Ирина Ставская - Чудесные каникулы
Отцу стало жаль сына.
— Ну, ладно-ладно, не вешай носа. Я просто предупредил тебя!
Отец сидел на диване, и Влад очутился вдруг рядом, голова его склонилась к коленям отца, а отцовская рука, теплая, тяжелая и ласковая, легла на его затылок…
Влад замер под ее тяжестью… Что было бы, если бы папа узнал всю правду? Узнал, что Влад… украл — пусть обыкновенный ножик? Что бы он сделал? Подбил бы? Влад не может вспомнить случая, когда бы папа ударил его! Выгнал бы из дома? А если бы Влад рассказал все как было, как он хотел вернуть ножик?.. Может быть, папа все понял бы и даже помог бы ему? Влад боролся с желанием открыться отцу и страхом признания, стыда. И… промолчал.
Глава V
Дица вернулась из магазина. Влад был еще дома.
«Чудеса да и только», — подумала Дица.
— Почему не, пошел с ребятами?
— Может, тебе надо помочь?.. — ответил Влад.
Дица постаралась ничем не выдать своего удивления:
— Уберем в квартире, раз так, — сказала она без особой надежды на помощь.
— Давай, — ответил он просто. — Что нужно делать?
— Вымой полы, а я приготовлю что-нибудь поесть.
— Хорошо, сказал Влад самым покорным голосом на свете и пошел за тазом.
Дица принялась чистить картошку, «Что это с ним? Не видала еще его таким послушным и покладистым! Вчера папа его отчитал, а сегодня Влад превратился в ангела!»
Она решила пойти посмотреть, как брат моет полы.
Вошла в комнату. Под книжным шкафом растеклась большая лужа.
— Смотри, ты оставил лужу!
— Высохнет, — ответил Влад; он старательно водил тряпкой по полу.
— Нет, надо вытереть. Мама говорит, краска портится.
— Не приставай. Мою, как могу.
— Мой хорошо.
Влад посмотрел на нее, еле сдерживая досаду:
— Не нравится — мой сама, — но все же вытер лужу.
Дица про себя еще раз подивилась.
А Влад, убирая воду под шкафом, думал: «Видела бы ты меня здесь с этой мокрой тряпкой, как же… На этот раз пусть будет по-твоему».
Влад просто боялся встретиться с Андреем — вот почему остался дома. Конечно, вчера он пообещал отцу помогать Дице. Само собой. Но это вовсе не значит, что он тотчас должен мыть полы. Мог бы делать что-нибудь другое. Эх, до чего было бы хорошо, если он поехал в пионерский лагерь, как ему предлагали родители! Не захотел. Зато теперь у него есть развлечение на все лето! Чтоб не столкнуться с Андреем, придется терпеть Дицу, а чтобы избавиться от Дицы, вынужден будет попадаться Андрею на глаза. И так до тех пор, пока он, Влад, не найдет злополучный ножик… или… или… другой такой же… Другой? Вот это идея!
От радости Влад начал плясать, вертясь по комнате с тряпкой в руках.
— Что с тобой? — На пороге кухни появилась Дица. — Опрокинешь тазик, сумасшедший!
— Тазик, тазик! — пел Влад, притопывая себе ногой. Потом остановился и спросил возможно более спокойным голосом:
— Дица, ты не знаешь, где продаются перочинные ножи?
— Где? В магазине.
— Я тоже думал, что не в цирке! Но в каком? Не в гастрономе же?
— Что, перочинный ножик — копченая селедка?
— Сама ты копченая селедка!
— А ты арбуз!
— А ты Дица-спица! — задел он ее не без успеха.
— Что ты привязался ко мне?
— Если не знаешь, где продаются, молчи лучше!
— Не знаю и знать не желаю! А тебе-то зачем? Приспичило ножик купить?
— Мне ничего не нужно, — огрызнулся Влад и повернулся к сестре спиной, чтобы она не видела его лица.
— Если не нужно, зачем спрашиваешь?
«Отцепись ты от меня», думал Влад. Он жалел уже, что не рассказал в тот раз все отцу. Но если тогда не рассказал, то теперь уж не расскажет никогда.
— Я думаю, ножики есть в магазине, где продаются тетрадки и карандаши, — раздался Дицын голос после долгого молчания.
Конечно, там должны быть! Владу захотелось швырнуть тряпку и помчаться за ножиком. Но сразу же настроение и испортилось: ему нужен не любой ножик, а точно такой, как тот, у Андрея!
А вдруг найдется именно такой?
Влад улучил момент и очутился на улице.
Вот и магазин. Он вошел и уверенно направился к прилавку. Прошел вдоль витрины, внимательно разглядывая выставленные под стеклом вещи… И вдруг его взгляд остановился на желанном предмете, который он так долго искал: под стеклом лежал перочинный ножик, точь-в-точь как тот, а рядом с ним, на маленькой подставке, красовался ценник с цифрой «95 коп».
