Корнелия Функе - Король воров
— Поглядите, что там у него еще есть, — распорядился Сципио, слезая с Викторовой груди. Он стоял, задумчиво глядя на своего пленника. — Ну что, господин сыщик. Будете теперь знать, каково с Королем воров связываться. — Потом махнул остальным. — Тащите его в мужской клозет, живо.
На холодный кафель пола они постелили Виктору одеяло. Хоть что-то. Но все равно — уютно ему тут не было. Пойман, связан — такого с ним еще никогда не случалось. И заперт в старом киношном клозете, да еще кем — шайкой малолеток! А холеный сынок доктора Массимо столь шустро запихнул ему в рот кляп, что он даже не успел сказать этим маленьким головорезам про бедную простуженную черепаху, которая осталась на пороге мерзнуть на улице в дырявой картонке.
Проходили часы, а Виктор думал только об одном: надо было сразу почувствовать! Надо было сразу понять, как только эта востроносая Эстер заявилась к нему в кабинет в своем лимонно-желтом пальто. Желтый цвет всегда приносил ему одни несчастья!
НОЧНОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
Уже, наверно, в двадцатый раз он пытался дотянуться до своего ботинка — у него там в каблуке было припрятано кое-что на самый крайний случай, — когда вдруг за спиной у него отворилась дверь. Отворилась очень тихо, словно тот, кто ее отворял, меньше всего хотел, чтобы его услышали. Что бы это еще могло значить? Вероятно, ничего хорошего. Встревоженный Виктор попытался оглянуться.
В лицо ему уперся лучик карманного фонарика, и кто-то присел рядом с ним на шершавое, ворсистое одеяло. Проспер.
Виктор облегченно вздохнул. Он сам не знал, почему испытал чувство облегчения, ведь взгляд, которым смотрел на него этот Проспер, можно было считать каким угодно, только не дружественным. Однако он по крайней мере вынул у него изо рта вонючий кляп. Виктор для начала основательно сплюнул, чтобы избавиться от отвратительного вкуса во рту.
— Это тебе ваш черноволосый босс разрешил? — спросил он. — Клянусь, он хотел меня отравить этой тряпкой.
— Сципио нам не босс, — ответил Проспер, помогая Виктору приподняться.
— Нет? А ведет себя как босс. — Виктор со стоном прислонился к холодной кафельной стене. Казалось, у него болит каждый мускул и каждая косточка. — Руки ты мне, конечно, не развяжешь?
— Я что, похож на дурака?
— Да нет. Но сдается мне, ты и вполовину не такой крутой, каким прикидываешься, — пробурчал Виктор. — Поэтому сходи-ка на улицу и принеси картонку, что стоит у дверей.
Проспер глянул на него недоверчиво, но картонку все-таки принес.
— Вот уж не знал, что детективы нынче работают с черепахами, — заметил Проспер, ставя коробку перед Виктором на пол.
— А ты у нас еще и остряк, да? Достань ее! Моли бога, чтобы с ней ничего не случилось, иначе я вам устрою крупные неприятности.
— А разве их у нас еще нет? — Проспер извлек черепаху из песка, который Виктор насыпал на дно коробки. — По-моему, вид у нее немного пересохший.
— Она всегда так выглядит, — буркнул Виктор. — Но ей нужен свежий салат, немного воды и прогулка. Выпусти-ка ее, пусть по одеялу потопает.
Проспер с трудом сдержал улыбку, но сделал все, о чем Виктор просил.
— Ее зовут Паула, а ее муж сидит сейчас один-одинешенек в коробке под моим письменным столом и за нее беспокоится. — Виктор подвигал пальцами на ногах, ступни у него жутко затекли. — Так что вам и о нем придется позаботиться, если хотите и дальше хранить меня тут перевязанным, как голубец.
Теперь уж Проспер не мог удержаться от ухмылки. Он, правда, попытался отвернуться, но все равно Виктор все заметил.
— Еще какие-нибудь претензии? — спросил он.
— Да нет. — Виктор попытался усесться поудобнее, но без особого успеха. — Лучше начнем беседу. Ты ведь ради этого пришел, верно?
Проспер провел рукой по своим темным волосам и прислушался. Но из-за двери доносилось только тихое похрапывание.
— Это Моска, — заметил он. — Вообще-то он должен тебя сторожить, а он вон дрыхнет под дверью, как младенец.
— А чего меня сторожить? — Виктор от усталости зевнул. — Куда я денусь, когда я тут вон как в коконе.
Проспер пожал плечами. Фонарь он теперь поставил на пол рядом с собой и пристально разглядывал свои ногти.
— Вы охотитесь за мной и моим братом, так? — спросил он, не глядя на Виктора. — Вас наша тетка наняла.
Виктор пожал плечами:
— Твоя маленькая подруга свистнула мой бумажник. Ты наверняка уже обнаружил там визитку.
