Ева Ибботсон - Секрет платформы №13
Лишь тогда зрители повернули головы и увидели две фигурки, появившиеся у выхода из пещеры. Одной из них была Вакса Гриббли, маленькая ведьма. Рядом с ней стоял мальчик.
Какое-то мгновение он не двигался, изумленно глядя на толпу. Потом он отпустил руку Ваксы и побежал. Он бежал быстрее ветра, едва касаясь земли, и не остановился, когда приблизился к Королю с Королевой, а бросился в их объятия, как будто вся жизнь вела его к этому моменту.
И теперь, когда три фигуры слились в одну, когда Король с Королевой обняли и окружили мальчика, люди услышали слова,повторявшиеся снова и снова:
— Мой сын! Мой сын! Мой сын!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Вакса Гриббли перебралась в пещеру, где раньше жили Роза, Лилия и Вайолет. Прошла неделя с тех пор, как Бен поселился во дворце, и все это время она не слышала от него ни одного слова. Теперь она собиралась удалиться от мира и стать отшельницей. Она отправила своей матери письмо, в котором просила не беспокоиться за нее.
Сестры-сиделки ели сгоревшие тосты, спали на камнях и втыкали в уши острые палочки, но Вакса собиралась далеко превзойти их. Она собиралась спать на ржавых иголках, есть ил и сырых медуз. Она дала себе слово не разговаривать ни с одной живой душой, чтобы с каждым днем становиться все более дикой, устрашающей и ведьмоподобной. Когда она вырастет, то прославится как Пещерная Вакса, Злокозненная Вакса или даже как Вакса-Осквернительница. Пещера заполнится жабами, все ее зубы поголубеют, а на ногах отрастет по меньшей мере десяток лишних пальцев.
Она распаковала чемодан. Это был тот самый чемодан, в котором путешествовал туманчик, но Бен, разумеется, взял зверька к себе во дворец. На самом деле туманчик принадлежал ей, но что ему до этого! Теперь он стал Принцем; он жил у своих родителей и забыл о ней. Говорят, что когда люди становятся великими и знаменитыми, они забывают своих друзей. Поведение Бена подтверждало эту истину.
Вакса нашла плоский валун, который мог сойти за стол, и решила позавтракать заплесневевшими водорослями. Она больше не будет есть ножом и вилкой — она будет есть пальцами, чтобы как можно скорее стать грязной и отвратительной. Теперь, когда Роза, Лилия и Вайолет ели свежие фрукты и красовались в парадных платьях, их место займет человек, не понаслышке знакомый с горем и несправедливостью.
Вакса собрала водоросли, по которым даже ползали червячки, но решила позавтракать немного попозже. Она не боялась: в конце концов она съест все и даже положит себе добавки. Она не собиралась отступать. Никто больше не сможет обидеть или ранить ее. В школу она тоже не вернется. Раньше Вакса любила школу, но теперь ей некого и нечего любить.
Однако пока она сидела, опустив ноги в лужу с ледяной водой и ожидая, когда они посинеют, непрошеные мысли то и дело лезли ей в голову. Она не могла не думать о том, как жестоко и нечестно к ней отнеслись. Ведь это она провела Бена через гамл, и, если бы она не заставила его прочитать письмо Нэнни Браун в такси, отвезшем их на станцию Кингз-Кросс, он, наверное, до сих пор бы сомневался в правильности своего приезда на Остров.
Вакса помнила каждое слово в письме Нэнни Браун. «Дорогой Бен,— говорилось в нем.— Я должна сказать тебе, что, когда ты был еще маленьким, с тобой поступили очень жестоко. Видишь ли, миссис Троттл похитила тебя. Она выкрала тебя из корзинки возле станции Кингз-Кросс и увезла в Швейцарию, собираясь впоследствии выдать тебя за своего сына. Но, приехав туда, она обнаружила, что ждет собственного ребенка. Когда родился Реймонд, она восстала против тебя и отослала бы тебя в приют для сирот, но я ей не позволила. Никто не знает, кем были твои настоящие родители, но, должно быть, они сильно любили тебя: ты был завернут в красивое одеяльце, а кольцо твоей соски было сделано из чистого золота.
Поэтому, Бен, ты должен немедленно обратиться в полицию. Скажи им правду, попроси их найти твою семью — и пожалуйста, прости меня за ту ложь, которую тебе приходилось слышать все эти годы».
Вакса сразу же все поняла. Бен был умнее, красивее и способнее Реймонда; неудивительно, что миссис Троттл невзлюбила его и старалась избавиться от него.
