Ян Бжехва - Академия пана Кляксы. Путешествия пана Кляксы
— Не приземляйтесь! — отчаянно кричал пан Клякса. — Ни в коем случае не приземляйтесь!
Но винтолет улетал все дальше и дальше, а из приемника неслись голоса:
— Мы видим на острове чудесный город… Необыкновенный город… Мы решили здесь остаться. Хватит с нас чернильной экспедиции! Алло, алло! Саранча полетела дальше. Снижаемся… Нас встречают флагами… Приземляемся! Вы слышите нас? Приземляемся…
Пан Клякса повернул руль и громко крикнул:
— Выровнять строй! Держаться курса!
Когда отряд точно выполнил приказ, пан Клякса передал очередное сообщение:
— Внимание, внимание! Мы оставили за собой Землю Металлофагов. Жители этой страны питаются металлом. Они не причинили бы нам зла, но съели бы все металлические части машин. Оттуда еще не вернулась ни одна экспедиция. Мы потеряли двух товарищей. Их погубило любопытство… Я ценю в людях любопытство, когда оно помогает лучше узнать жизнь. Теперь вы понимаете, почему я не разрешал приземляться. С вашими соотечественниками не случится ничего дурного, но они уже никогда не вернутся в солнечную Сказандию. Внимание! Сейчас семнадцать часов двадцать пять минут. Включить обогревающие пуговицы! Мы приближаемся к побережью Вермишелии.
Главмакарон
Быстро опустилась субтропическая ночь.
Пан Клякса в последний раз взглянул на карту, проверил положение звезд и в уме высчитал расстояние между ними.
— 67 254 386 257 100 356, — бормотал он. — Все верно. Разделим это на расстояние от Земли. Получаем 21 375 162. Учитываем угол наклона и извлекаем корень. Получаем 8724. Теперь отнимаем количество пройденных миль. Остается 129. Сходится.
И действительно, скоро внизу появились огни. Издали казалось, что на огромном пространстве разбросаны десятки пылающих костров.
Пан Клякса пригладил растрепавшуюся бороду, одернул сюртук и торжественно произнес в микрофон:
— Друзья, ровно через семь минут мы приземлимся. После посадки держитесь возле меня… Конец передачи…
В приемниках послышался треск. Потом что-то ответил капитан, но его уже никто не слушал — винтолет пана Кляксы начал медленно снижаться. Одновременно зажглись четырнадцать красных предупредительных сигналов, и четырнадцать винтолетов с интервалом в одну минуту коснулись земли.
Кругом было темно, лишь кое-где вспыхивали догорающие костры. Путешественники окружили пана Кляксу, с тревогой всматриваясь в странные жилища, напоминавшие дупла. Но напрасно взгляд их искал хоть какое-нибудь живое существо. Город как будто вымер.
Пан Клякса, стоя, как обычно, на одной ноге, сложил руки трубочкой и сыграл «Марш оловянных солдатиков».
Как по условленному знаку, из дупел стали выскакивать полуголые бородатые атлеты в пестрых полотняных юбочках.
Бородачи бросились разжигать угасающие костры, а семеро самых представительных приблизились к пану Кляксе и по очереди низко поклонились ему. Потом они опустились на колени и трижды помели по земле бородами.
Пан Клякса сделал то же самое — из всех путешественников у него одного была борода.
После этих вступительных приветствий вермишельцы выстроились в ряд, и один из них произнес, издавая при этом носовые и гортанные звуки, напоминавшие бормотание индюка:
— Глуп-глор-гли-глов-гле-глит-глус-глот-глев-глу-гле-глим-глов-гла-глус.
Сказандцы, разумеется, не поняли ни словечка, но пан Клякса без запинки ответил по-вермишельски:
— Гли-глум-глы-глив-гла-глус-глат-гло-глиж-гле.
И добавил, обращаясь к сказандцам:
— Почему у вас такие удивленные лица? Ведь каждый глупец знает, что вермишельский язык очень прост. Проявите каплю сообразительности, капитан, и тогда все сразу станет понятно. Просто-напросто в каждом слоге учитывается лишь последняя буква. Глип-гло-глун-гля-глет-глен-гло?
Вермишельцы были первобытным народом. Несмотря на огромную физическую силу, они отличались необыкновенным добродушием. Свои дома они строили из тесаных бревен в форме шахматной туры. В каждую туру вел круглый вход, а над ним вместо окон находились два или три отверстия. Улицы шли перпендикулярно друг к другу, образуя правильную шахматную доску.
Перед каждым домом на кирпичных очагах стояли низкие глиняные котлы.
У всех вермишельцев были длинные бороды разного цвета, а у сановников — с кремовым оттенком, удивительно похожие на лапшу.
