Ганс Христиан Андерсен - Сказки Г.-Х. Андерсена
– Ах! – громко вздохнул Маленький Клаус, лёжа на сарае и глядя, как исчезает вкусная еда.
– Кто там? – спросил крестьянин и увидел Маленького Клауса. – Ты чего тут лежишь? Пойдём-ка лучше в горницу!
Маленький Клаус объяснил, что заблудился, припоздал и попросился переночевать.
– Ну что ж, ночуй! – сказал крестьянин. – Только сперва нам с тобой надо подкрепиться.
Хозяйка встретила их обоих очень ласково, накрыла на стол и вынула из печки большой горшок каши.
Крестьянин проголодался и ел с большим аппетитом, а у Маленького Клауса из головы не шли жаркое, рыба и пирог, спрятанные в печке.
Под столом, у ног Маленького Клауса, лежал мешок с лошадиной шкурой, той самой, которую он нёс продавать. Каша не лезла Клаусу в горло, и вот он придавил мешок ногой: сухая шкура громко заскрипела.
– Т-сс! – сказал Маленький Клаус мешку, а сам опять наступил на него, и шкура заскрипела громче прежнего.
– Что там у тебя? – спросил хозяин.
– Да это всё мой колдун! – сказал Маленький Клаус. – Говорит, что не стоит нам есть кашу, – он уже наколдовал для нас полную печку всяких вкусных кушаний: там и жаркое, и рыба, и пирог.
– Вот так штука! – воскликнул крестьянин, мигом открыл печку и увидел там разные блюда, одно другого лучше. Мы-то знаем, что их туда спрятала его жена, а он думал, что это всё колдун наколдовал.
Жена не посмела сказать ни слова и живо поставила все блюда на стол, а муж с гостем принялись уплетать и жаркое, и рыбу, и пирог. Но вот Маленький Клаус опять наступил на мешок, и шкура заскрипела.
– Что он сейчас сказал? – спросил крестьянин.
– Да вот, говорит, что наколдовал нам ещё три бутылки вина; они тоже в печке, – ответил Маленький Клаус.
Пришлось хозяйке вытащить и вино. Крестьянин выпил малую толику и совсем развеселился. И вот ему до смерти захотелось иметь такого колдуна, как у Маленького Клауса.
– А может он вызвать чёрта? – спросил крестьянин. – Вот на кого я бы посмотрел: ведь мне сейчас весело!
– Да! – ответил Маленький Клаус. – Мой колдун может сделать всё, что я захочу. Правда? – спросил он у мешка, а сам наступил на него, и шкура заскрипела. – Слышишь? Он отвечает: «Да». Только чёрт очень уж безобразный, не стоит на него смотреть!
– Ну, я его ни капельки не боюсь! А какой он на вид?
– Да вылитый пономарь!
– Тьфу! – плюнул крестьянин. – Вот мерзость! Надо тебе сказать, что я видеть не могу пономарей! Но всё равно ведь я знаю, что это чёрт, и мне будет не так противно! К тому же я сейчас набрался храбрости, это очень кстати. Только пусть он не подходит слишком близко!
– А вот я сейчас скажу колдуну! – проговорил Маленький Клаус, наступил на мешок и прислушался.
– Ну что?
– Он велит тебе пойти и открыть вон тот сундук в углу: чёрт в нём спрятался. Только придерживай крышку, а то он выскочит.
– А ты помоги придержать! – сказал крестьянин и пошёл к сундуку, в который хозяйка спрятала пономаря.
Пономарь был ни жив ни мёртв от страха. Крестьянин приоткрыл крышку и заглянул в сундук.
– Тьфу! – закричал он и отскочил прочь. – Видел-видел! Точь-в-точь наш пономарь! Вот гадость-то!
Подобную неприятность необходимо было запить, и собутыльники попивали винцо до поздней ночи.
– А колдуна этого ты мне продай! – сказал крестьянин. – Проси сколько хочешь, хоть целую мерку денег!
– Нет, не могу! – отозвался Маленький Клаус. – Подумай, какую пользу я от него имею!
– Продай! Мне страсть как хочется его заполучить! – сказал крестьянин и принялся упрашивать Маленького Клауса.
– Ну ладно, – проговорил наконец Маленький Клаус, – будь по-твоему. Ты со мной обошёлся ласково, пустил меня переночевать, так бери себе моего колдуна за мерку денег; но смотри насыпай пополнее!
– Хорошо! – сказал крестьянин. – Только возьми уж кстати и сундук; я и часу не хочу держать его у себя в доме. Почём знать, может, чёрт всё ещё там сидит.
Маленький Клаус отдал крестьянину свой мешок с высушенной шкурой и получил за него полную мерку денег; а ещё крестьянин дал ему в придачу большую тачку, чтобы было на чём везти деньги и сундук.
