Наталья Ларкин - Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги
Палыч был уменьшенной копией императора Константина
Последние лет двести он провёл в селе Великие Кошарища. Дом, где он поселился, когда-то принадлежал деревенской знахарке бабе Тоне (ремесло своё она никому из родственников, увы, не передала), потом неоднократно перестраивался, последний раз после войны, в сорок девятом году. Палыч при всех неудобствах оставался – бросить уже родной для него, обжитой за два столетия дом было выше его сил. Вот только с потомками бабы Тони Палычу не слишком повезло: они его пугались. Палыч был неплохим домовым, даже добрым и хозяйственным, так что вполне мог приносить людям пользу, охраняя их от нечистой силы. Но проблема заключалась в том, что иногда он, к ужасу хозяев, становился видимым – потому дом и продали практически за бесценок в самом начале весны.
Вы наверняка спросите: почему его занесло так далеко от дома? Дело в том, что вместе с турками в Константинополь заявился злой колдун Атмаса, искавший по всему миру великую волшебную книгу «Акорикус Мидас». В ней содержались тайные знания, доверить которые можно было далеко не каждому, к примеру, заклинания, превращающие в золото любой предмет или вещество, подчиняющие воле произносившего их целые народы… Если бы книга попала Атмасу в руки, он бы такого натворил! Поэтому хранители книги выбрали для секретной миссии одного из самых незаметных волшебных существ – домового Юлиуса-Базилевса-Пабло. Во-первых, он был честным, верным и никогда не подводил тех, кто на него надеялся. Вовторых, ничем не примечательный, неприметный Пабло не вызывал к своей персоне особого интереса: заподозрить, что домовой выполняет важное задание, было сложно. После долгих раздумий и совещаний хранители направили Юлиуса-Пабло в село Великие Кошарища к колдунье-травнице Алевтине. Потом Палыч жил под крылом её дочери Клавдии, достался в наследство Алевтининой внучке – бабе Тоне, а когда дом продали, оказался внезапно в одной компании с бабушкой, дедушкой и Анфисой, что оказалось для него полным сюрпризом.
«Эус-дэус-буц, букум-тукум-круц, – забормотал какое-то древнее заклинание Палыч, наблюдая с чердака за прибытием семейства. – Новенькие хозяева явились – не запылились. Ха-ха-ха! Пожуём – увидим. Я-то ведь невидим, могу помочь или помешать, однако незачем поспешать».
Вечером из города приехала Маша с родителями – посмотреть, как устроились дедушка, бабушка и Нюся, да и на саму дачу ей очень хотелось поглядеть. По небу плыли пушистые, словно сделанные из сладкой ваты облачка, ласково поигрывал Машиными волосами лёгкий ветерок…
Всё вокруг зеленело и цвело. Было тихо-тихо, ни столичного шума, ни гама – только пение птиц, гудение деловитых насекомых, поскрипывание деревьев и порой отдалённый собачий лай, от звуков которого Нюся страдальчески морщилась, недоумевая, зачем кому-то нужно заводить этих брехливых, прожорливых и бесполезных животных.
Дедушка с гордостью показывал участок:
– Такая у нас вот, значится, дача, дорогие мои.
На летней кухне запахло пирогами. Вся семья села пить чай. И тут папа с недоумением спросил:
– Постойте, что-то я Нюси сегодня не видел. Может, она заблудилась на новом месте?
– Сейчас я вам её покажу, – засмеялась бабушка и отдернула штору.
Там, за шторой, в углу стоял скатанный в рулон старый ковёр. В городе он был не нужен, и бабушка распорядилась прихватить его на дачу. На рулоне, под самым потолком, носом в угол сидела кошка. Шерсть на её загривке стояла дыбом, а хвост активно ходил из стороны в сторону, выражая недовольство. В общем, Нюся сидела с чувством глубочайшего презрения ко всему происходящему.
Маша попыталась пригласить её за стол:
– Нюся-Нюся-Нюся! Иди к нам! Тут бабуля столько всего вкусного приготовила, иди, а то не останется!
Нюся даже не шевельнулась. Тогда бабушка задёрнула штору:
– Ничего, пообижается-пообижается, да и спать пойдёт. А не захочет в дом идти, тут заночует. Это всё-таки деревня. Пусть привыкает.
«Что я слышу! – расстроилась Нюся. – Мало того, что я вся изнервничалась, пока караулила на чемодане, потом ехала в закрытой сумке, словно подушка или посудина! Так ещё какой-то очень подозрительный сосед захотел пустить мою шкурку на стельки, а им хоть бы что! Эх, бедная я, несчастная, голодная, никто даже не погладит, не утешит…»
Кошка подумала-подумала и спустилась вниз, к Маше, правильно оценив ситуацию… В общем, Нюся поняла, что для того, чтобы жизнь была комфортной и приятной, дело надо брать в свои лапы, иначе ничего не дождёшься.
