Люк Бессон - Артур и Запретный город
Мино ужасно взволнован. Он вытягивает руку с часами то вперед, то вверх, пытаясь отвести циферблат подальше. Но безрезультатно. Мино подслеповат, как любой крот.
* * *Артур кругами ходит по саду. С высоты его земного роста распознать место, где под землей находится клад, невозможно. Наконец, ему удается отыскать тоненький ручеек: кажется, именно по нему они плыли в ореховой скорлупке. По течению ручейка он доходит до остатков стены; высота развалин не превышает двух-трех кирпичей. По кирпичам он добирается до огромного резервуара с водой.
Где-то здесь, спрятавшись в траве, должна находиться тонкая водоотводная трубка. Альфред, жаждущий помочь хозяину, тоже ищет, но безуспешно. Зато он отыскал давно потерянный мячик и гордо кладет его к ногам хозяина: как знать, не это ли тот так старательно ищет?
– Сейчас не время для игры, Альфред! – озабоченно отвечает ему мальчик.
Схватив мячик, он размахивается, желая зашвырнуть его как можно дальше: если мяч скроется с глаз, собака поймет, что игра окончена.
* * *Мино подходит к одному из стражников, охраняющих пирамиду.
Легким кашлем заявив о своем присутствии, он вежливо спрашивает:
– Извините за беспокойство. Но не могли бы вы посмотреть, который час? Я вблизи очень плохо вижу!
Большинство осматов не отличаются ни умом, ни сообразительностью. Но кротенку повезло: он наткнулся на осмата, который умеет слушать. Выслушав просьбу кротенка, караульный наклоняется и смотрит на браслет с часами.
– Не умею читать! – рявкает он вместо ответа.
Безмозглый грубиян!
– О! Что ж, тем хуже, но ничего страшного, – с сожалением отходит от него маленький крот.
* * *– Ну, давай же, Мино! Быстрее! – мысленно поторапливает кротенка Артур, понимая, что голоса его тот все равно не услышит.
Радостно виляя хвостом, Альфред приносит мальчику мячик. Решительно, он не может понять, какая трагедия вот-вот случится, если Артур не найдет клад! Для него сейчас существует только мячик, и он мечтает поиграть с ним и с хозяином.
Торопясь отделаться от собаки, Артур хватает мячик и с удвоенной силой зашвыривает его на другой конец сада. Когда у него нет времени поиграть с Альфредом, он всегда забрасывает мячик куда-нибудь подальше. Но усталые руки и легкий ветерок на этот раз решают по-другому. Мячик изменяет направление, летит в сторону дома и, пробив стекло, влетает в гостиную.
Подскочивший от неожиданности Давидо опрокидывает чашку с кофе на свой роскошный кремовый костюм. Кофе был крепкий и без молока, и пятно резко контрастирует с цветом костюма. Давидо изрыгает массу слов, скорее всего малоприятных, но дефект дикции превращает их в кашу.
Бабушка спешит к нему с тряпкой в руке, в то время как дедушка, отвернувшись, пытается подавить смех.
– О! Ах, как мне жаль! Но, понимаете, дети…
Выхватив тряпку из рук бабушки, Давидо сам вытирает костюм.
– Нет, благодарение Богу, не понимаю и понимать не желаю! – сквозь зубы цедит он.
– Ах, эти ребятишки! – умиляется Арчибальд. – Ребенок подобен агнцу Божьему, он вселяет в вас жизнь, и, будьте уверены, без детей нам было бы гораздо хуже! Вот мне, например, ребенок спас жизнь! – восклицает он. Но слова его понятны только ему одному.
– Давайте оставим агнцев в покое и вернемся к нашим баранам, – предлагает Давидо, вновь пододвигая Арчибальду бумаги, требующие его подписи.
– Разумеется! – отвечает дедушка, разглядывая бумаги.
Ему необходимо что-нибудь придумать, чтобы выиграть время.
– Позвольте мне сначала принести вам еще чашечку кофе вместо разлитой! – предлагает он и, не дожидаясь ответа, встает и идет на кухню.
– Не стоит, не трудитесь! – вслед ему кричит Давидо, однако дедушка притворяется глухим и, не оборачиваясь, продолжает идти.
– Сейчас я приготовлю вам кофе, который привезли мне из Центральной Африки. Надеюсь, вам он понравится, – говорит дедушка, занимаясь приготовлением ароматного напитка.
* * *Вознесшись над ликующей армией, Урдалак простирает к ней свои рукоклешни.
– Мои верные солдаты! – начинает он, дождавшись, когда стихнут приветственные возгласы.
Тотчас на площади воцаряется мертвая тишина. Осматы благоговейно внимают речи своего предводителя, упиваются ею, словно божественным нектаром.