– Прощай! – сказал Маленький Клаус и покатил тачку с деньгами и сундуком, в котором всё ещё сидел пономарь.
По ту сторону леса протекала большая глубокая река, да такая быстрая, что трудно было бороться с её течением. Через реку был перекинут большой новый мост. Маленький Клаус встал посредине моста и сказал как можно громче, чтобы пономарь услышал:
– К чему мне этот дурацкий сундук? Ну и тяжёлый! Словно камнями набит. Замучаюсь я с ним. Брошу-ка его в реку; приплывёт он ко мне домой сам – ладно, а не приплывёт – и не надо!
И вот Маленький Клаус взялся за сундук одной рукой и слегка приподнял его, как будто хотел столкнуть в воду.
– Постой! – закричал в сундуке пономарь. – Выпусти меня сначала!
– Ай! – крикнул Маленький Клаус, делая вид, что испугался. – Он всё ещё тут! В воду его скорее! Пусть потонет!
– Нет, нет! Это не чёрт, это я! – кричал пономарь. – Выпусти меня, я тебе целую мерку денег дам!
– Вот это дело другое! – сказал Маленький Клаус и открыл сундук.
Пономарь мигом выскочил оттуда и столкнул пустой сундук в воду. Потом они пошли к пономарю, и Маленький Клаус получил ещё целую мерку денег. Теперь вся тачка была доверху набита деньгами.
«А лошадка-то мне недурной барыш принесла! – подумал Маленький Клаус, когда пришёл домой и высыпал на пол всю кучу денег. – Вот разозлится Большой Клаус, когда узнает, как я разбогател по милости своей единственной лошади! Только не стану я всего рассказывать».
И он послал к Большому Клаусу мальчика попросить мерку, которой мерят зерно.
«На что она ему нужна?» – подумал Большой Клаус и вымазал дно мерки дёгтем: авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив свою мерку, Большой Клаус увидел, что к её дну прилипли три новенькие серебряные монетки.
– Вот так штука! – сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу.
– Откуда у тебя столько денег?
– Вчера вечером продал шкуру своей лошади.
– С барышом продал! – сказал Большой Клаус.
Побежал домой, взял топор и прикончил всех своих четырёх лошадей, потом снял с них шкуры и отправился в город продавать их.
– Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он по улицам.
Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.
– Мерку денег за штуку! – отвечал Большой Клаус.
– Да ты с ума сошёл! – возмутились покупатели. – У нас столько денег не водится, чтобы их мерками тратить.
– Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он опять и всем, кто спрашивал, почём у него шкуры, отвечал: – Мерку денег за штуку.
– Да он нас дурачить вздумал! – закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремень, кто кожаный передник и принялись хлестать Большого Клауса.
– «Шкуры! Шкуры!» – передразнивали они его. – Вот мы тебе покажем шкуры! Дождёшься, что кровью харкать будешь, красными поросятами плеваться! Вон из города!
И Больший Клаус давай бог ноги! Отроду его так не колотили.
– Ну, – проговорил он, добравшись до дому, – поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!
А у Маленького Клауса как раз умерла старушка бабушка; она, правда, была очень жадная и злая, но он всё-таки её жалел и на ночь уложил в свою тёплую постель: авось оживёт, думал. А сам уселся в углу на стуле – так ему случалось спать и прежде.
Ночью дверь открылась, и вошёл Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошёл к ней – и хвать по лбу того, кто на ней лежал. Думал, что это Маленький Клаус лежит, а там была мёртвая бабушка.
– Вот тебе! Не будешь больше меня дурачить! – сказал Большой Клаус и пошёл домой.
– Ну и злодей! – воскликнул Маленький Клаус. – Это он меня укокошить хотел! Хорошо, что бабушка уже умерла, а то бы ей всё равно конец пришёл!
Тут он одел бабушку в праздничное платье, потом попросил у соседа лошадь и запряг её в тележку, а старушку усадил на заднее сиденье так, чтобы она не свалилась. Сел в тележку сам и покатил по лесу. Когда солнышко встало, Маленький Клаус подъехал к большому постоялому двору. Тут он остановился и пошёл заказать себе чего-нибудь поесть.
Хозяин постоялого двора был человек богатый и, в общем, неплохой, но слишком уж горячий, точно перцем и табаком начинённый.
– Здравствуй! – сказал он Маленькому Клаусу. – Что это ты нынче расфрантился спозаранку?
– Да вот, пришлось бабушку в город везти, – ответил Маленький Клаус, – она там, в тележке, осталась; ни за что не хочет вылезать. Пожалуйста, отнесите ей туда стаканчик мёду; только говорите погромче: глуховата она!
– Ладно! – согласился хозяин. Взял большой стакан мёду и понёс его мёртвой бабушке, а та сидела в тележке, прямая как палка.
