Барбара Слэй - Карбонель
— На метле? — изумилась Розмари.
— Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты не заставляла меня повторять каждое слово по несколько раз, — процедил кот. — Только не проси ее лететь очень высоко: она уже не в той форме! Тем не менее, до дома довезет. Ну, что же ты не садишься?
— Не сажусь?
— Опять ты повторяешь за мной! Это же элементарно. Садишься верхом и говоришь: куда ехать. Лучше в стихах. Это вежливее, а бедняжка стала очень чувствительной с возрастом.
— Не очень-то подберешь рифму к Тоттенхэм Гров, дом десять, последний этаж, — сказала Розмари с сомнением.
— Положись на меня! — и кот задумался; — Тоттенхэм Гров… кров… углов… Придумал!
Не совсем гладко, но сойдет. Теперь забирайся, и держись крепче.
И он сам аккуратно устроился на хвосте метлы.
— Теперь повторяй за мной:
Ты лети без лишних слов
Прямиком на Тоттенхэм Гров,
Номер десять, старым дом,
В верхнее окно потом.
Как только Розмари повторила это, ручка метлы слегка вздрогнула, и она медленно поднялась на несколько футов над землей, развернулась, так что Розмари чуть не свалилась, и потихоньку полетела по направлению к Тоттенхэм Гров. Она летела, игнорируя правила дорожного движения, пешеходные переходы, оставляя за собой толпы изумленных прохожих. Розмари ничего не оставалось делать, как зажмуриться, вцепиться в ручку метлы и молиться о том, чтобы не упасть. Но ощущения от полета были приятными, кроме того ее привело в себя то, что кот продолжал говорить, и она открыла глаза.
— Боюсь, что я не расслышала твоих слов.
— Я говорил, — терпеливо произнес кот, — что ты должна все время направлять метлу туда, куда хочешь попасть: я знаю одну молодую ведьму, которую метла скинула.
— Боже мой! И что же она сделала?
— Ничего. А что тут поделаешь? Это неприятно, когда метла улетает. Помимо того, что новую купить дорого, ее еще нужно приручить.
Постепенно Розмари начала получать удовольствие от происходящего. Она знала, что машинам нельзя ехать быстрее, чем 30 миль в час в пределах города. Но так как летели они с большей скоростью и постоянно обгоняли всех остальных, то Розмари подумала, что на метлу это правило не распространяется.
Полицейский, стоявший на перекрестке, попытался задержать их, еще не понимая, на чем они едут. Его изумление, когда он это осознал, было настолько велико, что он буквально потерял голову вместе с полицейским жезлом. Движение замерло, и Розмари долетела до Тоттенхэм Гров по пустой дороге.
Когда они приблизились к дому 10, Розмари уже поняла все преимущества такого способа передвижения. Метла собралась с духом и, сделав огромное усилие, круто поднялась, влетела в окно спальни Розмари и обессиленно шлепнулась на пол. Розмари встала, потирая ушибленный локоть, и снова взяла метлу.
— Спрячь ее лучше в гардероб, — посоветовал кот.
— Спасибо, Метелка, — прошептала Розмари и поставила ее в угол гардероба за зимнее пальто.
Было слышно, как за дверью стучит мамина швейная машинка.
Глава 3
КАРБОНЕЛЬ
— Привет, детка, — миссис Браун была удивлена, — как ты поздно. Я не слышала как ты поднималась по лестнице.
— Извини, что задержалась, — выпалила Розмари. — Мамочка, я купила на рынке кота! Можно его оставить у нас?
Миссис Браун потерла лоб (она делала это, когда уставала или огорчалась).
— Кота? Заинька! Я, конечно, не возражаю. Но миссис Уолкер сейчас на нас немного сердита.
— Из-за тянучек? — спросила Розмари упавшим голосом. — А я и забыла об этом, тем более, что прошло уже три недели. Я совершенно не ожидала, что они подгорят. Мамочка, это не обычный кот. Он умеет говорить. Правда, киса?
Черный кот презрительно зевнул, запрыгнул на подоконник и уставился в окно.
— Я совсем забыла, его можно услышать, только когда держишь в руках ведьмину метлу.
Мама снисходительно улыбнулась.
— Какие милые фантазии, — засмеялась она. — Он действительно достаточно явно показывает, что ему не нравится, когда его называют кисой. Бедное создание — он такой тощий. Дай ему кусочек рыбы из холодильника. Я собиралась сделать на ужин пироги с рыбой, но мы можем открыть консервы или еще что-нибудь придумаем.
Розмари просияла. Она знала, что, если мама, пожалела кота, то уже никогда не позволит выставить его на улицу, по крайней мере, без борьбы она не сдастся. Кот съел рыбу и выпил блюдечко молока, и, довольно мурлыча, попытался привлечь к себе внимание: он начал облизывать лапы и усы. А Розмари, усевшись с ногами на диван, с аппетитом поедала бутерброды и булочки, запивая их чаем с молоком.
