Александр Ващенко - Сказки народов Америки
Что и говорить, ни одной красотке во всем Миссисипи не делали, наверное, столько предложений!
Он хорошо знал характер девушки и что у нее на уме. Шутки ради он сказал:
— Я сапожник без сапог. Но выходи за меня замуж и увидишь, на что я гожусь!
Гвозди и подковы! Он же всегда носил их при себе. Да еще молоток. Пока они беседовали, мимо пробежал олень.
— Милая, сейчас я покажу тебе, как работает сапожник без сапог. Ну чем я не кузнец?
Он догнал оленя, достал молоток, гвозди и подкову… Раз, два, и готово! Олень был подкован на лету.
Закончив работу, юноша воскликнул:
— Видишь, любимая, какой я работник! Теперь ты решишься выйти за меня замуж не медля, как я не медлил, догоняя оленя?
— Кузнец ты прекрасный, лучше и не найти. Но о женитьбе еще надо подумать, — сказала девушка. — Здесь не надо спешить, как в погоне за мулом или за оленем. Подожди немного, тогда я дам ответ.
Пробежало лето, настала осень. Однажды девушке повстречался четвертый из ее вздыхателей, брадобрей.
— Красавица моя, — воскликнул он, — я безработный брадобрей! Но я тебя люблю и сделаю счастливой.
И он сказал ей все-все, что говорят влюбленные молодые люди в таких случаях.
Вдруг из кустов выскочил пушистый кролик с длинными ушами.
— Краса моя, — воскликнул юноша, — я покажу тебе, как бреет безработный брадобрей!
Он вытащил бритву, мыло и воду, которые всегда носил при себе, и не успел кролик пересечь зеленую лужайку, мордочка у него уже была выбрита. И даже за ушами.
— Вот видишь! А теперь пойдешь за меня?
— Брадобрей ты прекрасный, а вот какой муж… Об этом еще надо подумать. Дай мне время, тогда я отвечу.
И милая девушка все думала и думала. Думала и думала…
Так долго думала, что у нас не хватило терпенья дождаться, чтобы узнать, кто станет ее женихом. Мы можем только гадать. И вы тоже. А когда угадаете кто, скажите!
Наказание колдуний
. Перевод Г. Кружкова
днажды в холодную осеннюю ночь собрались в одном доме старухи колдуньи, чтобы попировать вместе и устроить большое колдовство.
За окнами свистел и гудел ветер, но у разожженного очага было тепло. Старухи подсели к очагу и похвалялись своим чародейским искусством. Они предвкушали, как славно им удастся поворожить и угоститься в предстоящую долгую ночь.
Вдруг раздался стук в дверь.
— Кто там? — спросила одна из колдуний.
Пустите к огоньку!
Я от холода озяб,
Я от голода ослаб! —
донесся голос из-за двери.
Но старухи только злорадно расхохотались и закричали:
Уходи, голодный дух!
Уходи, огонь потух!
Потух, потух!
Голос ничего не ответил. Но через минуту снова раздался стук в дверь.
— Кто там? — спросила другая колдунья. Голос из-за двери завыл жалобно и протяжно:
Я от холода озя-а-аб!
Я от голода осла-а-аб!
Пустите к огоньку-у-у!
Но старухи снова расхохотались и закричали в ответ:
Уходи, голодный дух!
Уходи, огонь потух!
Потух, потух!
После этого они замесили тесто и стали печь себе вкусные сдобные лепешки. Вдруг снова раздался стук в дверь.
Уходи, голодный дух!
Уходи, огонь потух!
Потух, потух! —
закричали колдуньи, уплетая горячие лепешки. Но стук в дверь сделался еще громче.
Тогда старухи маленько перепугались и стали шептаться между собой:
— Придется дать ему хотя бы одну лепешку, чтобы этот дух убрался прочь и не помешал нашему колдовству.
Они взяли маленький-премаленький кусочек теста и бросили его на сковородку. И вдруг маленький кусочек теста стал пухнуть и пухнуть. Он уже не умещался на сковородке, он уже не умещался на плите. Тесто бухнуло на пол и стало расползаться по всему дому. И при этом оно все пухло и пухло.
Тут старухи испугались по-настоящему. Они бросились к двери, но дверь оказалась заперта снаружи!
А тесто пухло и пухло. Вот оно уже по колено старухам, вот уже по пояс. Забрались они на спинки стульев, трясутся от страха. А тесто все пухнет и пухнет! Съежились старухи, глаза их с перепугу округлились, вылезли чуть не на лоб.