Влад остановился как вкопанный, не сводя с ножика глаз. Покупатели оттесняли его то в одну, то в другую сторону, но он снова возвращался к тому месту, откуда мог хорошо видеть ножик. И цену: 95 коп.
— Мальчик, посторонись! Не видишь, что мешаешь покупателям? — сказал продавец, молодой парень с тонкими, как черные ниточки, усиками и длинными бакенбардами, какие, заметил Влад, в моде у некоторых взрослых ребят. Продавец нахмурился и пристально посмотрел на Влада…
Тот покраснел и отошел, ошарашенно подумав: «На лбу у меня, что ли, написано, что я нечист на руку? Я ведь хотел только посмотреть, как другие, и еще узнать цену».
95 копеек! Где он их возьмет?
Влад шел домой, обдумывая со всех сторон эту проблему. Нельзя же вдруг, ни с того ни с сего, попросить у папы 95 коп! Он обязательно спросит, зачем. Что делать?
Ему вдруг пришла в голову замечательная мысль: он станет собирать понемногу и в конце концов соберет нужную сумму. Нет, надо собирать помногу, иначе пройдет целая неделя, пока удастся собрать! Будет просить по десять, по двадцать копеек — то на мороженое, то на билет в кино, в несколько дней соберет, и купит, наконец, ножик!
Влад вошел в квартиру веселый, довольный, что придумал такой хороший план.
Отец был уже дома. Читал газету. Услышав, что пришел Влад, опустил газету на колени и спросил:
— Где ты пропадаешь?
— Я был у… Андрея.
Отец удивленно вскинул брови:
— Был у Андрея, а Андрей искал тебя здесь.
… — ответом Влада было мучительное молчание.
Отец устал и не заметил замешательства сына или, может быть, не придал ему большого значения. И вновь углубился в газету.
— Дуришь, Влад. Смотри у меня!
Ну вот! Попробуй теперь попросить у отца на мороженое! Держи карман!
Влад вздохнул и пошел на кухню, достал из шкафчика баночку с металлической крышкой, герметически закрывающейся. В эту баночку всегда покупали сметану. Влад вытащил из ящика стола кухонный нож с широким лезвием и острым концом, потом принес из кладовки молоток…
От напряжения на лбу у него выступили капли пота…
На стук пришла Дица, заглянула через плечо.
— Что делаешь?
Влад молча продолжал долбить крышку.
— Я спрашиваю, что ты делаешь и зачем портишь банку? — не отставала сестра.
«Вот репей! От нее не так просто избавиться!» — подумал Влад.
— Не порчу, а мастерю копилку, — ответил он в промежутке между ударами. Влад не собирался делать из этого большой тайны, деньги он будет собирать открыто.
— Какая еще копилка? — удивилась Дица.
— Обыкновенная. Деньги собирать. Копейку за копейкой.
— Как?! Разве ты не знаешь, что мама не разрешает нам это делать?
Несколько лет назад Дица увидела как-то у одной подружки копилку. И решила сделать себе тоже копилку из коробки из-под конфет. Заклеила крышку, прорезала ножом щелку. Мама увидела — и тут же запретила. А когда однажды Влад принялся тоже мастерить себе копилку из консервной банки, сказала: «Надо копить добрые дела, а не деньги!» — и выбросила копилку Влада в мусорное ведро.
— Ты что, забыл: «Надо копить добрые дела, а не деньги!» — повторила Дица мамины слова и попыталась вытянуть банку из-под ножа. Удар молотка пришелся по банке, раздался глухой треск и звон стеклянных осколков, упавших на пол.
Дица вскрикнула от боли и лизнула пораненный палец.
А в соседней комнате раздался голос отца:
— Что там у вас? Идите сюда!
Влад влетел в комнату:
— Она мне надоела! Все время пристает… Покоя нет!
Дица молчала. Она разглядывала порез на пальце.
Отец сидел в кресле, положив газету на колени, и смотрел то на одного, то на другого.
— Скажи, Влад, чем тебя донимает Дица?
— Чего она сует нос в мои дела? Из-за нее ничего не могу сделать так, как… хотелось бы… — Начал Влад довольно задиристо и закончил обвинение совсем угасшим голосом.
— Что же это ты намеревался такое хорошее сделать и не удалось из-за Дицы?
— Я хотел сделать себе… копилку.
— Копилку?! — удивился отец. — Все, что нам нужно, — маме, мне, Дице и тебе — мы с мамой всегда покупаем. Для чего тебе деньги?
— Просто так, — ответил Влад после короткой заминки.
— Тем хуже. Это уже жадность. Возьми веник и собери осколки, — заключил отец.