— А он действительно красавчик, — продолжала мама. — Ты знаешь, миссис Пэндэлбери Паркер так и не нашла своего рыжего кота, хотя и объявила розыск. Уже прошло три месяца, как он убежал.
— Это тот самый, которого она называла Пупси Динкумс? — Розмари уже принялась за рулет с джемом. Она раскручивала его, а потом ела по кусочкам, такое удовольствие позволительно только на пикниках и подобных пиршествах.
— Миссис Паркер создала целый мир для этого зверя, — мама очень любила рассказывать про миссис Паркер. — Я видела, чем она кормила своего кота. Вот бы меня так кормили. Ой, ну почему этот челнок обязательно пропускает несколько стежков в конце шва? Я должна закончить платье для мисс Уитерс до того, как начну работать на миссис Пэндэлбери Паркер.
— Это значит сегодня вечером. Бедная мамочка!
Миссис Браун вздохнула.
— Ничего страшного. Ты лучше ложись спать пораньше, Рози. А то ты так зеваешь, что ворона может влететь. Мы поговорим с миссис Уолкер утром. Но не слишком-то надейся, детка.
— Я так устала. Думаю, что слишком много сегодня ходила пешком. Мамочка, можно кот будет спать у меня в комнате? По-моему, ему там понравится, правда, киса? А если ему вдруг захочется прогуляться, у меня под окном есть маленький карниз.
— Может, и так, — согласилась мама. — Но он все вертится вокруг меня.
Она наклонилась, чтобы погладить кота, который терся об ее ноги и громко урчал.
— Хорошо, дорогая, пусть спит у тебя.
Чуть позже, в тот же вечер, Рози, поцеловав маму на ночь и надев ночную рубашку, взяла метлу из гардероба, запрыгнула на кровать и похлопала по одеялу, подзывая кота.
— Ну, киса, теперь мы можем поболтать.
— Нет, мы не будем болтать, если ты будешь называть меня этим гадким именем. Я имею в виду «киса». Как будто я обычный домашний кот, проводящий все дни напролет на коврике у камина.
— Ну, прости меня, ки… Но как же мне тогда тебя называть?
— Можешь звать меня Карбонелем. Это мое настоящее имя.
Он прыгнул к ней на кровать и начал передними лапами взбивать одеяло, подготавливая для себя место. Затем он покрутился немного и наконец улегся, подтянув передние лапы под себя.
— Розмари, тебе многому предстоит научиться, но у тебя доброе сердце и ласковые руки.
Она почесала ему шейку и почувствовала, как кот заурчал. Розмари сидела в темноте и гладила пушистого зверя.
— Если мне нужно многое узнать, то не засыпай, пожалуйста, а начни меня учить прямо сейчас. А что мы будем делать, если миссис Уолкер запретит оставить тебя у нас?
— Это не имеет значения. Все равно я не могу остаться насовсем.
— Не можешь остаться? — огорченно спросила Розмари. — Но почему? Ты же мой. Я купила тебя за свои собственные деньги.
— За что, поверь мне, я буду вечно тебе признателен. Но ты всего лишь исполнила пророчество.
— Какое пророчество? Объясни, пожалуйста, — Розмари подскочила от нетерпения так, что кровать скрипнула. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я сказал, что тебе многому предстоит научиться, — холодно повторил Карбонель. — Сиди спокойно, и я все объясню. Во-первых, ты думаешь, что купила обычного ведьминого кота. Заметь, я тебя ни в чем не упрекаю. Вполне естественное заблуждение. Ты же не знала, что я королевских кровей.
— Грандиозно! — воскликнула Розмари дрожащим от возбуждения голосом. — Но как ты?..
— Не перебивай. Я тебе все расскажу. Меня украли из колыбели, когда я был еще котенком. Моему народу было предсказано, что однажды должно случиться что-то в этом роде. ОНА украла меня. ЕЕ амбиции не позволяли ей иметь обычного кота на посылках, ЕЙ понадобился королевский кот. Ну и гордячкой же она была! Говорят, красивой гордячкой, а сейчас вон во что превратилась.
— Как это ужасно: украсть котенка, — Розмари задыхалась от негодования.
— Да, — сказал кот, глядя в окно, как будто там он видел не крыши и трубы, а что-то совсем иное. — Я был таким маленьким, что глаза мои были голубыми, а хвост не длиннее твоего мизинца. Но уже знал королевские правила. Я выучил их, как только открыл глаза. До сих пор помню, как моя мама, красивая персидская кошка, говорила: «Сынок, никогда не забывай, что ты принц. Веди себя в соответствии с этим, даже если не будешь чувствовать себя принцем или выглядеть как принц», — я никогда не забывал ее слов и никогда не терял чувства собственного достоинства. Нередко, когда я от голода не мог заснуть, я повторял эти правила вслух, пока наконец не вызубрил их.