Пухнет тесто в кухне!
Пухнет, пухнет! —
закричала одна из них, а другая все твердила по-прежнему:
Уходи, огонь потух!
Потух, потух!
И тут снова раздался стук, и протяжный голос из-за двери завыл:
Улетайте прочь, прочь!
Через окна — в ночь, в ночь!
И тогда колдуньи съежились еще больше и превратились в ночных сов с круглыми выпученными глазами. Взмахнули они крыльями и вылетели из дома в темный лес.
И поныне вы можете услышать, как они ухают и стонут в ночной чаще. Одни кричат:
Пухнет в кухне!
Пухнет, пухнет!
А другие отзываются:
Огонь потух!
Потух, потух!
И лишь раз в году, в самую глухую и безлунную осеннюю ночь, эти совы снова превращаются в колдуний, чтобы ворожить и чародействовать вместе до утра.
Остерегайтесь ходить по лесу в такую пору.
Косматый-Бородатый
. Перевод Г. Кружкова
апаша у Уайли был шалопаем и бездельником. Он воровал по ночам дыни у соседей. Он преспокойно дремал, пока хлопок на поле зарастал сорняками. Хуже того, он убил трех ласточек, но ни разу не потрудился поднять камень, чтобы прогнать с огорода нахальную ворону. Однажды он упал с парома на самой быстрине да так и сгинул. Его искали ниже по реке, по всем заводям и песчаным отмелям, но так и не нашли. Только слышали, как с другой стороны реки несколько раз донеслись раскаты какого-то жуткого сатанинского смеха.
— Это Косматый-Бородатый, — поежились люди.
На том поиски и прекратились.
— Уайли, — сказала мать, — Космач утащил твоего папашу, а теперь попробует добраться и до тебя, если ты не поостережешься.
— Не волнуйся, ма, — отвечал Уайли. — Я всегда буду брать с собой своих верных псов. Космач боится собак.
Уайли знал это от матери. А мать знала это потому, что была родом из глухоманных мест за рекой Томбисби и кое-что смыслила в колдовстве.
Однажды Уайли взял топор и отправился к реке срубить несколько жердин для курятника. Двух собак он, как обычно, взял с собою. Но, на беду, они пустились в погоню за кабаном и умчались так далеко, что Уайли их и слышать перестал.
Только он приготовился срубить жердину, как что-то зашуршало в зарослях. Уайли оглянулся и увидел Косматого-Бородатого — тот ухмылялся и шел прямо на Уайли. Огромный, весь заросший волосами, Космач был настоящим страшилищем. Глаза его сверкали, из зубастого рта стекала слюна, и ухмылка была преотвратительная.
— Не смотри на меня так! — закричал Уайли, но Космач продолжал идти на него и по-прежнему ухмылялся.
Тогда Уайли бросил топор и в один миг залез на лавр — ближайшее дерево, которое оказалось рядом с ним. А что ему еще оставалось делать?!
К счастью, Уайли успел приметить, что у Косматого-Бородатого вместо ног были копыта вроде коровьих, а ведь никто никогда не видел, чтобы коровы лазили по деревьям.
— Ты чего туда забрался? — спросил Космач, когда подошел вплотную к стволу.
Уайли посмотрел на него и полез еще выше — на самую верхушку.
— Чего это ты по деревьям лазаешь? — переспросил Космач.
— Мать велела мне держаться от тебя подальше. Что у тебя в этом большом мешке?
— Пока еще ничего.
— Убирайся отсюда!
— Хо-хо! — Космач хохотнул, подобрал топор Уайли и принялся рубить лавр, да так, что только щепки полетели.
— Обратно, щепки, обратно! — завопил Уайли и принялся стучать кулаком по стволу. — Летите обратно и прирастайте к своему месту!
Щепки полетели обратно. Космач выругался и еще быстрее стал махать топором. Но Уайли еще громче принялся заклинать щепки. Так они стучали и кричали наперебой, пока Уайли не охрип и не почувствовал, что его дело плохо.
— Эй, погоди! — крикнул он.
— Чего тебе?
— Отдохни немного! Смотри, как ты умаялся!
— И не подумаю, — прорычал Косматый-Бородатый.
— Прислушайся! Сдается мне, в лесу кто-то лает… Ага! Уж не мои ли это псы возвращаются? Сюда, сюда, мои собачки!
Космач забеспокоился.
— Эй, ты! — обратился он к Уайли. — Слезай ко мне. Я научу тебя всякому колдовству и заклинаниям.
