Пауль Маар - Волшебные капли для Субастика
— В каком-то смысле ты, конечно, прав… — сказал Мартин. — Вряд ли я теперь буду так часто видеться с Роландом. Потому что мне бы хотелось и с Тиной как-то время проводить… А если еще ты поселишься у нас…
— Ну вот видишь! — воскликнул Субастик.
— Но если бы ты приходил к нам в гости, — сказал Мартин, — когда у меня каникулы, например, это было бы здорово!
— Посмотрим, — уклончиво ответил Субастик. — У тебя же есть чудодейственные возвратные капли, — добавил он с улыбкой. — Или ты собираешься их оставить тут, в лагере? Забудешь в лагере свой пузырек беспечно — с тобой простимся мы навечно! — пропел он. — Так что смотри!
Мартин рассмеялся.
— Нет уж, не забуду! — сказал он. — А знаешь, у меня есть идея, как тебе повидаться с папой! Прямо завтра.
— Завтра? — удивился Субастик. — Не получится. У нас же нет веснушек.
— Просто нужно подумать, как мне тебя контрабандой в автобус провести, — сказал Мартин. — Погоди!
Мартин бросился к шкафу и достал куртку.
— Надень-ка, — скомандовал он.
Субастик натянул куртку.
— Я ни разу эту куртку не надевал, чтобы не позориться, — объяснил он. — Эго мамина, она мне сунула на тот случай, если будет минус двадцать. Мама говорит, что она какая-то особо морозостойкая.
— Кто, мама? — переспросил Субастик.
— Да нет, куртка, — ответил Мартин.
Мартин натянул Субастику на голову капюшон и застегнул молнию до самого верха.
— Вот так, — сказал довольный Мартин, оглядывая Субастика. — Так, по крайней мере, твой пятачок не будет виден!
— А что ты имеешь против моего пятачка? — возмутился Субастик, задетый за живое.
— Ничего я не имею против твоего носа, — отмахнулся от него Мартин. — Так, теперь еще шапку нужно надеть под капюшон, чтобы твои рыжие волосы не светились, — сказал он и нахлобучил Субастику вязаную шапочку.
— Мало того, что ему мой нос не нравится, так еще и волосы мои его не устраивают! — пробурчал Субастик.
— Отстань ты от меня со своим носом! — одернул его Мартин. — Ну, вот так сойдет… — сказал он, еще раз оглядев Субастика с ног до головы.
— Какое же сойдет? Где нос тут у меня — никто не разберет! — проговорил Субастик.
— А никто и не должен разобрать, где там у тебя нос! — заметил Мартин и рассказал Субастику, какой у него сложился план действий.
Завтра утром Субастик наденет мамину куртку. К автобусу нужно будет выйти первыми. Водитель примет Субастика за одного из школьников и пустит его в автобус.
— А как быть с моими ногами? — спросил Субастик. — Они тоже поедут?
— Что за дурацкий вопрос! — воскликнул Мартин. — Как же ты без ног передвигаться будешь?
— Ас такими ногами меня никто в автобус не пустит! — сказал Субастик и показал на свои ласты ядовито-зеленого цвета.
Ласты мои как увидит водитель,
Тут же решит — забрался вредитель!
Испортит галошами весь он салон
И ноги оттопчет туристам, как слон! —
трагическим голосом пропел Субастик.
Мартин задумался.
— Тогда придется соорудить тебе что-нибудь такое из картона, сверху, чтобы не так в глаза бросалось, — сказал Мартин. — Не думаю, что водитель будет так уж приглядываться, что там у тебя на ногах. Прошмыгнешь быстренько так и сядешь в самый конец, на последний ряд. По дороге сюда свободных мест полно было. Когда Дауме начнет всех по головам пересчитывать, хорошенько пригнешься. Нырнешь за сиденье, никто тебя не увидит. А если кто из ребят заметит, скажешь, что ты из другого класса, пропустил, дескать, свой автобус, понял?
— Понял, — сказал Субастик. — Когда Дауме пересчитает всех по ногам, вынырну из-за сиденья, и скажу, что я пропустил свой класс, и…
— Оставь свои шуточки, — перебил его Мартин. — Я же должен объяснить тебе, что дальше!
— Дальше я буду лежать на заднем ряду как рыба об лед! — вставил Субастик.
Мартин пропустил это замечание мимо ушей.
— Дальше действуем так, — продолжал он. — Когда автобус остановится, ты быстро выйдешь через заднюю дверь и сядешь вместе со мной в машину. Мама отвезет нас. А там — папа! Вот он удивится!
— Здорово придумал! — восхитился Субастик. — А нельзя сделать так, чтобы еще и мама удивилась?
— Нет, не получится, — сказала Мартин. — Как же я тебя в машину незаметно протащу?
