Александр Глонти - Грузинские народные новеллы
Поп позвал попадью, велел готовить ужин. Поели, по стаканчику водки пропустили, о божьих и мирских делах потолковали и собираются на лужайку отдыхать.
Дьякон быстренько встал, перекинул через плечо мотыгу и прощается с попом:
– Спать уже пора. Сегодня на славу поработали. Завтра утром еще зайду, да не мешкай, начинай завтрак готовить!
Перевод М. Бирюковой.
ПОП И БЕДНЫЙ МУЖИК
Жил поп-скупердяй. Никогда никого к себе в гости не звал, ничем не угощал. Зато сам на чужое был горазд. Ест да пьет, бывало, – не оторвешь! Невзлюбила паства скаредного попа. Божий служитель, да такой прижимистый! Шурина даже в дом не пустил, голодным прогнал, чтобы в другой раз неповадно было являться…
Бедный мужичонка решил проучить-провести сквалыгу-попа. Обошел соседей и говорит им:
– Бьюсь об заклад, поп угостит, накормит меня до отвала!
Соседи покатываются со смеху, – самого старосту выпровоживал скупердяй несолоно хлебавши!
– Все равно бьюсь об заклад, – твердит бедняк.
Богатый мужик его подстрекает:
– Проведешь попа – дам упряжку быков, нет – даром год на меня работай!
Ударили по рукам. Назначили судей, свидетелей выбрали. Отправился мужик к попу. Ворота попадья отперла. Поп на тахте развалился в предвкушении трапезы.
Бедняк кланяется попу:
– Здравствуйте, отче, о долге пришел я объясниться. Отец мой вам сто червонцев задолжал. Когда должок принести прикажете?
Поп просиял весь, глаза так и забегали. Поближе подзывает гостя. Очень уж нравятся ему мужичонковы речи. Приказал попадье еду нести. Запировали. Уже и ночь опустилась на мир. Поп и мужик пируют, пьяненькие напились. Песню хмельную затянули, попадью узундару плясать заставляют. Мужичонка за ней пустился, побрыкивает ногами. А судьи потихоньку ходят вкруг попова двора. Видят, пир горой идет.
Совсем перепились мужичонка с попом. Поп про должок помнит, однако говорит на прощанье:
– Ну, сынок, завтра утром пораньше тащи с червонцами горшок!
– С какими червонцами, поп, ты уж не спятил ли? – орет мужичонка.
Подняли переполох. Пьяненький поп свое твердит, мужичонка на своем стоит. Поп распалился и мужика пинком за ворота выкинул. А мужик хохочет:
– Добыл-таки я упряжку быков!
И вправду – заполучил упряжку.
Перевод М. Бирюковой.
ДЬЯКОН – БЕЗБОРОДЫЙ ОБМАНЩИК
Было то или не было – жил один дьякон – безбородый обманщик. Все хорошо знали, какой он плут и обманщик, потому не стало ему житья в его деревне, и решил он перебраться куда-нибудь в другое место – искать себе счастья.
Много ли он ходил или мало – приходит в одну деревню. Узнал он, что здесь живет поп, который уже до нитки обобрал весь приход. Есть у этого попа дочь. Пронюхал наш безбородый обманщик и о том, что у попа недавно дьякон отправился в края, откуда не возвращаются, и тотчас остановился у его порога. Вошел в дом к попу и начал врать:
– Узнал я, батюшка, отец святой, что у вас место дьякона освободилось, потому и приехал к вам издалека. Будемте знакомы. Дьякон я – по имени Этакое-Хуже Этакого, и нравом я хорош, и священное писание лучше меня никто не знает, да что говорить, такого дьякона днем с огнем вам не сыскать.
Обрадовался поп. Такого-то и искал он дьякона. Уговорились они, написали все условия и старосте на утверждение дали. Обязался поп по этому уговору поселить дьякона в своем доме, честно отделять ему треть всего дохода с паствы, а всю требу есть вместе с дьяконом поровну. Уговор этот заключен на три года, и поп не может уволить дьякона до того срока, если дьякон сам того не пожелает. А захочет он прогнать его, должен отделить ему половину прихода и всего своего имущества. А дьякон за то обязан прислуживать попу дома и все его поручения выполнять.
Первый год служит дьякон – безбородый обманщик честно, ни в чем попу не перечит, не нарадуется на него поп, что солнце ему вместе с дьяконом взошло. А дьякон только время выжидает. Решил он дочкой попа завладеть, днем и ночью только и думает, как бы заполучить ее в руки.
Старается дьякон, хитрит, только ничего у него не выходит. Понял дьякон, что дочка только отцу во всем повинуется, и придумал уловку. Повел он однажды попа недалеко, под горку, дрова рубить.
Хватил дьякон топором по огромному пню и вставил в расщелину клин.
