Уильям Хорвуд - Сказки под ивами
— В городе проще, — устало сообщил кротам почтальон. — Там на домах номера. Будь моя воля, я бы издал закон, чтобы повесить номера на всех домах за городом.
— Понятно, понятно, — кивнул Крот. — Но я полагаю, следовало бы сохранить и столь приятную традицию, как придание домам, особнякам и поместьям имен собственных. Вы согласны?
— Не вижу смысла, — отрезал почтальон.
— Этого от вас никто и не ждал, — заметил Крот.
— А еще я не вижу смысла в том, чтобы стоять тут с вами целый день, поддерживая лишенные смысла разговоры. — Почтальон явно на что-то обиделся. — Письма должны быть доставлены. В город или в сельскую местность — неважно. Должны быть доставлены — и все тут. И не только письма, но и другая корреспонденция.
Крот опасливо покосился на сумку почтальона, словно там и скрывалась касающаяся его эта таинственная «другая корреспонденция», несомненно таящая в себе какую-то опасность. Но, судя по виду, сумка была пуста, что, впрочем, никак не казалось удивительным, принимая во внимание тот факт, что дом Крота в эту сторону от Города был последней точкой доставки.
— Не хотите ли чашечку чая и поджаренного хлеба с маслом? — поинтересовался Крот, предположив, что, быть может, с почтальонами нужно изъясняться таким образом.
— Это уж, извините, было бы нарушением всех и всяческих правил, — сурово возразил почтальон. — И это — учтите — если вы не намекали (а даже намека на намек было бы достаточно) на то, что ваше предложение включало в себя алкогольные напитки. В таком случае я должен был бы расценить ваши слова как диверсию против Королевской почты, подвергнуть административному аресту вас лично и всех проживающих в этом доме, а затем доставить в городскую магистратуру.
— Я… э-э-э… — Крот не находил слов — так удивило его известие о том, что простое предложение чашки чая почтальону может привести его на скамью подсудимых.
— Не кажется ли вам, сэр, что было бы лучше, если бы вы в дальнейшем помолчали, в особенности в отношении чая и поджаренного хлеба? Вместо этого вы могли бы продемонстрировать толику здравого смысла и лояльности к государственному почтовому ведомству, дав прямой и недвусмысленный ответ на простой вопрос: если мистер Рэт не живет здесь, то где он живет?
— На другом берегу, — сказал Крот и, помолчав, уточнил: — Реки. Если идти через мост, то придется вернуться и сделать крюк. Всего с полчаса пешком. На лодке, конечно, быстрее.
— Как это мило с вашей стороны, — оскалился в улыбке почтальон. — Позволю себе заметить, что нас лодками не экипируют.
— Вообще-то я мог бы сам передать Рэту письмо или посылку. Мы с ним старые дру…
— Сэр, я заметил наличие у вас одной странной и весьма опасной особенности, а именно умения неоднократно наступать на одни и те же грабли. На вашем месте я бы воздержался от последнего предложения. Попытка перехватить почтовое отправление является преступлением намного более тяжким, чем подкуп и задержка почтового служащего.
По правде говоря, Крота эта грозная речь не ужаснула. Видимо, он уже свыкся с мыслью о том, что общение с почтальонами — дело трудное, нервное, а главное — таящее в себе постоянный риск нарушить закон, даже не желая того. Весьма интересной представлялась ему предстоящая встреча сурового джентльмена в форме с Рэтом Водяной Крысой, у которого было не больше опыта общения с почтальонами, чем у самого Крота. Впрочем, почтальон вдруг решил сменить гнев на милость и выдал Кроту кое-какую интригующую информацию.
— Между прочим, — заметил он, — это даже не письмо.
— Даже не письмо, — отозвался Крот, уяснивший, что лишь повторение сказанного суровым джентльменом может быть некоторой страховкой от непроизвольного нарушения закона.
— И не посылка.
— Вот как… — развел руками Крот. — Значит, и не посылка.
— И даже не «адресат-выбыл-вернуть-отправителю».
— И даже не… не это, — кивнул Крот, чувствуя, что разгадка уже близка.
— Нет, сэр. И я вам скажу, нам не часто случается доставлять подобные отправления. Если честно, я даже рад этому, учитывая, сколько сил и нервов стоит мне сегодняшняя доставка и общение с адресатом.
Закончив речь, почтальон стал рыться в бездонном чреве своей форменной сумки.
— Что же это? — позабыв всякую осторожность и дипломатичность, спросил Крот.