Джунгли зовут
Прошла целая неделя с тех пор, как Нюся приехала с дедушкой и бабушкой на дачу. Маша с родителями уехала обратно в город, потому что у неё были занятия в школе, а у папы и мамы – работа.
Сначала кошка привыкала. Всё оказалось для неё новым: звуки, запахи, растения, насекомые, животные, люди, дом и летняя кухня. Нюся аккуратно переступала лапками по огороду, ко всему принюхиваясь и всего опасаясь, но потихоньку приживалась на новом месте, даже нашла себе любимую травку, которую ела по утрам перед завтраком для пищеварения.
Бабушка с дедушкой тоже не скучали на новом месте.
Дедушка всё своё детство провёл в деревне, так что умел многое и знал, что, где и когда посадить. Он бы и корову подоить тоже смог – теоретически, конечно, поскольку сам никогда не пробовал, но видел не раз, как это делается.
Среди старого хлама, привезённого бабушкой на дачу, он нашёл свой армейский ремень с пятиконечной звездой на пряжке и двенадцатью зазубринами – по числу месяцев службы. Пряжку он, как это делали в армии, до блеска начистил зубным порошком и продел ремень в полосатые дачные штаны. Дедушка очень гордился тем, что служил в Советской армии, и решил поэтому установить на даче армейский порядок. Утром он кричал: «Рота, подъём!» А вечером укладывался по своей же команде:
«Рота, отбой!» Правда, в роте пока числилась одна Нюся, но дедушку это не огорчало.
Бабушка по утрам занималась йогой. Все сельские бабульки ей страшно завидовали и даже иногда приходили с тетрадками, чтобы записывать упражнения, хотя потом не особо отваживались их повторять, боясь стать поводом для насмешек у своих дедов.
После модной и полезной зарядки бабушка шла в огород. Нужно было внимательно осмотреть все деревья и кусты – не завелись ли на них прожорливые вредители; дать задание дедушке прополоть грядки; поправить отпугиватели кротов, установить чучело и так далее. Бабушка ходила между грядками и мечтала: «Здесь у меня будет укроп, здесь – базилик, петрушка, а здесь – огурцы и помидоры. Хорошо бы ещё парник сделать на следующий год. Надо ещё стволы яблонь и вишен не забыть побелить. Будут у нас осенью яблочки, да и варенья с компотами наварю!» Следом за ней бродила Нюся, размышляя по-своему: «Мур! Жаль, что мясо и колбаса не растут в огороде! Ну или хотя бы котлеты…»
После осмотра огорода и необходимых указаний деду бабушка готовила обед, а вечером занималась обустройством дачи. На старенькой швейной машинке, привезённой из города, она смастерила новые занавески, синие в белый горошек, и в доме сразу стало веселее и наряднее.
Нюся как могла помогала старикам: переходила от одного к другому, садилась рядышком, мурлыкала. Но могла и подолгу сидеть неподвижно, за что бабушка прозвала её зеленоглазым сфинксом.
Ещё Нюське нравился футбол. Дедушка установил антенну во дворе, чтобы можно было смотреть телевизор прямо под вишней. Он садился в кресло, Нюська запрыгивала на журнальный столик или укладывалась деду на колени, и они вместе болели за какую-нибудь команду. Во время футбола у них разыгрывался аппетит, так что дедушка всё время бегал к холодильнику, а потом подкидывал кусочки любимице. Если же бабушка не успевала прибрать продукты со стола, то Нюська хватала котлету зубами и тащила её дедушке. И они делились по-братски.
Ночью, если было холодно, Нюся шла спать к бабушке, а если тепло – предпочитала ночевать на летней кухне. Бабушка специально оставляла дверь открытой, чтобы кошка могла вволю гулять и охотиться.
Домовому Палычу новые жильцы понравились. В особенности ему приглянулась хозяйственная бабушка, но и дед, занимавшийся огородом и мелкой починкой того-сего, тоже был им оценён как человек стоящий. Домовой старался незаметно помогать новым хозяевам. То газ убавит на кухне, чтобы котлеты не подгорели и суп не выкипел, то доску крыльца, которое дед ремонтирует, подержит, то ещё чем подсобит.
«Лето – не зима, зима – не лето. Будем вести себя незаметно. Быра-быра-дон. Квира-квора-сон. Берег с берегом не сойдётся, человеку же друг найдётся, – вдыхая запах котлет и супа, бормотал Палыч. – И домовой с человеком сходится, так и дружба порою заводится. Главное, сокровище беречь, зорко-зорко книгу стеречь».