– А ну, рассчитай, во сколько пальцев эта расщелина, – говорит дьякон – безбородый обманщик попу.
– В два пальца, не больше, – говорит поп.
Так и подпрыгнул дьякон:
– Как это в два? Не в два, а в четыре пальца расщелина, еще того больше! Что ты, не видишь?
Заспорили они, уж и до ругани дошло.
– Так давай измерим, – говорит поп.
– Давай, – говорит дьякон.
Только вложил поп в расщелину пальцы, как дьякон хвать и выбросил клин.
Защемил пальцы поп и давай кричать:
– Ай, ай, умираю, помогите!
Засуетился дьякон, завозился и говорит:
– Чем же помочь тебе, разве только сбегать домой, принести зубило, да боюсь, не даст без тебя дочка; да ты сам ей тогда крикни.
Побежал дьякон домой и говорит девушке:
– Отец твой велит покориться мне, поймал его какой-то лесной человек, убивает.
Не верит дочь.
– Этого отец никогда бы не сказал.
Обозлился дьякон, стал в дверях и кричит попу:
– Говорил я – не верит она мне.
Так и завизжал поп:
– Ой, дочка, спаси, сделай все, что он ни попросит.
А дочка во всем отца слушалась. Согласилась она и уступила дьякону. А дьякон, как добился своего, взял зубило и поплелся к попу на горку. Выдолбил пень, высвободил попу пальцы и повел его в дом чуть живого.
Узнал поп, что с ним дьякон проделал, да что – не может уволить его раньше трех лет, решил лучше смолчать.
С тех пор поп все ищет, к чему бы придраться и выгнать дьякона, да и дьякон ведь не дурак – во все глаза смотрит.
Идет время, пришел и Новый год.
Поутру наш поп с дьяконом отслужили в церкви службу с большим торжеством. Только очень день морозный выдался, замерзли они совсем.
Как отслужили, сказал поп дьякону:
– А ну, беги вперед и разведи такой огонь, чтоб у ворот уже теплом меня обдало.
– Сейчас, – сказал дьякон и побежал.
Как подошел поп к воротам, и вправду его жаром обдало, смотрит, – а это дьякон кухню поджег, так вся и пылает.
Долго кричал и ругался поп, да сам же и оказался неправ.
– Как же мне было разжечь такой огонь, чтоб у ворот уже было тепло? – оправдывался дьякон.
Пригрозил было ему поп, что выгонит его, да дьякон напомнил уговор – смолчал опять поп.
Долго думали и гадали поп с попадьей, как бы от этого дьякона избавиться, да так и не придумали.
Однажды говорит поп дьякону:
– Крадет у нас кто-то вино. Придется тебе поночевать в марани, выследить вора.
– Хорошо, – сказал дьякон и отнес свою постель в марани.
Как настала ночь, встал поп, взял в руки навостренный топор, влез в марани и давай рубить что силы есть спящего дьякона-обманщика.
Полилась кровь, да такая грязная, какой поп и не видал никогда. Побежал поп к жене и кричит с перепугу:
– А ну, жена, помоги, убил я этого негодяя, да столько крови он пролил, что и меня всего измазал, почисть меня скорей, как бы не увидел кто.
Перепугалась и жена, давай чистить мужа.
– Что за кровь у этого дьякона, так легко отмывается? – говорит попадья.
Рассердился поп:
– Что ты чепуху несешь? Не знаешь разве, что у грешников всегда такая жидкая кровь бывает.
Уговорились потом поп с попадьей, как им быть:
– Ты, как настанет утро, начни кричать: «Помогите!» – говорит поп, – а я побегу к старосте и заявлю: так и так, дьякона моего убили, – так никто ничего и не узнает.
Уговорились муж с женой и успокоенные улеглись спать.
Еще и утро не настало, как помчался поп к старосте, а попадья принялась кричать.
Сбежались все, и что же видит наш поп – явился вместе со всеми и его дьякон – безбородый обманщик. Начал тут дьякон хвастать: как он попа обманул, как уложил в свою постель бурдюк, полный вина, как сам притаился в углу и как влез тихонько какой-то вор, которого он хоть и не узнал, но борода у него что-то на попову очень смахивала, как этот вор хватил топором по бурдюку и убежал, словно помешанный.
По всему миру разнес дьякон эту историю.
Смеются все, издеваются над попом.
Что делать попу? Пришлось ему просить у дьякона прощения.
Зажили они по-прежнему. Тут и пасха пришла.
Напился поп на причастии церковным вином, мертвым сном заснул.
А попадья с дочкой пошли прогуляться к соседям.
Решил дьякон воспользоваться случаем. Взял бритву, подкрался к попу и выбрил ему полголовы и полбороды. Кончил свое дело и пошел навещать соседей.