Впрочем, на этот раз желание поделиться исключительной информацией победило в почтальоне служебную суровость и неприступность.
— Это, — сообщил он, — извещение. С одной его стороны — Предписание Клиенту об Ознакомлении и Сообщение об Извещении, с другой — Разрешение Клиенту на Ознакомление, Получение и Забирание (говоря проще — вынос и вывоз). Все вышеперечисленные действия надлежит выполнить в помещении Центрального почтового отделения нашего города по причине габаритов или веса почтового отправления, не влезающих ни в какие ворота Правил и Нормативов. В таких случаях мы, почтовые служащие, не можем брать на себя труд и ответственность за доставку и извещаем адресата о необходимости сделать это лично.
Крот лишний раз убедился в правоте своих дурных предчувствий. «Другие отправления» действительно оказались пренеприятнейшей штукой. Он даже позволил себе испытать чувство некоторого облегчения от осознания того, что Извещение на Получение и какое-то там Разрешение на Забирание адресовано не ему, а Рэту. Как-никак, а Рэт — парень куда более деловой и практичный, чем Крот. Уж он-то знает, что делать с такими Извещениями, а если и не знает, то что-нибудь придумает.
— А каково содержимое этого… э-э… отправления? — осведомился Племянник, любопытный не меньше, чем дядя.
— Я не имею права сообщать вам об этом, — отчеканил почтальон казенную фразу, но, сгорая от желания поделиться столь захватывающими новостями, тотчас же нашел выход: — Впрочем, ни один пункт Правил не запрещает мне зачитать открытое официальное отправление вслух. В тех же Правилах ничего не сказано о том, что вам в этот момент запрещается находиться поблизости и услышать то, что я буду зачитывать.
Эффектным жестом фокусника он извлек из сумки какую-то карточку, внимательно окинул ее изучающим взглядом, хмыкнул, прокашлялся и произнес всего два, но жутко непонятных слова:
— Живой груз.
— Э-э… прошу прощения… — заикнулся Крот.
— Я вижу, что мне придется взять на себя труд зачитать Извещение еще раз, сэр.
Но вы уж, со своей стороны, потрудитесь расслышать его.
Вновь уткнувшись взглядом в карточку, почтальон так же четко во всеуслышание продекламировал:
— Живой груз!
— И что теперь? Мистеру Рэту надлежит получить его?
— Или их. Живые грузы — они такие. Заранее ничего про них не скажешь.
— А не позволено ли вам зачитать еще что-нибудь из этого Извещения? Что-нибудь полезное, что могло бы дать нам ключ к разгадке этой тайны? — не удержался Крот от дальнейших вопросов.
— Единственное, что может быть полезно в этой ситуации (из того, что есть на бланке Извещения), — это указание пункта отправления данного груза. Больше здесь ничего толкового не написано. А знать обо всех посылках и грузах я не обязан: прием посылок и багажа — это другой отдел. Мы же занимаемся только доставкой письменной корреспонденции. А что касается пункта отправки — посудите сами: если бы на штемпеле стоял адрес «Чизери, Венслидей, Йоркшир», то было бы вполне законно предположить, что содержимым этого отправления является старый добрый венслидейский сыр.
— Да, но в таком случае он не был бы живым грузом, — предположил Крот.
— На вашем месте я был не стал утверждать этого столь категорично, — возразил ему почтальон. — Видели бы вы кое-какие из тех сыров, что доводилось мне лицезреть на складе Сортировочного отдела…
— Тем не менее вернемся к нашим живым грузам, — перебил его Крот. — Если бы под пунктом отправки значилось что-то вроде фермы или, например…
— Например, скотобойня или мясокомбинат, то скорее всего живой груз не являлся бы таковым, а именно живым, что мы смело можем классифицировать как переход этого отправления в разряд неживых, а именно умерщвленных или просто мертвых грузов… Я вас не утомил? Так вот, в вашем случае груз, судя по всему, имеет шансы быть живым, потому что пункт отгрузки…
— Так-так… — забеспокоился Крот.
— …указанный в Извещении, не свидетельствует явно об обратном. Надеюсь, мне нет необходимости напоминать, что я не имею права…
— Разумеется, само собой, — поспешил заверить почтальона Крот, успевший сообразить, что того и самого снедало любопытство.
Без лишних церемоний и дальнейших комментариев щекотливой ситуации почтальон зачитал:
— Пункт отправки — Египет!
— Быть того не может! — всплеснул лапами Крот, чьи представления о живых грузах из Египта ограничивались почему-то одними верблюдами. — Ну и дела! — вздохнул он.
