Люк Бессон - Артур и месть Урдалака
— Если я потеряю сына, я вряд ли останусь жить… — неожиданно произносит он с обезоруживающей искренностью.
По его щеке катится слеза, но он даже не пытается ее вытереть. Арман искренне расстроен, а потому выглядит необычайно трогательно. Жена его то и дело принимается рыдать, словно внутри у нее открылся неиссякаемый источник.
«Пожалуй, эти двое уже дозрели, чтобы заключить в объятия большой дуб!» — размышляет вождь бонго-матассалаи, растроганный неожиданным волнением родителей Артура.
Арчибальд садится рядом с Арманом и, обняв его за плечи, притягивает к себе. Такой Арман, чувствительный и ранимый, ему нравится гораздо больше. А Арман, позволяющий чувствам вести за собой мысли, а не наоборот, и вовсе вызывает у него симпатию.
— Артур не пропал. Он знает эти края как собственный карман. За много месяцев он исходил их вдоль и поперек, — ласково говорит Арчибальд.
Отец снова вздыхает, хотя эти слова вселяют в него бодрость.
— Я часто бываю слишком строг по отношению к Артуру, но это потому, что в больших городах суровая жизнь, и надо быть сильным, чтобы дать отпор и защитить себя, — доверительным тоном признается Арман.
Арчибальд доволен. Что ж, наконец, можно попробовать обсудить и главную тему.
— Природа учит нас не только давать отпор, но и делиться. Ветер ломает ветви, но он же приносит кислород. Гроза может уничтожить цветы, зато ручьи повсюду разнесут их семена, — учительским тоном объясняет Арчибальд. — Артур учится не только бороться, но и любить, ибо для поддержания равновесия необходимо уметь и то и другое. Без равновесия невозможно вырасти и стать хорошим большим маленьким человеком. Да, именно большим и маленьким одновременно, ведь мы до старости, до последнего нашего дня остаемся детьми природы. А фамилия нашего Артура — Гиганток, и он великан и малыш одновременно, а потому ему самой природой предписано быть в гармонии с окружающим миром. Разве я не прав? — вопрошает дедушка, лукаво подмигивая Арману. На лице Армана расцветает довольная улыбка.
— Да, Гиганток — это наше имя, — гордо повторяет отец, — гигант и малышок.
Собравшиеся в гостиной в восхищении переглядываются друг с другом. Да, Арчибальд настоящий учитель, даже не просто учитель, а учитель жизненной мудрости. И все улыбаются, все довольны, включая Альфреда: пес машет хвостом, что вполне можно считать улыбкой.
— Я верю в Артура, — изрекает Арман. — Я знаю, он быстро учится, впитывает все, как губка, и может выпутаться из любого сложного положения, но…
И он умолкает на полуслове, словно боится завершить свою мысль.
— Что «но»? — встревоженно вопрошает Арчибальд.
— Но он еще… еще такой маленький! — договаривает фразу отец.
При всем желании почтенный старец не может ничего ему возразить. Ибо он точно знает, что в настоящий момент его внук имеет рост не больше двух миллиметров, то есть он в тысячу раз меньше любого охотника из племени бонго-матассалаи, которые, пригибаясь, топчутся сейчас в гостиной.
— Согласен, он действительно очень маленький, но… но я уверен, что из этого приключения он вернется повзрослевшим! — уверенным тоном завершает Арчибальд.
ГЛАВА 17
Так как своим неожиданным вторжением Артур перебудил весь город, то по такому исключительному случаю минипуты решили начать свой день раньше, чем обычно, а именно в четыре часа утра, за один час и сорок семь минут до официального подъема.
Наверное, подобная постановка вопроса кого-то удивит: как можно всегда просыпаться в одно и то же время? А если кто-то любит поспать подольше и покуролесить ночью? Но минипуты таких вопросов не задают. Пробуждение минипутов представляет собой настоящий ритуал, и ритуал этот строго соблюдается, потому что он изначально был согласован с восходом солнца. Расписание восходов вывешивается на воротах дворца. Его пишут на сезонном листе, то есть на том, который сумеют найти. Для солнечного расписания приходится использовать любые листья, так как, во-первых, само расписание приходится подправлять, а во-вторых, некоторые нерадивые минипуты норовят утащить его к себе домой.
