Кай Умански - Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний
— Э-э-э, минуточку… — попыталась было возразить прелестная ассистентка. Но Пачкулю уже понесло так, что не остановишь.
— Во избежание обвинений в подлоге и жульничестве я попрошу уважаемых судей записать свои желания на листочках. Подумайте хорошенько. Такой шанс бывает лишь раз в жизни.
Судьи крепко задумались. Всего одно желание. Единственный шанс в жизни. Они не должны его упустить.
Фундюк с тоской подумал о том, как хорошо было бы стать отшельником и жить в какой-нибудь глубокой горной пещере, подальше от соблазнов и бремени королевской власти. Скотт Мертвецки загадал сногсшибательный успех своему новому фильму «Месть пуделей-убийц». Чепухинда попросила хорошую память, правда, тут же об этом забыла. Гарольд Почтенный пожелал очутиться у себя дома в теплой постельке. Зак Олдуй размечтался о мировой торговой империи собственных мега-супер-маркетов, а Пьер де Конфитюр в тысячный раз взмолился о том, чтобы Шельма перестала считаться его кузиной. Бетти Боб со своими голубями ничего не загадывал, потому что как раз в это время отлучился в туалет.
По просьбе Пачкули все члены жюри (за исключением Бетти Боба) записали свои желания на бумажках, а Шельма в это время по каплям разливала в их бокалы драгоценный эликсир.
— Итак, — возвестила Пачкуля после того, как стаканы были наполнены, а бумажки собраны в кучку, — у нас имеются следующие желания: пещера, слава, хорошая память, теплая постелька, куча денег и расторжение родственных связей с Шельмой. Дайте, пожалуйста, барабанную дробь. Тишина в зале. Уважаемые судьи, приготовьтесь отведать чудодейственный Эликсир желаний. Раз, два, три… ПЕЙ ДО ДНА!
«Непутевые ребята» взяли несколько невнятных аккордов, публика затаила дыхание, и судьи по очереди осушили бокалы. Воцарилась томительная тишина.
— По мне, так обычный демонад, — пожал плечами Скотт Мертвецки.
— Что? — удивилась Пачкуля. — Что вы сказали?
— Я сказал, что на вкус он как обычный демонад. Разве нет? — обратился он к оставшимся членам жюри, и те дружно закивали в ответ.
— Увы, Пачкуля, — покачала головой Чепухинда, — никакой это не Эликсир желаний бабули Малодур. И хотя я уже не помню, что загадывала, но мое желание определенно не сбылось. Эй, у кого-нибудь сбылось?
Судьи замотали головами. Ни у кого. Ни одно желание не сбылось.
— Да что же это такое? — взревела Пачкуля, заламывая руки. — Я же готовила точно по рецепту! Он должен работать! Что, точно ни у кого не сбылось?
Вот тут-то все и началось. Внезапно откуда-то сверху Пачкуле на голову упал легкий пушистый зеленый комочек. Потом еще один, но уже голубого цвета. За ним другой, на этот раз в клеточку.
А потом… Потом повалил самый настоящий снегопад из помпонов! Они летели сотнями! Тысячами! Всевозможных цветов и размеров. Огромные ядовито-желтые и малюсенькие бледно-розовые. Нежно-голубые и пестрые. Это уже походило на какой-то помпонный буран.
Легкие, почти невесомые комочки молотили по головам и плечам ошарашенных зрителей, отскакивали на пол, постепенно заполняя проходы, оркестровую яму, забивая дверные проемы. В считанные секунды публика оказалась по колено в мохнатых кругляшах, а они все прибывали и прибывали.
— Без паники! Сохраняйте спокойствие! — только и успел пропищать Али Пали, прежде чем с головой утонул в гуще помпонов.
Естественно, все тут же в панике ринулись к выходу. В суматохе король Фундюк потерял свою корону, Чепухинда погнула слуховой рожок, судейский стол был перевернут вверх ногами, а серебряный кубок кто-то незаметно стащил.
Помпонов в зале стало уже столько, что гномы и прочие мелкие существа прямо-таки барахтались в них, еле удерживая голову над поверхностью.
А помпоны все сыпались и сыпались, наводняя собой все вокруг.
Кто же, интересно, мог их пожелать в таком количестве?
Глава двадцать вторая
Приятная неожиданность
тут ни при чем, — в сотый раз бормотала в свое оправдание Пачкуля.
— Еще как при чем, — кипятилась Шельма. — Еще как! И все так считают, скажи, Хьюго? Это из-за тебя теперь конкурс на лучшее чародейство года запретили навсегда! Скажешь, нет? А ну передай сюда лягушек.
Дело происходило на следующий день. Ведьмы сидели за столом на вылизанной до блеска Пачкулиной кухне, угрюмо макали в чашки с болотной водой имбирное печенье в форме лягушек, которое принесла с собой Шельма, и в сотый раз перетирали события прошедшего дня, пытаясь выяснить, кто прав, кто виноват.