Бен был хорошим - настолько хорошим, насколько скверным был Реймонд Троттл. Что ж, тем больше он обидел ее, забыв о ней. Конечно, Король с Королевой обнимали ее и других спасателей, говорили слова благодарности. Короткий промежуток времени между появлением Бена и Закрытием Двери был наполнен суматошной деятельностью. Реймонда снова упаковали в мешок и забросили в одну из последних воздушных корзин, поднимавшихся по тоннелю на станцию Кингз-Кросс. О чем подумали призраки, увидев его, можно было только догадываться. Сразу же за отбытием Реймонда последовал огромный наплыв гостей сверху: Водяной с охапкой мокрых полотенец, которые при ближайшем рассмотрении оказались его племянницей Мелисентой, тролль Генри Прендергаст и двое баньши, смекнувших, что Реймонд все-таки не был Принцем, и в последний момент решивших отправиться на Остров.
Так или иначе, но сперва Вакса не верила, что о ней забыли. Каждый день она ждала, когда же ее хотя бы пригласят на чай во дворец или передадут весточку от Бена. Все рассказывали о нем разные истории: о том, какой он умный, о его белом пони, об огромном волкодаве, подаренном ему отцом. Королева стала такой прекрасной, что Королю пришлось поставить у ворот специального стражника, собиравшего букеты цветов, оставленных ей преданными молодыми поклонниками.
«Что ж, ко мне это не имеет ни малейшего отношения,— думала Вакса.— Я останусь здесь, в холоде и темноте. Я состарюсь и высохну, и в один прекрасный день в углу пещеры найдут кучку костей. Тогда они пожалеют!»
Она сидела у входа в пещеру, обняв руками колени и кашляя, когда увидела мальчика, пробирающегося по пляжу между туманчиками. Он подошел ближе, и она узнала его, но ничего не сказала, а продолжала кашлять.
— Привет! — сказал Бен. Он выглядел невероятно радостным и счастливым. Возможно, Ваксе больше хотелось бы увидеть его в каком-нибудь глупом наряде, указывавшем на его царственное происхождение, но нет: он носил синюю рубашку и потертые джинсы. Он пришел один.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил он.
— Пробую выкашливать лягушек, если хочешь знать,— ответила Вакса.— Хотя, в общем-то, это не твое дело.
Бен огляделся по сторонам, но не увидел ни одной лягушки.
— Вакса, я не понимаю, зачем тебе выкашливать лягушек. Да и что ты будешь с ними делать, если у тебя получится? Готов поспорить, они начнут считать себя заколдованными принцами и захотят, чтобы ты их поцеловала.
Вакса фыркнула.
— Не знаю, зачем ты пришел,— пробурчала она.— Как видишь, я переехала сюда и собираюсь жить здесь до конца своих дней.
— Почему? — спросил Бен, усевшись рядом с ней.
Вакса встряхнула головой и исчезла за занавесом своих черных волос.
— Потому что мне хочется быть одной. Я не хочу жить в мире, полном страданий и неблагодарности. Я вот не могу понять, зачем ты садишься на землю? Почему бы тебе не принести с собой трон, чтобы устроиться, как подобает настоящему принцу.
Бен пораженно уставился на нее.
— Да что с тобой стряслось? — спросил он.
— Ничего. Я уже сказала, что собираюсь жить здесь до конца своих дней.
Но в просвете между ее волосами Бен разглядел блеснувшую слезинку.
— Понятно,— сказал он.— Ну что ж, очень жаль — ведь мы целую неделю готовили для тебя комнату. Мы хотели сделать тебе сюрприз. Полагаю, теперь мне придется сказать Родителям, что ты не придешь, и они ужасно расстроятся.
— Какая комната? — прошептала Вакса.
— Твоя комната. Во дворце, рядом с моей. Она была оклеена розовыми обоями, но мы решили, что для ведьмы это не подходит, поэтому мама выбрала темно-синие, с узором из летучих мышей. Она сделала лежанку для туманчика, а для тебя приготовлена огромная постель с периной из вороньих перьев. Вороны сами отдали перья, ведь ты — настоящая героиня. Сегодня утром моя мама зашла к твоей и спросила, можно ли тебе переехать во дворец и жить с нами. Твоя мама согласилась с условием, что ты будешь раз в неделю навещать ее. Вот почему мне жаль, что ты не придешь.
Он замолчал. Вакса повернула голову. Сначала появился зеленый глаз; потом она откинула волосы со лба, и появился карий глаз.
— В самом деле? Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?
— Ну конечно. Мы с родителями в первый же день решили, что так будет,— ответил Бен, и когда он говорил «мы с родителями», его лицо, казалось, осветилось изнутри.— Наверное, нам следовало сказать тебе, но я люблю сюрпризы, и мне казалось, что ты тоже их любишь.
— Ну… вообще-то да…— Вакса провела носком туфли по песку.— Только… Что, если я так и не стану…. знаешь… ужасной и могущественной? Захотят ли они иметь во дворце обычную ведьму? Понимаешь, а вдруг у меня никогда не вырастет лишний палец?
