь ещё шире раскрыла рот и ещё чаще захлопала ошарашенными глазами.
Полицейский взял под козырёк и откланялся.
– Извиняюсь за беспокойство, бывает, – произнёс прощальные слова капитан Пронькин и самостоятельно закрыл за собой дверь.
Дверь гулко хлопнула. Вера Михайловна нахмурилась, повернулась к Марусе, обратилась к дочери строгим шёпотом:
– Старших нельзя обманывать!
Игорь Игоревич согласно кивнул:
– Тем более, старших полицейских чинов.
Гвин на руках у девочки задвигался, ожил и затараторил скороговоркой:
– Мы больше не будем, честное слово! Вы даже можете в наказание лишить меня ужина! Но ведь вы не станете мучить голодом очень редкую птицу, правда?
Само собой разумеется, Гвин получил на ужин щедрую порцию размороженной рыбы.
А если кто-то подумал, что капитан Пронькин действительно принял живую неподвижную птицу за искусно сделанную игрушку, то этот кто-то ошибается точно так же, как и остальные участники нашей сказочной истории. Капитан Пронькин, будучи исключительно опытным полицейским, просто-напросто подыграл дошкольнице Марусе. Пронькин вообще по натуре был добрым и справедливым. Он любил детей, животных и птиц, в отличие от бывшей тренерши Екатерины Олеговны, которая, кроме приёмов греко-римской борьбы, похоже, больше ничего не любила. Екатерина Олеговна приходила к Пронькину ежедневно с различными жалобами на разных соседей, вот он и решил в этот раз её проучить.
В квартиру, где временно поселилась очень редкая птица гвин, капитан Пронькин снова наведался ранним вечером в воскресенье. С собой капитан принёс тортик и привёл сына Колю.
Полицейский сидел за кухонным столом, пил чай с тортом, Игорем Игоревичем и Верой Михайловной, и – между делом – советовал всё-таки получить справку от ветеринара. Как говорится, на всякий пожарный случай…