Проспер кивнул.
— Как Эстер догадалась, что мы в Венеции? Он уперся лбом в свою согнутую коленку.
— Это стоило много времени и немалых денег, как уверял меня твой дядя. — Виктор поймал себя на том, что смотрит на мальчишку сочувственно.
— Если бы я на вас не налетел, вы бы нас никогда не нашли.
— Может быть. Убежище у вас и впрямь нестандартное.
Проспер обвел глазами потолок и стены.
— Это Сципио нашел. А еще он следит за тем, чтобы у нас были кое-какие деньги на жизнь. Без него нам всем худо бы пришлось. Риччио раньше воровал то и дело. Они с Моской и Осой, по-моему, уже довольно давно знакомы. И жили совсем несладко, пока Сципио не встретили. Они об этом времени вспоминать не любят. Ну, а потом Оса еще нас с Бо подобрала, и Сципио нас тоже принял. — Проспер поднял голову. — Почему я, собственно, вам все это рассказываю? Вы же детектив, сыщик, небось сами все разузнали, верно?
Но Виктор только покачал головой.
— Твои друзья меня вообще не касаются, — сказал он. — У меня только одна забота: вернуть вас, тебя и твоего брата, в надежные руки. Ты сам-то тем временем разве не понял, что Бо еще слишком мал, чтобы без родительского присмотра оставаться? Что будет, ежели этот Король воров, как он, похоже, сам себя величает, вдруг перестанет о вас заботиться? Или если вас полиция тут накроет? Ты разве хочешь, чтобы Бо оказался в сиротском приюте? А что до тебя самого: разве не проще в каком-нибудь интернате учителей доводить, чем в двенадцать-то годков взрослого из себя разыгрывать?
Лицо Проспера разом окаменело.
— Я о Бо хорошо забочусь, — произнес он сердитым голосом. — У него что, разве несчастный вид? Я бы и деньги на нас двоих зарабатывал, если б можно было.
— Это ты еще успеешь, причем довольно скоро, — заметил Виктор.
Проспер уткнулся лицом себе в колени.
— Хотел бы я уже взрослым быть, — пробормотал он.
Виктор с горьким вздохом прильнул лбом к холодной стене.
— Взрослым, так-так. Бог ты мой, парень, хочешь, я выдам тебе один секрет? Знаешь, я до сих пор удивляюсь, когда в зеркало гляжу и вот эту старую физиономию вижу. Виктор, говорю я себе иной раз, смотри-ка, а ты ведь уже совсем большой. В детстве я тоже очень хотел взрослым стать. Однажды даже волшебный напиток себе состряпал, из крема для бритья, пива и кое-чего покрепче, чем отец любил себя побаловать. Не помогло. Господи, как же мне худо потом было. А вот братик твой, по-моему, с удовольствием остается ребенком и очень этому рад, верно?
— Эстер быстро его от этого отучит, — ответил Проспер. — Не очень-то она радоваться любит. А уж муж ее и подавно.
— В этом ты, возможно, и прав. — Виктор вздохнул. — Полагаю, ваша мама на свою сестру не очень-то была похожа, а?
Проспер только головой покачал.
— Эй, а где наша черепаха? — всполошился он, встал, отворил дверцу единственной туалетной кабинки и посветил себе фонарем. Виктор услышал, как он приговаривает: — Иди-ка сюда. Куда это ты забралась, нечего тебе здесь делать.
— По-моему, пора ее прогулку прекращать, — сказал Виктор, когда Проспер вернулся с черепахой в руках. — Только лапы застудит на этом кафеле. А она и так уже простужена.
— Верно, — согласился Проспер, осторожно помещая черепаху обратно в коробку и снова усаживаясь рядом с Виктором на одеяло.
— А у вас брат есть? — спросил он. Виктор покачал головой:
— Не-а. Ни сестер, ни братьев. Но ведь из-за них иногда и бед много, и хлопот, верно?
— Может быть. — Проспер передернул плечами. — Но мы с Бо всегда отлично ладили. Ну, или почти всегда. Вот черт! — Он провел рукавом по глазам. — Только этого не хватало: еще реветь начну.
Виктор смущенно откашлялся.
— Тетя твоя говорит, вы сюда приехали, потому что ваша мама очень много всего вам про Венецию рассказывала.
Проспер высморкался.
— Верно, — сказал он все еще сдавленным голосом. — Рассказывала. И как она рассказывала, так оно все и есть. Когда мы на вокзале из поезда вылезли, Бо и я, я вдруг испугался: а что, если она все это только выдумала — дома на ходулях, водяные улицы, крылатые львы. Но все оказалось правдой. Она всегда нам говорила: мир полон чудес.
Виктор на секунду прикрыл глаза.
— Послушай-ка, Проспер, — сказал он затем устало. — Может, я еще сумею с вашей тетей поговорить. Ну, чтобы она обоих вас взяла.