— А зачем мне машина? — спросил Субастик. — Я и пешком дотопаю до улицы Вильгельма Райха!
Мартин рассмеялся.
— Папа уже давно там не живет! Это он раньше там комнату снимал, когда госпожа Понеделькус звалась еще госпожой Брюкман.
— Где же он теперь живет? — поинтересовался Субастик.
— На улице Гофмана, семь, первый этаж, — ответил Мартин.
— Ну вот и замечательно! — сказал Субастик и быстро вырвал листок у Мартина из дневника. — Так и запишем. Гофмана, семь.
— Когда доберешься, постучи мне в окошко. Третье от входа, — предложил Мартин. — Я тебя тихонько проведу, и получится настоящий сюрприз!
— Жаль только вот, господина Понеделькуса не будет! — вздохнул Субастик.
Мартин опять задумался.
— Знаешь, я сейчас позвоню маме и попрошу, чтобы она пригласила к нам на завтра Понеделькусов. Она даже может сказать, что их ждет сюрприз! Тетя Аннемари очень любопытная, вмиг примчится. И все семейство приведет!
Глава двенадцатая
Возвращение
Роланд Штеффенхаген уже пятнадцать минут топтался среди родителей, которые пришли встречать своих детей на Шиллер-плац.
«Прибытие из лагеря: 15.45» — было написано в памятке, которую все получили в понедельник перед отъездом. Часы показывали уже почти четыре, но автобуса все не было и не было. И вот он наконец появился.
Роланд не мог дождаться, пока автобус остановится и откроется автоматическая дверь, чтобы выпустить детей.
Роланд пристроился возле передней двери и стал высматривать своего друга. Насколько он знал Мартина, тот будет сидеть до тех пор, пока все не выйдут, и только тогда двинется к выходу.
Можно себе представить, как он там в лагере настрадался, бедняга, думал Роланд. Один, без друзей… Как он там отбивался от Громилы? Настроение у него, наверное, препаршивое. Понадобится не один день, чтобы он снова пришел в чувство. Но он-то, Роланд, не даст ему киснуть! Он будет его веселить и тормошить, как всегда.
Роланд был весь в своих мыслях, когда кто-то крепко хлопнул его по плечу, так что он вздрогнул от неожиданности.
— Здорово, Роланд! — раздалось над самым ухом.
Роланд резко обернулся. Перед ним стоял Мартин собственной персоной и улыбался во весь рот.
— Рад тебя видеть! — сказал Мартин.
— Привет! — отозвался ошарашенный Роланд. — Ты откуда взялся?
— Из автобуса, откуда еще?! — ответил Мартин. — Или ты думаешь, я пешком шагал от самого лагеря?
— А я стою тут, стою, — сказал Роланд, — но что-то не видел, чтобы ты выходил!
— Так я через другую дверь вышел! — объяснил Мартин.
— Разворачиваемся! — прошептал вдруг Роланд и потащил Мартина в сторону.
Мартин решил, что Роланд имеет в виду автобус, который вдруг ни с того ни с сего начал разворачиваться, хотя в автобусе еще было полно народу. Мартин оглянулся и понял, что заставило его друга совершить такой странный маневр. Из автобуса выпрыгнул Леандер Громмель.
— Громила идет, — сообщил Роланд свистящим шепотом. — Давно меня никто не пихал, не толкал и за волосы не дергал. Вот уж без кого я не скучал и с кем не жажду встречаться. Подожду до понедельника.
Но Леандер Громмель рассудил по-другому. Выйдя из автобуса, он прямиком направился к Мартину. Роланд на всякий случай сделал шаг назад. Мартин как ни в чем не бывало остался стоять на месте.
— Мартин, тебе помочь достать чемодан? — спросил Леандер.
— Было бы здорово! — ответил Мартин.
— А какой у тебя чемодан? Черный? — уточнил Леандер.
— Ничего себе! — пробормотал Роланд. — Я не ослышался?
— У меня коричневый, с серебряными застежками, — сказал Мартин, не обращая на Роланда внимания.
Роланд выпучил глаза.
— Ущипни меня! — прошептал он, обращаясь к Мартину. — Кажется, пора сменить очки! Или это глюки? На моем мониторе какая-то странная картинка: Громила добровольно тащит тяжеленный чемодан Мартина Пепперминта! Невероятно!
Леандер Громмель тем временем доставил чемодан Мартина.
— Куда его? — спросил Леандер. — Тебя что, никто не встречает?
— Нет-нет, встречают! — заверил его Мартин. — Мама сейчас приедет. Спасибо, Леандер.
— Да не за что! — ответил Леандер. — Я пошел, до свидания! Хороших выходных!
Роланд смотрел вслед удаляющемуся Леандеру Громмелю с открытым ртом.
— Что это с ним стряслось? — спросил он Мартина. — Он какой-то не такой…
