Всеволод Нестайко - Сказочные повести. Выпуск второй
— Фунтик! Почему король так странно разговаривал?
— Очень просто, — ответил Фунтик, — королевская речь была заранее записана на магнитофонную ленту. Король, должно быть, такая балда, что двух слов связать не умеет. А я нашел магнитофон и перевел ручку скорости. Вот король и заторопился как на пожар.
— А почему завыла сирена? — снова спросил я.
— Это прокурор перестарался! Он включил не ту ленту! — объяснил Фунтик.
Таким образом, на суде раскрылись сразу три тайны короля: малый рост, глупость и пискливый голос.
Злые правители не любят, когда посторонним становятся ясны их секреты. Вдруг потом они станут известны народу?
Вот почему король и вынес нам самый суровый приговор.
Вызывание ПипаВыбраться из башни невозможно. Стены ее толстые, изнутри гладкие, как стекло. Единственное оконце высоко. Оно заделано частой и крепкой железной решеткой. До него не достать, даже если мы заберемся друг на друга.
Единственный, кто мог бы нам помочь, был Пип.
Если бы только Пип сумел до нас добраться! Он хитер и увертлив. Он умеет летать!
Какое великое дело — иметь крылья! В любой момент можно вспорхнуть и полететь куда захочешь!
Но от Пипа давно уже не было ни слуху ни духу. Где он теперь?
— Где-то наш дорогой Пипушечка? — неожиданно сказал Угадай.
— Я сам только что об этом подумал! — удивленно ответил я.
— И я подумал тоже! — воскликнул Хандрила.
— И я! — произнес Фунтик.
— Здорово! Как это мы все сразу подумали об одном и том же? — заключил я. — Нам мог бы помочь Пип. Но как его вызовешь? Радиопередатчика у нас нет…
Я тяжело вздохнул.
— Ученые говорят, что можно передавать мысли на расстояние! — сказал вдруг Фунтик. — Передавать без радио! Это называется «телепатия».
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил я. — Ты ведь, кажется, до буквы «Т» не доел… То есть не дочитал!
— Это верно! — согласился Фунтик. — Но я съел том на букву «В». А там есть статья «Внушение мысленное».
— Как же это делается? — спросил я.
— Как съесть Энциклопедию? — не понял меня Фунтик.
— Нет, вот это… мысли на расстояние… — пояснил я.
— Надо сильно задуматься. Подумать о том человеке… — сказал Фунтик.
— О той синице! — поправил я.
— О той синице, которой ты хочешь передать свои мысли. Когда ты настроишься на этот лад, приказывай мысленно: «Прилети сюда! Прилети сюда!» Ясно?
— Ясно-то ясно! Да почему ты сам этого не сделаешь?
— Я ведь только свинка! Хотя и умная! — вздохнул Фунтик. — А ты все-таки человек. Хотя и рисованный! У тебя мысли должны быть сильнее! Ну-ка попробуй!
Я задумался. В этот момент Хандрила чихнул.
— Будет ли когда-нибудь тишина в этом доме? То есть в этой тюрьме! — обиделся я. — Даже подумать не дают!
Все затихли. Я опять задумался.
«Пип! Пип, дорогой! Помоги нам!» — горячо думал я, упершись глазами в кирпичную стенку.
Где-то за этой стеной, далеко-далеко, должен был находиться Пип. Я даже представил его себе летающим возле башни.
«Пип! Пип! Помоги нам! Мы в Красной Башне! Мы в Красной Башне! Пип, лети к нам!» — призывал я.
Пинь-пинь-пинь-таррарах!— Пинь… пинь… пинь-таррарах! — раздался вдруг знакомый голос.
— Пип! Пипушечка! Пипунчик! — закричал я восторженным шепотом.
Кричать громче я боялся, так как за дверями были стражники.
— Пип! Я только что о тебе думал! Где ты, Пип?
— Пинь… пинь… пинь, — раздалось неведомо откуда. Наконец из щели между двумя кирпичами показалась знакомая головка в черной шапочке, с белыми щечками. Блестящие глазки-бусинки весело глядели на нас.
Пип, весь вымазавшийся в красной кирпичной пыли, буквально свалился нам на головы. Слететь он уже не мог, так как, пролезая через щель, сильно помял крылья.
То-то обрадовались мы старому другу! Каждый выражал свою радость как умел. Я горячо расцеловал Пипа, остальные тыкались в него мокрыми холодными носами.
Пип принимал наши ласки с удовольствием. Только Хандрилы он немного побаивался. Он никак не мог забыть, что Хандрила все-таки кот.
— Фффу! Еле вас нашел! — сказал Пип, когда немного отдышался.
— Пип! Я тебя вызывал мыслями! — с гордостью сказал я. — Ты что-нибудь чувствовал в этот момент?
