Энн Доунер - Магия в скорлупе
Злополучная вещь лежала на полу. Рисунок на ткани был обычный, по крайней мере на той стороне, которую было видно. На фоне листьев и цветов шла азартная погоня охотничьих собак за кроликом. Микко — Фебрис осторожно перевернула сумку носком туфли. Увидев рисунок на другой стороне, она закричала от страха и выбежала в холл.
Микко купила эту сумку пять лет назад, путешествуя по средневековым городам Франции. Ткань была дешевой копией знаменитого гобелена, изображающего даму с единорогом, на котором пойманный волшебный зверь опустил голову на колени прекрасной девы. Добродетельные молодые женщины и единороги — это сильные чары против черной магии. Можно было еще написать большими красными буквами: «Колдуны и демоны, не приближайтесь» — более безопасного места, по крайней мере от рук демона, не было бы.
Фебрис все еще сидела, съежившись от страха, под письменным столом мистера Оглторпа, когда двое мужчин в рыжевато-коричневых комбинезонах решительно прошли по дорожке к дому Оглторпов и направились во двор. Один из них (которому костюм был немного тесноват) нес большую сеть, а другой тащил черный пластиковый ящик, похожий на коробку для рыболовных снастей, но только большого размера.
Гидеон поставил ящик у медного бука и, сделав ладонь козырьком, стал изучать раскидистые ветви. Мерлин почтительно стоял рядом. Как и большинство современных волшебников, он не имел практического опыта обращения с вивернами и другими драконами. Ему представилась редкая возможность наблюдать мастера за работой.
Гидеон вскоре обнаружил опоры для ног, которыми пользовалась Теодора, и быстро добрался до того места, где ствол раздваивался. Виверна не выбрала бы его для откладывания яйца, только очень страшная опасность могла вынудить ее оставить своего детеныша здесь. Если она действительно это сделала. Оставшись без матери, виверненок будет искать ближайшее темное и укромное место. Малыш вполне мог забраться сюда сам.
Гидеон залез в дупло и достал большую горсть спутанного мха и веток, которую положил в сумку, прикрепленную к поясу. Затем соскользнул вниз по стволу и спрыгнул с последней ветви на землю, не пошевелив ни листка.
Он показал свою находку Мерлину. Кроме мха, имелась еще пригоршня скорлупок от желудей, сердцевидный камень и кое-что еще, поначалу не вызвавшее интереса у профессора. Эта штучка была размером с ноготь мизинца, но шире с одного конца и гораздо толще. Сначала она показалась блестящей и черной, но Гидеон повернул ее на ладони, и под солнечными лучами она вспыхнула, как призма, фиолетовыми, серебряными и зелеными полосками.
— Чешуйка виверны! — воскликнул Мерлин. — Я и не мечтал ее увидеть. Абсолютно не поддается уничтожению, так ведь? На нее не действуют огонь, кислота, стрелы и так далее. «Шишки» из Пентагона захотели бы поработать с этим в лаборатории.
Гидеон не спросил, что такое Пентагон. Он рассматривал чешуйку.
— Это не Уиккина. Она недостаточно изношена по краю. Это чешуйка детеныша — ее детеныша. Но он не мог далеко уйти от дерева без чужой помощи.
Волшебник опустился на колени на траву рядом и открыл задвижки ящика. Внутри лежали моток волос русалки, золотая уздечка и лакомство из кошачьей мяты, а также еще несколько предметов, которые Мерлин счел необходимыми для успеха их маскарада в роли служащих надзора за животными: фонарь, небольшой справочник по звериным следам, большая банка средства от скунсов, которое выглядело подозрительно похожим на кетчуп. Игнуса поместили в пустую бутылку из-под жидкости после бритья, на которую наклеили этикетку «Средство от летучих мышей. Особо сильное». Оуроборос свернулась рядом с лассо из волос русалки.
Гидеон вытащил маленький кусочек кожи — все, что осталось от туфли, любимой игрушки Уикки, когда та была годовалым подростком, только начинающим обучаться. Она превратила туфлю в кружева — так усердно трепала ее своим острым клювом. Чародей взял драконье лакомство и завернул его в кожу. Как послание в бутылке, это сообщит Уикке, что ее хозяин был здесь и вернется. Он оставил маленький сверток под листьями у дерева. Выпрямившись, Гидеон прижал руку к сердцу и сморщился, прислонясь к дереву в поисках опоры. Мерлин шагнул вперед и взял его под руку:
— Гидеон! В чем дело?
— Опять… Я чувствую, она близко. Но теперь гораздо слабее.
