Мариэтта Шагинян - Месс-Менд, или Янки в Петрограде
В каюту постучали.
— Войдите, — пробормотал он рассеянно.
Дверь отворилась, кто-то быстрыми шагами вошел в каюту, остановился близехонько от него, и не успел Вестингауз поднять глаз, как навстречу ему устремилось дуло прехорошенького дамского револьвера и женский голос грозно произнес:
— Руки вверх!
Вестингауз за всю свою банкирскую практику не испытал подобного потрясения. Он хотел было поднять руки, но они тряслись и положительно отказывались оторваться от поверхности стола.
— Руки вверх, старая крыса! Раз, два!..
— Мисс Нотэбит, — взмолился Вестингауз, разглядев наконец кудрявого бандита, — я согласен поднять руки, как только они поднимутся. У меня слабое сердце… Опустите эту вредную игрушку вниз.
— И не подумаю, — спокойно ответила Грэс. — Я буду держать ее до тех пор, пока не узнаю от вас все, что мне нужно. Негодяй, тиран, деспот, дарданелльский турок, куда вы дели Маску? Отвечайте сию минуту, где она? Куда вы ее запрятали?
— Поистине, мисс Нотэбит, вы в роковом заблуждении. Я раздавлен, покинут, я брошен, она бежала от меня, я страдаю, а вы задаете мне вопросы, которые я сам готов задавать с револьвером в руках!
— Так я и поверила… — протянула мисс Грэс. — Выкладывайте доказательства, старичок!
Вестингауз в бешенстве прикусил губу. Он схватил со стола газеты, целый ворох газет, и швырнул их в лицо мисс Нотэбит.
— Читайте! — простонал он с отчаянием.
Грэс подобрала газеты одной рукой, держа другую с револьвером на уровне банкирского носа. Она тотчас же увидала несколько объявлений, подчеркнутых красным карандашом:
«Банкир Вестингауз умоляет Виви вернуться, обещая за это все свое состояние».
«Банкир Вестингауз предлагает Виви в случае ее возвращения к нему законный брак».
«Банкир Вестингауз просит Виви зайти к нему только на одну минуту, чтоб получить брильянтовое колье…»
— Гм! — произнесла Грэс недоверчиво, прочитав все эти объявления. — Но тогда чего ради вы поехали в Европу?
— Я собираюсь омолодиться, сделать себе прививку Штейнаха, — пробормотал Вестингауз закашлявшись.
Грэс окинула его презрительным взглядом и надула губки.
— И этот человек, — произнесла она уничтожающим тоном, — этот человек волочится за самой красивой женщиной в мире! И я считала его деспотом! Фи!
Она хотела попятиться к дверям, все не опуская своего револьвера, как вдруг глаза ее упали на другое объявление в последнем номере нью-йоркской газеты, только что сброшенном на «Торпеду» воздушной почтой. Там извещалось о скромном торжестве, состоявшемся в особняке Морлендеров на Риверсайд-Драйв: в тесном кругу своих близких, очень скромно по случаю траура, была отпразднована помолвка мистера Артура Морлендера с мисс Клэр Вессон.
Грэс раздраженно взмахнула револьвером, как если б он был хлыстом, свистнула по-мальчишески и выбежала из каюты, оставив потрясенного мистера Вестингауза с поднятыми к небу обеими руками именно в ту минуту, когда в этом не было ни малейшей необходимости.
27. ЧАСТЬЮ НА СУШЕ, А ЧАСТЬЮ НА ВОДЕ
— Клэр женилась на этой телятине Артуре! — гневно сказала себе мисс Нотэбит, бросая револьвер на стол. — Она все-таки женилась на нем, глупая девчонка!
— Артур обручился с этой рыжей Клэр! — изумленно сказал себе доктор Лепсиус, вытаращив две пары глаз, считая очковые и свои собственные, на лежавший перед ним утренний выпуск газеты. — Просто невероятно! Артур, женоненавистник, убежденный холостяк, собиравшийся уничтожить всех женщин в мире, ненавидевший миссис Вессон и эту усатую ее племянницу, он обручился с Клэр… Тоби! Тоби!
Мулат с разинутым ртом безмолвно вынырнул возле докторского кресла.
— Тоби, ущипни меня… Ай, я не сплю! Тоби, день это или ночь? Я это или не я?
Мулат хлопал глазами, молчаливо пуская слюну.
— А, дуррак! — выругался доктор, ударив его палкой по ногам. — Теперь я вижу, по крайней мере, что ты — это ты. Пошел вон!
Тоби исчез так же безмолвно, как и вынырнул. Доктор Лепсиус снова прочел объявление, и в ту же минуту на лбу его появилась грозная складка.
— Ага, — сказал он себе, — ага! «В тесном кругу своих близких…» С каких это пор, любезные друзья, вы исключаете доктора Лепсиуса из числа своих близких? Помолвка — и меня не приглашают! Помолвка — и я лишний человек! Помолвка — и доктор Лепсиус забыт, как будто о нем можно помнить только при гриппе, катаре, запоре!.. Погодите же!
