Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2
Долго ждал Сиддык-сапожник, когда же Рустам слово скажет. Наконец будто вспомнил что-то Рустам и спросил:
– Да, а скажи мне, кто же тот богатырь, про которого ты рассказывал? Где он?
Улыбнулся Сиддык и сказал:
– Кто богатырь, спрашиваешь, которого Зухра ожидала? Да он же тот самый пахлаван, который об этом спрашивает.
Придержал Рустам свой шаг, приостановился и глянул на отца. Улыбнулся отец Рустаму, ответ Сиддыка улыбкой подтвердил.
Утренние ветерки в ветках шумят, старые деревья тенью друзей встречают. Скоро весь лес радостью наполнился. К людям, которые гнет терпели, столько мук пережили, пришел богатырь Солнечной страны, и начиналась у них жизнь вольная, радостная, счастливая.
Перевод А. Мордвилко.
ДОЧЬ ПАСТУХА
Сказкам-былям счету нет, жили-были много лет,
далеко, совсем в глуши, где густые камыши,
где водились звери, птицы, сизокрылые синицы
и красавец с крепким клювом, красноперый кыргаул*.
Серый волк-бакаул**- ханской кухней ведал он,
а лисица-ясаул*** на посылках бегала;
ворона-вещунья – знахарка-колдунья,
воробей – советник, ябедник и сплетник…
Это только присказка, шутка-прибаутка,
хочешь слушать – подожди, сказка будет впереди.
(Примечания в конце сказки).
Жил-был когда-то в далекой стране пастух. Жена у него умерла, оставив ему одну-единственную дочку.
Вскоре пастух женился на вдове.
Новая жена привела в дом свою дочь.
Злая мачеха издевалась над падчерицей. Свою дочь она каждый день кормила сдобными лепешками, а падчерице давала кусок черствого хлеба и заставляла выполнять всю тяжелую работу в доме.
У девочки от родной матери остались корова да петух с курицей.
Мачеха каждый день прогоняла девочку в поле и, дав ей целую охапку хлопкового волокна, наказывала: «Паси корову да напряди ниток».
Где-нибудь в поле, поставив перед собой прялку, девочка принималась за работу. День-деньской она пряла нитки, в полдень быстро съедала кусок черствого хлеба, размочив его в воде, и снова пряла до захода солнца. Но никак не успевала она напрясть и половины пряжи. Мачеха била бедняжку, таскала ее за волосы, щипала до синяков.
Пастух во всем потакал жене и боялся заступиться за родную дочь.
Однажды девочка сидела в поле и пряла, присматривая за коровой. Вдруг налетел сильный ветер, подхватил хлопок и унес.
Девочка побежала за хлопком.
Бежит она следом, только захочет схватить хлопок, как ветер снова подхватывает его и гонит все дальше и дальше.
Бежала, бежала бедняжка, а ветер дул все сильней, унося хлопок в сторону высоких холмов, и наконец загнал его в пещеру.
Девочка вбежала в пещеру, смотрит, а там сидит седая старушка с приветливой улыбкой на лице. Это была добрая волшебница.
Приложив руки к груди, девочка сказала:
– Здравствуйте, бабушка!
– Здравствуй, здравствуй, дочка, иди-ка сюда! Какая беда стряслась над твоей головкой? – участливо спросила волшебница.
Девочка все рассказала. Волшебница и говорит:
– А ты, детка, не печалься, скорми своей корове хлопок, который дала тебе мачеха, а потом из ее вымени тяни нитки и сматывай в клубок.
Волшебница погладила девочку по голове и добавила:
– Если свалится на твою голову еще какое-нибудь трудное дело, приходи ко мне. Я сделаю так, что трудное станет легким.
Не чуя под собой ног от радости, побежала девочка к корове и скормила ей весь хлопок. Потом стала тянуть из вымени нитки, словно доила корову. Нитки тянулись тоненькие, ровненькие.
В один миг девочка надоила много-много ниток, смотала их и принесла мачехе. Мачеха злобно напустилась на нее:
– Почему поздно пришла? Поди вычисти коровник, подмети двор!
С той поры девочка каждый день справлялась с работой. Сколько ни даст мачеха хлопка, девочка все спрядет, смотает в клубочки ровненькие нитки и приносит домой.
Теперь девочку не за что было ругать, бить. Мачеха стала допытываться, почему она прядет так быстро нитки, и наконец подкараулила.
Смотрит, что за чудо – девочка из вымени коровы нитки вытягивает. Колдовство какое-то.
– Так я и знала, все дело в корове, – сказала мачеха.
Стала она уговаривать мужа:
– Уж очень хочется мне говядинки покушать, так и тянет… Если можно, зарежьте для меня корову.