— А ты разве не видела, что в бутылке вовсе не Эликсир желаний? — бухтела Пачкуля. — Должна была заметить, когда разливала по бокалам. Думаешь, зря я тебя ассистенткой назначила?
— Ах так? А кто перепутал бутылки? И вообще, считай, что я в последний раз одолжила тебе свою сумочку. И в последний раз помогала варить твои тухлые зелья!
— Эй, Хьюго, а ты почему сидел ушами хлопал? — спохватилась Пачкуля. — Думаешь, я для этого тебя в помощниках держу?
— Я фсе фидел, я кричать тебе из-за кулис, но ты не слышать!
Наступила тягостная тишина.
— Эх, — вздохнула под конец Пачкуля, — такой шанс профукали. Нет, я точно не переживу! Извести целую бутылку Эликсира желаний — и ради чего? Ради того, чтобы какой-то глупый гоблин получил пожизненный запас помпонов? Помпонов, подумать только!
— Ничего не попишешь, — согласилась Шельма.
— Столько возни и все зазря! А я ведь его даже не попробовала!
— Не стоит так убиваться, — приободрила ее Шельма, обнимая за плечи. — У тебя же есть рецепт. Захочешь — сваришь еще.
— После всей этой заварушки? Нетушки, спасибо. Я и так чуть не убилась, пока добывала все эти ингредиенты. К тому же никто в лесу теперь не желает со мной водиться.
— Неправда, — утешила ее Шельма. — Я желаю.
— И я, — пискнул Хьюго.
— Ну и зря. Вы были правы. Это я во всем виновата. И в том, что переполох начался, и в том, что кубок похитили, и вообще во всем. Все меня теперь ненавидят. Я самая никудышная ведьма во всем шабаше!
— Ну-у-у-у, в общем, да, — согласилась Шельма. — Хотя это и так всем известно. Но ты все равно моя лучшая подруга.
— И моя, — закивал Хьюго.
— Вы вправду так считаете? — хлюпнула носом Пачкуля.
— Ну, конечно. И в доказательство нашей дружбы мы кое-что для тебя припасли. Скажи, Хьюго?
Шельма полезла в свою сумочку и достала оттуда какой-то предмет, которым торжественно потрясла у Пачкули перед носом.
— Вот. Это тебе. Бутылка из-под Эликсира желаний. Хьюго успел отобрать ее у Пузана, пока тот все не выпил. Там еще осталось на донышке, как раз на одно желание.
— Вы… вы что… это… и вправду мне? И я смогу наконец попробовать свой эликсир? После стольких мучений?
Дрожащей рукой Пачкуля взяла бутылку.
— Почему же вы раньше мне не сказали? Чего ждали?
— Ждали, когда ты во всем сознаешься, — пояснила Шельма. — Когда в ногах у нас поваляешься. А уж потом хотели огорошить сюрпризом. Ну как, ты довольна?
— Довольна? Да не то слово как! Огромное вам спасибо! Ну а теперь поехали. Буду желание загадывать. Но сначала бабулины волшебные слова: «Пей до дна!»
Пачкуля подняла бутылку из-под демонада с остатками жидкости на донышке и осушила ее одним махом. Шельма вместе с Хьюго, затаив дыхание, наблюдали за тем, как она опустошила сосуд и утерла рукавом губы.
— Бе-е-е, — скривилась она. — Редкостная гадость. Стопроцентный бабулин эликсир. Передай-ка сюда имбирную лягушку, Хьюго, я заем.
— Што ше фы пошелать, госпоша? — полюбопытствовал Хьюго.
— Обожди чуток, сам все увидишь.
И они подождали немного. Потом еще немного. Шельма уже готова была предположить, что эликсир протух, как вдруг что-то действительно начало происходить.
Внезапно подул легкий ветерок.
В то же время снаружи послышалось какое-то громыхание. Не то звон, не то дребезг, не то лязг, не то треск. Из окна пахнуло чем-то очень вонючим.
В следующее мгновение дверь хибары широко распахнулась, и в дом хлынул мощный мусорный поток. Как если бы на Великой Помойной реке прорвало плотину. Весь хлам, что Хьюго с метлой так тщательно выгребали из Пачкулиного жилища, вернулся обратно, прихватив за компанию со свалки отходы из всех окрестных домов.
Шельма взвизгнула и, подобрав повыше юбку, проворно запрыгнула на стол. Пачкуля с Хьюго скакнули туда же. Сбившись в кучку, они с замиранием сердца наблюдали сверху за тем, как лавина мусора постепенно заполняла дом.
Все милое Пачкулиному сердцу богатство вернулось к своей хозяйке: дырявые непарные носки, разбитые очки, засохшие сырные корки, пробитый котелок, потертый плюшевый мишка, термос для болотной воды и… А впрочем, вы и так знаете. Все вернулось на свои места.
Равномерно рассредоточившись по полу, куча барахла принялась распадаться на отдельные предметы, которые тут же бросились занимать свои привычные углы, закутки и щели, устраиваться там поудобнее и праздновать возвращение в родной дом.
