Кай Умански - Ведьма Пачкуля и Ойлимпийские игры в непутевом лесу
А те залились краской и зашикали на него.
Добравшись до прилавка, Чепухинда отпихнула оборотня локтем.
— Суфле! — потребовала она. — Как обычно.
— Они того, пардон, закончились, — пролепетал Спаг, но тут же добавил: — Но есть болотные суфлюшки. Такие же, как суфле, только оранжевые.
— Чего? Говори громче.
— Оранжевые. Хотите?
— Пардон, мадам! — воскликнул оборотень. — Я вообще-то был первым.
— Неа, — ответила Чепухинда.
Когда ей было нужно, она отлично слышала.
— Вообще-то первыми были одноклеточные организмы. Впрочем, держу пари, мозгов у них было побольше, чем у тебя, и им бы хватило ума не перечить мне.
С этими словами она как бы невзначай задела свою волшебную палочку, болтавшуюся у нее на шее.
— Но вы же прошли без очереди. Ведь правда?
Оборотень обращался к свидетелям, но те смотрели на него безучастно. Всем надоело, что он набивает пакеты конфетами, и они были только рады от него отделаться. Кроме того, было любопытно понаблюдать за дуэлью Чепухинды и оборотня, хотя победитель и так был очевиден.
— Ей можно, — отозвалась Вертихвостка откуда-то сзади. — Это же Чепухинда, предводительница шабаша. Ей все позволено.
— Именно так, — согласилась Чепухинда. — Мне-то позволено. Уж не Вертихвостка ли это? Иди сюда, вперед, будешь за мной.
— А можно захватить Мымру и Крысоловку?
— Вы там вместе? Конечно, бегите сюда. Ведьм обслужат первыми. Есть возражения? Нет? Отлично! Все в порядке, мистер Йети, я возьму эти суфлюшки. Надеюсь, они будут, как суфле. Иначе пеняйте на себя.
Толпа покорно пропустила вперед Вертихвостку, Мымру и Крысоловку.
— Да я ни за что! — сердито ворчал оборотень, но, встретившись взглядом с Чепухиндой, мигом замолк.
— Как хорошо, что я встретила вас троих, — продолжала Чепухинда.
В это время Спаг ссыпал на весы мягкие оранжевые шарики.
— Я изменила место сегодняшнего шабаша. Не полетим на Кудыкину гору — соберемся в банкетном зале «У черта на куличках».
Обычно ведьмы раз в месяц устраивали слет на Кудыкиной горе, если погода позволяла. Впрочем, в последнее время ведьмам приходилось летать туда чуть ли не под проливным дождем и шквалистым ветром, так что, изрядно намучившись, они теперь не горели особым желанием протирать метлы, надевать по сто курток и искать в чулане зонтик, а предпочитали вместо этого спокойно полеживать на диване, жуя конфетки перед чаровизором. Всем было недосуг. И придумывалось множество отговорок.
— И какова причина? — спросила Вертихвостка. — Наверно, довольно веская?
— Моей метле нездоровится: прутья осыпаются. Поставила ее отмачиваться в растворе с теплой водой.
— А выпадение прутьев заразно? — обеспокоенно спросила Крысоловка. — Надо бы проверить свою метлу. Сто лет не вынимала ее из чулана. Пару дней назад слышала, как она колотила в дверь, но я ела плов из магазина и поленилась ей открыть.
— А тебе ведь даже и вставать не нужно, чтобы чулан открыть, — упрекнула подругу Мымра. — Лишь руку протянуть, если сидишь на стуле.
— А я не на стуле сидела, а в постели. Еду из магазина всегда ем в кровати, — объясняла Крысоловка.
— Ты хоть зарядку-то делаешь?
— Неа. Вернон упражняется за меня. Заставляю его делать по десять отжиманий на пресс утром и вечером. Понаблюдаю за ним и так чудесно себя чувствую.
— А чего же ты сама в магазин ходишь? — не унималась Мымра.
— Ну, в этом деле я Вернону не доверяю. Он всегда покупает что-нибудь не то. Крыса, что взять? В конфетных делах ну ничегошеньки не смыслит. Вот и приходится самой заниматься покупками. Возьму-ка я этих суфлюшек, как ты, Чепухинда.
— Отличный выбор, — отозвалась та, выхватив огромный пакет у Спага и всучив его оторопевшему Проныре.
— На. Смотри не урони. Полагаю, вы презентуете мне их, как всегда, за счет заведения?
Спаг сглотнул. Это шло вразрез со всеми правилами. Но перечить Чепухинде он не осмеливался.
— Да. Вроде того.
— Вы так любезны, я очень это ценю. Итак. Чего бы еще вкусненького взять?..
В этот момент подоспел Хьюго, размахивая на бегу плетеной корзинкой. Он отправился в конец очереди и встал за вампиром.
— Привет, — сказал вампир низким голосом.
Вампира звали Винсент Ван Вурдалак. Он всегда носил берет и рабочую одежду в разводах краски, потому что в свободное время любил порисовать.