А пастух говорит:
– Ладно.
Зарезал он корову, тушу освежевал и разделал – отделил голову и ноги, порубил кости, разрезал мясо.
Бедная сиротка с плачем пошла к доброй волшебнице и все ей рассказала.
Волшебница погладила девочку по голове и говорит:
– Не плачь, детка, иди домой, собери кости и ноги, шкуру и кровь коровы и зарой где-нибудь в укромном месте. Придет день, когда все это тебе пригодится.
Девочка пошла домой и сделала так, как научила ее добрая волшебница.
Однажды мачеха нарядила свою дочку, нарумянила, напомадила и собралась с ней на праздничный пир во дворец шаха. Перед тем как уйти, мачеха насыпала решето рису и решето мелкого гороха, смешала все и, поставив перед девочкой, сказала:
– К моему приходу чтобы ты выбрала все по зернышку – рис отдельно в одно решето, а горох – в другое.
Дала она девочке подзатыльник, закрыла дверь и ушла.
Были у девочки петух и курица, оставшиеся от родной матери. Когда бедняжка сидела над решетом и плакала, петух и курица подошли к ней и принялись клевать. Но они не глотали зерна, а клювами перекладывали рис в одно решето, а горох – в другое и так, по зернышку, по зернышку, быстро отделили горох от риса.
Девочка обрадовалась и побежала к доброй волшебнице. Выслушав ее рассказ, волшебница погладила девочку по головке и сказала:
– Подожди немного, детка, сейчас придут мои дочери, четыре красавицы – пэри. Ступай-ка ты с ними на пир в шахский дворец, я отпущу их с тобой. Но сначала ты пойди и откопай зарытые тобой коровьи ноги, голову и шкуру, посмотри, какая там тайна.
Тут, откуда ни возьмись, подходят четыре прекрасные пэри и почтительно приветствуют волшебницу.
Дочь пастуха пошла с ними домой, разрыла яму, смотрит, а там вместо коровьей шкуры златотканая шуба. Копыта превратились в сапожки, да такие красивые, словно лодочки, а кровь стала шелковым платьем, кости – кораллами, алмазами и жемчугом.
Четыре пэри нарядили девочку, накинули на плечи златотканую шубу. Лицо девочки сияло, как луна в полнолунье, что бывает в четырнадцатую ночь. Ну, словом, стала она такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Отправилась девочка на пир в сопровождении дочерей волшебницы.
Распорядители пира подумали, что прибыла царевна из какой-нибудь страны, приняли ее с уважением, подхватили под руки, повели в главный зал и усадили на почетное место. А мачеху с ее дочерью никто не приглашал, они так и остались стоять у порога.
Девочке стали подносить самые лучшие кушанья: и леденцы, и всякие сласти, вместо хлеба – сладкое печенье, вместо воды – прохладный шербет.
Когда кончилось угощенье, девочка вышла из-за стола и, протянув мачехе остатки, сказала:
– Возьмите и скушайте!
Мать не узнала свою падчерицу, с радостью схватила подачку, дала немного дочке, и стали они есть.
Девочку провожали с пира с большим почетом.
Побежала она домой, да так торопилась, что один сапожок потеряла.
Пока мачеха собиралась да шла, девочка уже успела вернуться и как ни в чем не бывало сидела во дворе.
Но вот пришла мачеха со своей дочерью и давай хвастаться:
– Ах, сколько интересного мы видели! Какое веселье! Какое угощенье! И чего только мы не кушали! Была там одна царевна, красавица! Ну как описать ее? Лицом словно месяц, а речь словно сахар, да что там сахар, слаще меда! А на столе так много вкусного. Она покушала и, что осталось, нам дала. Мы ели с наслаждением! А ты сидишь, бездельничаешь? Где горох? Где рис? Что ты с ними сделала?
Девочка вынесла и поставила перед мачехой решето с горохом и решето с рисом. У мачехи от злости дыханье сперло. Она не могла вымолвить ни слова.
На следующий день утром одна женщина нашла на дороге красивый сапожок.
– Ну что за сапожок! В жизни не видела я таких красивых сапожков! – удивлялась женщина. Она отправилась во дворец, пошла прямо к шаху и положила перед ним найденный сапожок.
Шах сказал:
– Хозяйка этого сапожка, наверное, очень красива.
Потом он приказал своим придворным:
– Обыщите всю страну, весь свет и найдите мне красавицу – хозяйку этого сапожка.
Две старушки ходили по домам и примеряли сапожок всем девушкам, но ни одной из них он не пришелся по ноге. Стали они расспрашивать:
