Наталия Абрамцева - Сказки для добрых сердец
Совсем было опечалились игрушки. Но неожиданно пришла радостная весть: кто-то собирается подарить девочке настоящего плюшевого слонёнка. Слонёнка! А ведь слонята — очень-очень сильные. Слонёнок запросто, просто совершенно запросто раздвинет шторы. И тогда игрушки услышат наконец разноцветные, пёстрые, а значит, весёлые истории красивого окошка.
Но придётся чуть-чуть подождать. Подождать, пока подарят слонёнка. А сейчас некому раздвинуть шторы…
Зеленая сказка
Куст сирени рос по одну сторону крылечка, тёмно-зелёная ёлка — по другую его сторону. А само крылечко принадлежало дачному домику. Куст был молод, разговорчив, ветви его были длинными и гибкими, а цвёл он светло-светло-сиреневым цветом. А вот ёлка была строже, молчаливее, сдержаннее. Густо-зелёной, даже тёмно-зелёной была её хвоя. Ну а летний домик казался сказочным теремком: наличники на окнах резные, стёкла в окнах веранды разноцветные. Вот только крылечко было совсем не сказочным. Или просто — из другой сказки. Или, может быть, у строителя, строившего крылечко, сидела в пальце заноза. Так или иначе, но у красивого, совсем не старого дома оказалось порядком покосившееся, немного развалившееся, очень скрипучее крылечко. Даже травой ухитрилось оно порасти. Странное такое крылечко. Конечно, красивый дом был им очень недоволен.
— Который год хозяйка обещает мне новое крылечко! — переживал он.
— Всё обещает и обещает, обещает и обещает! — подхватывал сиреневый куст, — Ведь уже просто неудобно. Стыдно просто! Гости из города приезжают, часто приезжают, а как мы их встречаем?! Каким крылечком? — шумел куст.
— Вы, конечно, тоже так считаете, дорогая ёлка? — Дом не сомневался в том, что ёлка считает именно так.
Но тёмно-зелёная ёлка ответила не очень определённо.
— Кто знает, — тихо прошуршала она, — кто знает…
— Все знают! — Сиреневый куст уверенно взмахнул самой длинной веткой, — Я знаю, дом знает, хозяйка знает, да и вы, конечно, знаете.
В это время скрипнула калитка. Гости… Две нарядные женщины шли по садовой дорожке к дому.
— И всё-таки ты ошибаешься, — настаивала та, что была в белом платье.
— Да нет же, — уверяла та, что была в платье голубом, — ошибаешься именно ты!
Голоса стали громче, женщины подошли совсем близко.
— Ты! — продолжала утверждать гостья в голубом.
— Ну, знаешь! Ты просто не думаешь, что говоришь! — почти рассердилась гостья в белом. И как раз ступила на первую ступеньку порядком покосившегося, слегка развалившегося, поросшего травой скрипучего крылечка. И замолчала. А потом поднялась на вторую ступеньку, оглянулась и сказала: — Да разве в этом дело? Посмотри, какая необыкновенная ёлка! А сирень! Просто чудо!
«Ёлка как ёлка, сирень как сирень», — подумала было гостья в голубом. Но в этот самый миг она тоже поднялась на странное, всё в косматой траве крылечко. И почему-то сразу увидела, что ёлка и сирень действительно необыкновенно красивы. А ещё она посмотрела по сторонам и, наверное, увидела ещё что-то удивительное и прекрасное, потому что села вдруг на ступеньку, погладила кустик травы и сказала тихо:
— Как хорошо здесь!.. Просто странно, как хорошо!..
И другая женщина, та, что в белом платье, тоже вдруг притихла и тоже присела на кривое косматое крылечко и сказала:
— А ведь лето… А я в суете и не заметила… — И она добавила немного странные, а может быть, очень обыкновенные слова: — Лето, лето летнее; лето, лето зелёное.
А потом обе гостьи долго сидели на скрипучем крылечке и тихо разговаривали о чём-то добром, спокойном и, конечно, летнем.
Дом красивый, куст светлой сирени и тёмно-зелёная ёлка тоже тихо беседовали. Дом и сиреневый куст говорили о том, что будь крыльцо новым — гостьи были бы довольны гораздо больше. А ёлка нет-нет да и повторяла:
— Кто знает… Кто знает…
Тише, пожалуйста
Где-то в лесу жила-была речка. Чистая-чистая, прозрачная-прозрачная. Весь свой лес поила прохладной водой. Каждому позволяла смотреться в себя как в зеркало. Ни с кем не ссорилась, со всеми болтала. Весёлая, добрая речка.
Так было долго. Но однажды утром проснулась она в плохом настроении. То ли сон грустный увидела, то ли ещё что случилось. Вздохнула речка печально, потянулась и зацепилась волной за корягу, поцарапалась. Совсем расстроилась речка, чуть помутнела её вода. Заметило это солнце. Решило развеселить речку. Пощекотало её своим длинным лучиком, да как-то неудачно: сломался луч, уколол и без того поцарапанную волну.
Вскрикнула речка испуганно. «Что за глупые шутки?» — подумала она обиженно. А тут ещё неприятность: кто-то больно толкнул речку копытцем. Оказывается, совсем маленький лосёнок, покачиваясь на своих тоненьких ножках, пришёл попить. Запутался в речной траве и упал в воду, еле выбрался. Эта мелочь окончательно вывела речку из себя. Да, расстроенная, испуганная, обиженная речка рассердилась, разозлилась, фыркнула и… вышла из себя. Из берегов своих… Сначала осторожно, на прибрежную траву. Дальше — до первых кустов. Потом закружилась вокруг стволов деревьев. Во все стороны, дальше, дальше, дальше растекается речка… И понимает, что не то делает, а вернуться не может. И коряга не хотела царапаться, и солнечный луч нечаянно уколол, и лосёнок, конечно же, не нарочно упал в воду. Всё понимает речка, — а теперь — бесформенная мелкая огромная лужа, — всё понимает, а вернуться не может… Сорвалась… Вышла из себя. И вперёд бежать не может, сил больше нет… Качается почти стоячая вода меж кустов и деревьев. Гниют ветки, листья, трава в стоячей воде. Никто не пьёт из бывшей речки, никто в неё не смотрится. Мутной, грязной, вязкой трясиной стала чистая, светлая речная вода. Болото… Неверные кочки… Ползучие стебли… Страшные чёрные оконца… Болото… А была речка. Была… Добрая, весёлая лесная речка. Только вот из себя вышла… Выйти каждый может. Всегда может. Выйти легко… Очень… Слишком даже…
…Не надо кричать… И дверью хлопать не стоит… Спокойно… Зачем бить посуду?! Тише, пожалуйста… Тише…
Мало ли что…
Небо было голубым, а тучка — розовой. Не совсем розовой, скорее — белой. Розовыми были её чудесные волосы (люди их называют перистыми облаками). Тучкины волосы не могли не быть розовыми, потому что их расчёсывали красные лучи заходящего солнца. А ещё тучка была лёгкой-лёгкой. А ещё — весёлой и доброй. И не надо говорить, что тучка моя не настоящая, а будто нарисованная. Тучка как раз очень настоящая. Просто у неё день рождения. Первый. Просто как раз в этот самый сегодняшний день тучка на свет появилась. И конечно, сразу поняла, что очень хорошо быть белой-белой, розововласой, доброй и весёлой. А не как некоторые — серо-чёрно-лиловой, с дождём и градом. Вот и плыла, легко и весело, красивая, праздничная тучка. С небом почтительно разговаривала, самолёты о разных разностях спрашивала, с птицами болтала. А ветер рядом летел, следил за тем, чтобы юная тучка чувствовала себя уверенно. Но опекать тучку не было нужды. И ветер улетел по делам, пообещав скоро вернуться. А тучка поплыла дальше.
Конечно, хорошо ей в небе, но всё интереснее землю рассматривать. Чего только не увидишь! И города, и деревни, и реки, и озёрца маленькие, меньше самой тучки. А людей сколько! И всем на тучку смотреть радостно, потому что красивая она. Плыла-летела по небу тучка, посматривала на землю, приглядывалась к людям. И оказалась над окраиной города, над большим старым парком. По аллеям парка гуляли разные-разные люди. Белая весёлая тучка сразу обратила внимание на молодую нарядную женщину. Очень красивую, в лёгком белом платье, с яркой розовой лентой в волосах. «Какая красивая, — подумала тучка, — может быть, даже красивее меня. Только почему она грустная?»
Женщина и правда казалась грустной, даже раздражённой. Она сердито смотрела себе под ноги и слушать не хотела свою подругу. А та всё удивлялась:
— Какая муха тебя укусила? Что случилось? Ведь здесь так хорошо! А ты будто не видишь. Какие старые деревья! Какое небо!..
— Какое?! Ну, какое?! — сердилась красивая женщина с розовой лентой. — Небо как небо, деревья как деревья. И не до них мне.
Чем-то очень недовольна была нарядная женщина. Старые деревья и мудрое небо не удивились её сердитым словам. И даже не очень расстроились. Мало ли странных людей на свете! А молодая тучка удивилась. Она плыла над аллеей. И вот тень от прядки её розовых волос упала на лицо красивой женщины. Та резко подняла голову.
— Я так и знала, — сказала она удовлетворённо и твёрдо, — сейчас пойдёт дождь.
«Дождь? — удивилась тучка. — Почему дождь?»
А снизу, с аллеи, снова послышались сердитые слова:
— Туча! Настоящая туча! Да ещё с облаками какого-то розового цвета. Совершенно неестественный цвет!