Гидеон осмотрел двор, заметил сарай для инструментов и подумал о голубятне в замке, под которой любила прятаться Уикка.
Он медленно обошел вокруг сарая и остановился у того угла, где земля была раскопана, чтобы расширить вход в логово животного.
Волшебник лег на траву и стал светить фонарем в нору. Она полого уходила вниз, затем резко поворачивала влево. Не видно было ни следов виверны, ни поблескивающих черных чешуек. Лишь сильно пахло скунсом.
Гидеон сел и передал фонарь Мерлину.
— Не могу сказать. Думаю, что она должна быть там, но, возможно, я просто хочу этого. Боюсь, что она в опасности, серьезно ранена или ее преследуют опасные чары.
Мерлин щелкнул пальцами:
— Мне следовало сообразить это раньше. Не могли бы мы послать в нору Оуроборос? Если Уикка там, змейка сообщит о ее состоянии и даже доставит ей лекарство.
Сначала это показалось решением проблемы, и Оуроборос охотно поползла в логово. Однако она быстро вернулась, чуть не лишившись целого дюйма своего хвоста при отступлении. Змейка появилась из норы немного обожженная.
Пока Мерлин пытался стереть сажу со змеи, та кисло заметила, что, по крайней мере, они теперь знают о том, что в норе дракон, а не скунс.
Оуроборос хотела попробовать снова, но Гидеон побоялся, что на этот раз Уикка будет защищаться серьезно. Она может ранить или даже убить змейку. Чары не могли полностью защитить ее от доведенного до крайности дракона. В конце концов они решили, что лучше всего оставить Оуроборос в качестве часового. Гидеон поместил ее под перевернутым цветочным горшком прямо у входа в нору.
А виверна в это время лежала в самом конце норы под сараем, всего в нескольких ярдах от них. Боль заставила раненую дракониху уйти в себя, а сильный запах скунса помешал почувствовать хозяина и Оуроборос. Она лежала обессиленная, голодная, измученная жаждой и обезумевшая от боли, лишь изредка слабо призывая своего малыша.
Глава 16
Убежище
Всю дорогу от Оксфорд-стрит до Сакраменто зверек в кошачьей клетке жалобно стонал. Теодора очень старалась ехать аккуратно, без толчков, но слышала, как виверна цепляет коготками и толкает проволочную дверцу. Его крики становились все отчаяннее, но клетка ведь привязана сзади, и девочка не могла успокоить малыша.
Красный свет на углу Массачусетс-авеню горел целую вечность. Пока Додо ждала, ей пришлось отпугнуть мужчину с маленькой дочкой, которые захотели взглянуть на «киску в клетке».
— Я бы не подходила слишком близко, — сказала Теодора, повернувшись назад и закрыв дверцу рукой, прежде чем они смогли разглядеть зверька. — У нее полосатая клещевая малярия. Это очень заразно.
Мужчина схватил девочку на руки и бросился прочь. Наконец зажегся зеленый свет, и Додо поехала дальше. Здесь дома выглядели причудливее, чем в их квартале. Некоторые имели башенки и витражи на окнах, а газоны и сады были как на фотографиях в журналах.
В этой части Кембриджа жил Мило с матерью и отчимом, который что-то делал с чужими деньгами, но мало в этом преуспел. Они жили не в одном из этих вычурных домов, а в длинном кирпичном многоэтажном доме, построенном в стиле средневекового замка. Мило шутил, что с зубцов крыши через машикули можно лить кипящее масло на торговцев, которые ходят по домам и навязывают свои товары. Мило знал много таких слов, как машикули, немногие даже взрослые люди отваживались играть с ним в «Эрудит» больше одного раза.
Прошлой зимой, словно предчувствуя, что скоро они станут слишком взрослыми для подобных занятий, Теодора, Вэл и Мило образовали тайный клуб на чердаке здания. Возможно, этому способствовало то, что Мило обнаружил узкую лестницу, ведущую из старого угольного подвала в заброшенную кладовку под крышей, которую они использовали для своих собраний.
Их клуб отличался от обычных тем, что у него не было названия и пароля, да и других членов клуба тоже. Их заседания заключались в долгих разговорах ни о чем и обо всем и поглощении клубного угощения — медведей из жевательного мармелада.
Теодора спрятала велосипед за оградой и нашла дверь, которая вела в угольный желоб. По спине побежали мурашки, как всегда перед тем, как зажмурить глаза и соскользнуть в прохладный темный подвал. В голове у нее мелькали видения страшных черных пауков. Додо приободрила виверненка и мягко спустила кошачью клетку по желобу в темноту. Услышав, как та ударилась о пол, девочка последовала за ней, сжимая в руках рюкзак.