Прежде чем ложиться спать, каждый минипут обязан посмотреть расписание и, в соответствии с часом восхода, подняться на двадцать минут раньше, чем солнышко пошлет на землю свой первый луч. Минипуты временем дорожили, и вся деятельность их была тщательно организована. День начинался с приведения себя в порядок, на что уходило примерно десять минут. Минипуты натирали себя ванильными палочками или душистым каштаном, затем выбирали любимые духи и с помощью перышка цыпленка наносили их на себя. Одевание занимало у всех разное время, от одной до десяти минут, в зависимости от вкусов и пристрастий каждого минипута.
Самым медлительным был Миро. К тому же по протоколу он каждый день должен был надевать парадный костюм, поэтому ему на одевание требовалось целых двенадцать минут. Чтобы нагнать упущенное время, крот зачастую отказывался от завтрака. Это не слишком хорошо для здоровья, но у великого придворного мудреца, обязанности которого он исполнял, действительно не было выбора. И пока все остальные минипуты с удовольствием поглощали орешки с цветочным соком, стараясь уложиться в отведенное для этого время, Миро довольствовался несколькими яйцами стрекозы, проглоченными на скорую руку. В оставшиеся несколько минут каждый успевал не только выскочить из дома и отправиться на работу, но и, как советовала Большая книга, поздороваться со всеми, кто встретился на пути.
Глядя в эти минуты на минипутов, сторонний наблюдатель наверняка нашел бы повод хорошенько повеселиться. Сотни маленьких человечков, словно ошпаренные, выскакивали из своих жилищ и бегом устремлялись в одну только им ведомую сторону. А так как в это же время другие минипуты направлялись в сторону прямо противоположную, то все они неизбежно сталкивались друг с другом, а, столкнувшись, принимались исполнять предписания Большой книги, то есть приветствовать друг друга и, как принято в таких случаях, расспрашивать, как дела, хорошо ли прошла ночь, как чувствуют себя дети, и так далее. Сами понимаете, какая толчея царила вокруг! Однако, несмотря на суматоху и суету, эти удивительные крохотные человечки успевали пожелать друг другу удачного дня и попросить богиню леса не забывать о них в своих заботах. Маленький мирок весело бурлил, все спешили, сталкивались друг с другом, обменивались широченными улыбками, складывались пополам в поклонах и трещали без умолку, словно стая говорящих попугаев.
Как видите, ничего общего с атмосферой наших больших городов, где по утрам люди также спешат на работу, у минипутов нет.
Если у нас в семь часов утра вы начнете здороваться с пассажирами в вагоне метро, кто-нибудь наверняка нажмет кнопку экстренной остановки поезда и вызовет машину скорой психиатрической помощи.
Минипутов толчея не пугала, так как они были очень вежливые и воспитанные. Они брали из мира больших людей только самое лучшее. Живя под землей, они отфильтровывали отходы и ошибки верхнего мира, оставляя себе только добротные материалы и проверенные теории. Маленькие человечки учились на чужих промахах, что наверняка бы порадовало альтруистов из большого мира.
С первым лучом солнца все минипуты приступали к работе. Основная часть их деятельности была связана с природой, поэтому восход солнца для них был очень важен. Утренняя роса, например, исчезала очень быстро: как только солнце прогревало воздух и растения. Поэтому собирать эти драгоценные капли надо было очень рано. Как известно, вкус капелек росы зависел оттого, с какого растения они были собраны. Росу с клевера никогда не перепутаешь с росой, собранной с ромашки. С первым лучом солнца на свет появлялись молодые ростки, и их необходимо было успеть срезать до того, как они станут большими и жесткими. Да и вообще была масса вещей, которые следовало сделать именно за то короткое утреннее время, когда ночь уже уступила свои права, а день еще не взял бразды правления в свои руки, время, когда ночные животные отправлялись спать, а ведущие дневной образ жизни еще только просыпались. По сути, у минипутов было всего полчаса, чтобы доставить в город лучшие плоды, лучшие овощи и великолепную ароматизированную воду.
В остальное время минипуты торговали или обменивались тем, что было собрано утром. За кусок белого гриба давали три капли земляничной росы, бутон розы можно было обменять на десять граммов пуха одуванчика. Торговля и обмен велись честно. Минипуты обожали торговаться, без бурных споров торговля была им не в радость, однако никто никогда не мошенничал.
Продавалось и обменивалось все, кроме единственной вещи: цветка селенеля. Собирать селенели имели право только члены королевской семьи, а так как они участия в обмене и торговле не принимали, то и цветок нельзя было приобрести путем покупки или обмена. Селенель можно было только получить в подарок или в награду. Селенелями поощряли особо отличившихся подданных, их также дарили тем, кто заболевал неизвестной болезнью.