— Прифет, — ответил Хьюго.
— Надоело стоять. Видал, какая очередь? — спросил Винсент, облизывая губы.
— Угу, — откликнулся Хьюго.
У хомяков с вампирами мало тем для разговора, поэтому он лишь поддакивал.
— До сих пор гнешь спину на Пачкулю? — продолжал Винсент.
— Угу.
— Давненько ее не видывал. Она жива-здорова? Не потянула случайно шею? Если так, то я бы заглянул. Я-то в шеях знаю толк.
— Нет-нет. Шея ф порядке. Просто съела какую-то гатость. Фот и заболела.
— В еде главное — выбирать продукты одного цвета. Пусть попробует есть только красное.
— Хорошо.
— Клубнику, свеклу, помидоры.
— Хорошо.
— Только красное.
— Хорошо.
Очередь немного продвинулась. Чепухинда, Проныра, Мымра, Вертихвостка и Крысоловка победоносно вышагивали вдоль толпы, нагруженные кучей пакетов. Вдруг Чепухинда резко остановилась и посмотрела на Хьюго.
— Ой, Хьюго. А где же твоя хозяйка? — спросила она.
— Лешит на сфалке, — ответил Хьюго. — Ей што-то нехорошо.
— Передай, что вечером жду ее на шабаше. Она и так три раза подряд пропустила.
— Угу, но ей што-то…
— Отговорки не принимаются. Передай, чтоб была ровно в полночь. И скажи всем помощникам, чтобы напомнили своим хозяйкам. А то они что-то совсем распустились.
— Хорошо, — отозвался Хьюго.
Очередь медленно, но верно продвигалась вперед.
Глава четвертая
Несмотря на предупреждение Чепухинды о том, чтобы все были вовремя, почти все опоздали. Ровно в полночь в банкетном зале за деревянным столом лишь три стула из тринадцати были заняты.
Во главе стола сидела хмурая Чепухинда. Перед ней лежал журнал посещений, палочка и наполовину пустой пакет суфлюшек. Проныра сидел верхом на спинке ее стула с огромными часами в лапах и нетерпеливо повизгивал.
На другой стороне стола примостились ведьмы-близняшки Бугага и Гагабу. На коленях у них сидели помощники — пара заносчивых сиамских котов — Антипод и Антикот. Они только и делали, что зевали и просили сметаны. Перед близняшками стоял огромный пакет летучих шипучек, которые они пожевывали, шурша и перешептываясь.
— Полночь, — проговорила Чепухинда. — И где все?
— Придут еще, — ответила Бугага.
— Никуда не денутся, — добавила Гагабу.
— Мы звали Грымзу, но она смотрит чаровизор и ест чипсы с шоколадным соусом.
— Шельма пытается избавиться от очередной сыпи.
— Вертихвостку мы видели по дороге от зубного.
— А Крысоловка рухнула на холме на полпути сюда.
— Чесотка опоздает. Она катит на тележке Тетерю.
— Не знаем ничего о Макабре-Кадабре. Хаггис отказывается ее возить. Говорит, что она теперь слишком тяжелая…
— Довольно! — вскричала Чепухинда. — Я сказала ровно в полночь, а не завтра к обеду!
Тут дверь отворилась и на пороге возникла Крысоловка. Согнувшись в три погибели и еле дыша, она проковыляла внутрь зала и развалилась на ближайшем стуле.
За ней тащился маленький и мрачный Вернон. Казалось, ему порядком поднадоело качать пресс за хозяйку.
— Не могу говорить, — пропыхтела Крысоловка.
Она достала из кармана, набитого фантиками от конфет, грязный платок и протерла лоб.
— Задыхаюсь. В боку колет.
Через пару минут подоспела Вертихвостка с повязкой на лице. Она громко стонала. Сразу за ней ввалилось трио — Мымра (хрустящая коленками), Туту (жующая жвачку) и Макабра-Кадабра (руки в бока) с криком:
— Бунт на кор-р-рабле! Мне, чер-р-рт побер-р-ри, пр-р-ришлось идти пешком! Бессовестный лентяй Хаггис отказался меня везти! Как вам это?
Всех четверых сопровождали помощники. Шею Вертихвостки обвивал Ползучка Стив. Шелупоня, на удивление, был с Мымрой, а не на репетиции. Туту, как всегда, окружала стайка летучих мышей. Они с восхищением порхали над ее головой, ловко уворачиваясь от липких пузырей розовой жвачки. А козел Макабры-Кадабры по имени Хаггис пощипывал травку снаружи и ни за что не хотел заходить. Он был большой, косматый, с рыжей шерстью и двумя острыми рогами. Глаза его закрывала густая длинная челка. Хаггис получил от хозяйки нагоняй и стоял не при делах.
— Усаживайтесь, наконец! — раздраженно рявкнула Чепухинда. — Вы опаздываете уже в третий раз!
— Я не могла раньше, все из-за зуба, — стенала Вертихвостка.