– Час славы настает! – восклицает У голосом, от которого кровь стынет в жилах, а по спине начинает метаться стадо многоногих холодных мурашек. Эхо далеко разносит слова У, так что все, кому они предназначены, непременно их услышат.
После каждой его фразы осматы восторженно вопят. Но никто не знает, понимают ли они обращенную к ним речь, или же просто исполняют указание, написанное на табличке, которую им в нужный момент показывает Мракос, расположившийся за спиной у Ужасного У. Но так как большинство из них не умеют читать, и даже те, кто умеют, вряд ли могут прочесть такое длинное слово, как «Аплодисменты», то на всякий случай осматы испускают ликующие вопли при каждом появлении таблички.
Подождав, пока воцарится тишина, Урдалак продолжает речь:
– Я обещаю вам богатство и власть, величие и вечность!
Осматы, не понимая, что сулит им их начальник, вновь восторженно кричат. Только Мракос догадывается, что Ужасный У самым бессовестнейшим образом лицемерит, ибо ни богатство, ни уж тем более власть, а заодно и величие и вечность он ни с кем делить не собирается.
– Скоро мы отправимся завоевывать новые земли, где вы найдете все то, что я вам пообещал! – добавляет он, и его слова вызывают у собравшихся настоящий шквал восторга.
Теперь все – и осматы, и комары, понимают, что речь идет о захватах и грабежах, а так как и те, и другие созданы только для того, чтобы воевать, то армия Ужасного У дружно вопит и трепещет крыльями от восторга.
* * *Мино ломает голову, как ему узнать, который час показывают его часы. Ведь без этого он не сможет выполнить просьбу Артура! И он решается на вторую попытку.
– Простите, это опять я, – вежливо обращается он к облюбованному им осмату. – Я дарю это вам! – говорит он, с радостной улыбкой протягивая ему часы.
Как уже говорилось, сообразительность не принадлежит к основным достоинствам осмата. Он вполне может не знать, что такое часы, а получать подарки осматы не привыкли, ибо из них с самых первых шагов воспитывают разбойников.
Зная об этом, Мино не дает своему избраннику времени для раздумий, а просто надевает браслет с часами ему на клешню.
– Вот! Вам очень идет! – говорит он и трусцой бежит к себе за пульт.
Осмат смотрит на часы как баран на новые ворота.
– А? Что? – ошалело спрашивает он.
Мино уже отбежал довольно далеко. Он останавливается и оборачивается.
– Что мне с этим делать? Я же не умею читать! – кричит ему осмат тоном обиженного крокодила.
– Это не имеет значения! Когда вам понадобится узнать время, вам достаточно поднять руку и показать часы тому, кто умеет читать. Мне, например. Поднимите руку, и вы увидите, как это просто.
Осмат, глупый, как карась, никогда в жизни не видевший щуки, на всякий случай поднимает сразу две руки. Наконец-то маленький крот может разобрать, который час, так как циферблат теперь находится на нужном для него расстоянии.
– Боже мой! – в испуге вскрикивает он. – Уже пять минут первого!
Со скоростью вихря Мино мчится к своим рычагам, оставив осмата в позе вороньего пугала – очумевшего и с поднятыми руками.
* * *Наверху Артур ждет сигнала маленького крота. Кругом все тихо, ничего не происходит. Надежда начинает покидать мальчика.
Но панике поддаваться рано, Мино твердо намерен выполнить свое обещание.
Кротенок стремительно производит нужные подсчеты. Никто даже представить себе не может, как быстро умеют считать кроты! Затем Мино начинает поворачивать рычаги на пульте, один за другим, и положение рубиновой пирамиды меняется. Луч света больше не падает на нее. К счастью, этого никто не замечает, так как все, включая дворцовую стражу, благоговейно слушают речь Урдалака. А держать в голове две мысли одновременно осматы не способны.
Впрочем, речь Урдалака подходит к концу.
– … Так пусть начинается праздник! – завершает он.
Армия ревет от восторга: никогда еще осматы так бурно не выражали свои эмоции.
В едином верноподданическом порыве воины подбрасывают вверх оружие. В течение нескольких минут на площади царит невообразимый гвалт. Отнюдь не каждый осмат способен поймать подброшенное им оружие. Боевые мечи и палицы падают, куда придется, и раненых уже считают десятками. Сосчитать тех, кто отделался синяком или шишкой, просто невозможно.
Сраженный тупостью своего войска, Урдалак в отчаянии разводит рукоклешнями.
Пользуясь возникшими беспорядками, Мино приводит в действие главный механизм, управляющий движениями пирамиды.