Сановники по очереди подходили к пану Кляксе, разглядывали его бороду и со знанием дела, как торговцы сукном, мяли ее пальцами.
Сановники с лапшовыми бородами составляли Важную Поварешку, или правительство Вермишелии. Самый старший из них, по имени Глас-глу-глип, носил титул Главмакарона, который в Сказандии соответствовал титулу Великого Сказителя.
Главмакарон взял пана Кляксу под руку и проводил путешественников в Правительственное Дупло. Это был большой зал с огромным столом посредине, а вдоль стен висело множество гамаков, сплетенных из цветных веревок. В окна падал неровный свет от пылающих на улице костров.
Прекрасные вермишельки внесли на подносах тарелки с дымящимся супом из лапши и любезным «глип-глор-гло-глис-гли-глум» пригласили гостей к столу. Все сели за стол и с большим аппетитом съели по три тарелки вкусного супа. Других блюд в этой стране не знали.
После ужина пан Клякса, который уже прекрасно владел вермишельским языком, обратился к хозяевам:
— Уважаемый Главмакарон, и вы, члены Важной Поварешки! Мы необычайно рады, что прибыли в вашу страну, о которой много слышали. Благодарим вас за оказанное нам гостеприимство. Мы не станем злоупотреблять им. Хотя мы и не соседи, но я надеюсь, что между Сказандией и Вермишелией сложатся наилучшие добрососедские отношения. Глу-глир-гла! — что на нашем языке означает «ура».
— Ура! — хором подхватили сказандцы.
Главмакарон встал, пригладил бороду и сказал:
— Может, мы и правда первобытные люди: нам неизвестны достижения современной техники. И все же мы многое знаем. Мы слышали и о тебе, почтенный доктор философии, химии и медицины. Имя славного ученого пана Кляксы известно нам так же хорошо, как имя незабвенного основателя Вермишелии — Супчика Ворчуна, прадеда нынешнего Великого Сказителя Сказандии. Много-много лет назад этот отважный мореплаватель потерпел кораблекрушение и высадился здесь со своим отрядом. Мы — их потомки. Супчик Ворчун создал наш язык, научил нас строить и привил нам чудесные бороды, о которых вы узнаете завтра. А сейчас отдыхайте. Глус-глуп-гло-глик-гло-глай-глен-гло-глай-глун-гло-глич-гли!
— Спокойной ночи! — хором ответили сказандцы, уже начинавшие понимать вермишельский язык.
Гостеприимные хозяева ушли, а пан Клякса многозначительно почесал голову и, стоя на одной ноге, сказал:
— Многому учат путешествия, но еще большему учат сказки. Историю, которую сейчас рассказал Главмакарон, давным-давно придумал Великий Сказитель, пятьдесят лет назад я услышал ее из уст доктора Пай Хи-во. А теперь пора спать! Спокойной ночи, капитан! Спокойной ночи, друзья!
Пан Клякса снял сюртук, вытянулся в гамаке и заснул, мурлыча во сне, как кот.
Сказандцы последовали его примеру.
Чудесные бороды
На следующее утро пана Кляксу разбудила тихая музыка.
Это один из сказандцев, по имени Амбо, вытянувшись в гамаке, играл на своей неразлучной сказолине старую матросскую песенку:
Ты веди нас в океан
По волне зыбкой.
Угости нас, капитан,
Золотой рыбкой.
Пан Клякса стал посредине зала на одной ноге, сунул два пальца в рот и просвистел сигнал побудки. Спустя некоторое время вермишельки внесли на подносах чашки с томатным супом и рогалики из лапши.
После завтрака путешественники вышли на улицу, при свете дня город показался им гораздо красивее.
Возле домов, похожих на огромные пни, суетились вермишельки, одетые в разноцветные брюки и плетеные соломенные жилетки. На площадках дети играли в пятнашки и «классы».
Улицы утопали в зелени и цветах, а яркие колибри и попугаи, ручные, как курицы, клевали зерна, которые кидали им из окон девушки.
Но особенно пана Кляксу заинтересовало то, что делали мужчины.
Они сидели возле костров, опустив бороды в котлы, и из каждой бороды варился какой-нибудь суп. Женщины поддерживали огонь в очагах, время от времени деревянными поварешками помешивали суп и пробовали его на вкус.
Здесь были бороды томатные, свекольные, фасолевые, луковые, щавелевые.
Такими супами и питались вермишельцы. Но это еще не все.
Когда в суп нужно было добавить какую-нибудь приправу, мужчины натирали свои бороды особыми помадами — специями. Пан Клякса сразу узнал хрен, соль, перец, майоран, но были и такие, которые великий ученый не смог назвать, а уж он-то знал толк в кухне.