— Ничего такого я не чувствовал! — ответил Пип. — Я вас давно искал.
А от людей в Страшенбурге я узнал, что вы в тюрьме. Только тюрем в этой стране много. Не сразу отыщешь! Полетел я к замку. Лечу мимо Красной Башни и думаю: «Дай-ка я сюда загляну! Здесь такие подозрительные решетки!» Нашел в башне дыру между кирпичами, пролез в нее и попал к вам!
— Ну вот! Видите! — шепотом закричал я. — Я внушил Пипу, что мы здесь! И он нас нашел! Давайте все теперь так разговаривать! Я буду вам передавать, а вы принимайте! А потом…
— Михрюнчик! Ты страшный болтун! Ничем не доказано, что именно ты вызвал Пипа, — строго промолвил Фунтик. — Это могло быть случайное совпадение. Нам некогда слушать твои разговоры! Посоветуемся лучше с Пипом, как отсюда выбраться.
— Пип! Где ты был все это время? — спросил Угадай.
— Сейчас ничего говорить не буду, — ответил Пип. — Мне сказали, что через два часа вас поведут на казнь. Нужно думать о том, как спастись.
— Через дверь выйти мы не можем, — сказал Фунтик, — через окно тоже! Да если бы и пролезли через решетку, то не спустимся. Башня слишком высокая.
— Это верно, — добавил Хандрила. — Не найти такой веревки. То есть, может быть, и можно найти… Но Пипу ее не дотащить. Нужно придумать что-то другое!
— Прежде всего нужно избавиться от наручников! — сказал Угадай. — И от намордников!
— От намордников — это я сумею, — сказал Пип. Он подлетел к Угадаю и развязал у него клювом кожаные тесемки на затылке.
— Одну минутку! — сказал Угадай. — Освобожу остальных!
Угадай тряхнул головой. С нее свалился намордник. Пес поддел клыками ремни на затылке у Хандрилы, затем у Фунтика. Узлы распустились, и друзья наши высвободились.
Сразу стало легко дышать. Настроение улучшилось.
— Пип, — сказал я, — слетай к Сандино. У него, наверное, найдется маленькая стальная пилка. Принеси ее нам. Мы распилим наручники. Да не задерживайся! Времени осталось мало.
— Хорошо, — ответил Пип. — А вы пока думайте, что делать дальше.
С этими словами Пип вспорхнул к окну, протиснулся в щель между кирпичами и исчез.
Что принес ПипТеперь нам оставалось с нетерпением ждать возвращения Пипа.
Мы перешептывались и строили планы побега. Я посоветовал друзьям натянуть намордники, чтобы не вызвать подозрений у стражи.
Предосторожность была не лишней. Через каждые пять-десять минут в глазок заглядывал часовой и проверял, все ли мы на месте.
«То же самое можно сделать и с наручниками! — подумал я. — Распилить их, но не снимать! Сбросить лишь тогда, когда придет время бежать. Если мы раньше времени их снимем, — это нас погубит!»
— Пинь… пинь… пинь!.. Тарррарах! — раздался призывный клич Пипа.
— Уже прилетел! Как быстро! Ну и молодец этот Пип! — воскликнул шепотом Хандрила.
На этот раз Пип протискивался к нам с еще большим трудом. Мешали пилки, которые он тащил в клюве. Они никак не хотели проходить через щель.
И вообще Пип стал каким-то толстым и неуклюжим. Мы даже не могли понять, в чем дело.
Но вот пилки, и не одна, а две, у нас в руках. Закипела работа. Сначала Пип распилил наручники мне. Когда я освободился, мы с Пипом стали работать вместе.
Чтобы заглушить визг пилок, Пип пел во все синичье горло.
— Что это еще там за воробьи расчирикались! — раздался недовольный голос. Глазок приоткрылся, и в нем показалось хмурое око часового.
Мы замерли.
— Брысь отсюда, воробей! Не даешь отдохнуть человеку! — добавил голос. Глазок захлопнулся. Воцарилась тишина.
Пип стал щебетать потише. Работы осталось совсем немного. Наручники еще держались на руках и ногах. Однако скинуть их, в случае надобности, не составляло труда.
— Знаете, что еще я вам принес? Пинь… пинь!.. — гордо сказал Пип. — Догадайтесь!
— Не можем, Пипушечка! Да и некогда! Скажи сам! — ответил Фунтик.
— Глядите! — и Пип растопырил крылышки. Под одним из них был привязан тюбик с пастой «мапрон».
«Урра!» — чуть было не крикнули мы во весь голос. Но вместо этого только расцеловали Пипа в белые щечки.
Мы быстро натерлись «мапроном». Пип не принимал в этом участия. Ему намазываться не полагалось. Мы должны были его видеть.
Но «мапрон» начнет действовать только через час… А мало ли что может произойти за час?