Три ступеньки, ведущие ему под нос, развалились в разные стороны — признак крайнего расстройства доктора Лепсиуса. Он вскочил с необычной для себя ловкостью, накинул смокинг, взял шляпу и палку и тотчас же вышел из дому.
По дороге он купил цветы и с ядовитой улыбкой на устах, с букетом цветов в руках энергично позвонил спустя двадцать минут в парадные двери морлендеровского особняка.
— Нет дома, — ответил дворецкий.
— Знаю, знаю, Томас Биндшток. Надеюсь, ты помнишь, как я вылечил тебя от жабы? — И с этими словами Лепсиус прошел мимо дворецкого и поднялся наверх.
— Нет дома, — сказал лакей.
— Отлично знаю, Питер, а ну-ка, покажи, все ли еще у тебя каплет из уха? — И доктор Лепсиус заглянул в ухо Питера, где давно уже не производилось никакой разгрузки, бросил Питеру шляпу и палку и решительно отворил дверь в гостиную.
На мягком диване, уютно подобрав ноги, сидела миссис Элизабет Морлендер и вышивала шелком по атласу. Прямо против нее на кушетке полулежала мисс Клэр Вессон и ничего не делала. Увидев доктора Лепсиуса, обе вскочили с места и вскрикнули.
— Позвольте мне на правах старого, хотя и забытого друга!.. — галантно произнес доктор, протягивая цветы. — Я счастлив, что милые моему сердцу люди соединились в еще более тесную семью. А где же Артур? Позвольте мне прижать его к сердцу.
Миссис Морлендер обменялась с племянницей быстрым взглядом.
— Спасибо, доктор… — произнесла она в некотором смущении. — Артура вы, к сожалению, не увидите. Он болен, сильно болен, и мы решительно никого не принимаем.
— Артур болен! — вскрикнул Лепсиус. — Ведите меня к нему.
С этими словами он вытащил из кармана слуховую трубку и прочие профессиональные орудия.
— Да, то-есть он… он совсем по-другому болен, — окончательно смутилась миссис Морлендер.
— Он болен не по вашей специальности, доктор, — вмешалась Клэр мужским басом. — Его лечит доктор Бентровато.
Лепсиус остановился, не веря своим ушам. Он пожевал губами, силясь выговорить хоть слово, посмотрел на миссис Элизабет Морлендер, посмотрел на мисс Клэр Вессон и, повернувшись, резкими шагами направился вон из этого дома.
Питер протянул ему шляпу и палку и шепнул на ухо с таинственным видом:
— Мистер Лепсиус, спуститесь в людскую. Полли хочет поговорить с вами. Скверное это дело, сэр! Очень скверное!
По телу доктора прошел как бы электрический ток. Он подпрыгнул и ударил себя в лоб. Он сардонически скривил губы и, ни о чем не расспрашивая Питера, бегом спустился в людскую.
Негритянка Полли давно собиралась умереть. Но по ее мрачному виду было ясно, что земные дела упорно мешали ей в этом намерении, и она со дня на день скрепя сердце откладывала день смерти.
Увидев доктора Лепсиуса, она выслала всех из людской, схватила его черной высохшей рукой за плечо и зашептала, мрачно сверкая глазами:
— Масса Лепсиус не послушал меня! Старая Полли много знает… Старая Полли имеет камень Гонхуакангу. Она сразу узнала, что в гробу массы Иеремии лежит не масса Иеремия. Она сказала тебе: «Масса Лепсиус, прикажи открыть гроб». И вот они украли гроб, они его спрятали от всех глаз и от глаз камня Гонхуакангу. Теперь слушай меня, масса Лепсиус, много слушай… Мастер Артур женится на желтолицей ведьме, хорошо. Но кто видел мастера Артура? И кто был на помолвке? Никто, никто, никто! Был один немец и один русский, и был один француз, и был священник, которого никто не знает, и не было ни одного слуги, ни одного доброго негра, не было Полли, не было массы Лепсиуса. И вот уже три дня, как никто не видит мастера Артура, никто, никто, никто!
Проговорив все это, старая Полли закатила глаза, захрипела, забилась и умерла. Доктор Лепсиус выслушал предсмертный монолог Полли, не моргнув глазом. Он позвал слуг, трясущихся от страха, велел им молчать обо всем, что они слышали от Полли, и быстро уехал к себе домой.
Здесь он ходил некоторое время взад и вперед, против своего обыкновения не вызывая Тоби и не обнаруживая никаких признаков гнева. Потом сел за стол, придвинул к себе бумагу и написал:
ГЛАВНОМУ ПРОКУРОРУ ШТАТА ИЛЛИНОЙС
От доктора Лепсиуса,
кавалера ордена Белого знамени,
почетного члена Бостонского университета
