Н. Долидзе - Грузинские народные сказки. Сто сказок.
– Сбегай, Сиротинушка, принеси ключевой воды.
Вот пока придет Сиротинка, должна решиться его судьба: жить ли ему или умереть. Сказал старший разбойник:
– Убьем его.
А младший:
– Нет, поставим его старшим над нами.
Позвали Сиротинку, говорят:
– Будь нам старшим братом, а мы за тобой пойдем в огонь и в воду. Подумал Сиротинка, поблагодарил их, согласился.
Решили они попировать в ту ночь.
Подали они Сиротинке чашу, а эта чаша такая: вином нальют – золотом обернется, водой нальют – серебром обернется. Чаша старшему полагается.
Настало утро, положил Сиротинка чашу в карман.
Прошел так месяц.
Приходит Сиротинка и говорит братьям:
– Дайте мне восемь рублей, отнесу матери.
– И деньги наши твои, и все наше имущество твое. И мать твоя – наша мать.
Вывел Сиротинка своего буйного коня, взнуздал и говорит братьям:
– Ждите меня через три дня, на четвертый.
– С места не тронемся, – сказали разбойники.
Приехал Сиротинка домой. Влетел во двор, соскочил с коня.
– Вот тебе, мать, твои деньги.
Пожил с матерью три дня и говорит:
– Мне, мать, завтра в полдень уезжать. Напеки мне хлеба на дорогу.
Напекла мать хлеба да печенья резного, попировали на прощанье. Настало и четвертое утро.
Занялась заря, выходит со двора Сиротинка.
Взошло солнце, припекло. Остановился Сиротинка у ручья, расседлал коня, пустил его, достал курицу, хлеб, смотрит – не покажется ли кто, чтоб не есть одному. Видит – тянутся по дороге три арбы, за ними старик-купец. А арбы эти его.
– Иди, отец, покушаем вместе, – позвал его Сиротинка, а у самого все готово, достал чашу, налил вина, говорит:
– Это за твой приход, за нашу встречу, – Выпил и подает купцу: – Пей теперь ты.
А старик схватил чашу и запрятал за пазуху.
– Мое! – кричит.
А тут пристав да со всеми двенадцатью стражниками.
Замахнулся купец. Не выдержал Сиротинка, ударил его. Закричал купец, а пристав и говорит:
– Что ты бьешь старика?
Кричит купец:
– Одна у меня чаша, и ту он отнять хочет.
– Моя это чаша, – говорит Сиротинка. – У меня еще есть такие.
Отобрали у них чашу. Дали Сиротинке три месяца сроку, велели привести за себя двух заложников: принесет за три месяца еще две такие чаши – повесят купца за ложь, а не принесет Сиротинка – повесят его заложников.
Подписался Сиротинка, подписался и купец.
Приехал под вечер Сиротинка к братьям, подбежали те, ссадили его с коня. Грустен Сиротинка.
– Что ты загрустил? – спрашивают братья.
– Поужинаем, – говорит Сиротинка, – потом скажу.
Поели, рассказал им Сиротинка все и говорит:
– Вы должны за меня поехать.
– Чего же ты печалишься? Поезжай, ищи чаши. Свидимся, все добром кончится.
Поехал Сиротинка. Едет, ищет чаши.
Ехал, ехал, приехал к утру в одну деревню, видит – сидит старуха-вдова, прядет.
– Мать, ради любви всех матерей, устал я, прошу тебя, дай мне отдохнуть. Засну под жужжанье твоего веретена.
Согласилась она. Лег Сиротинка и заснул.
Вдруг слышит: заплакала, запричитала старуха.
Проснулся Сиротинка – полдень на дворе, спрашивает:
– Чего ты плачешь? Если я тебе не по душе, скажи – уйду.
– Нет, сынок, вот в том храме, в золотом гробу лежит мертвый сын нашего царя. Каждую ночь ставят человека стеречь тот гроб, а только ни один еще живым не вернулся. Сегодня черед моего единственного сына – вот я и плачу, что не увижу его больше.
– Не плачь, я пойду за него, – говорит Сиротинка, – только вели до заката солнца сложить у дверей храма триста кирпичей да дай мне выпить вина, а ты ложись, спи спокойно.
Пошел он вечером, кирпичи уже лежат.
Вошел Сиротинка в храм, поднял этот гроб вместе с покойником, поставил под куполом, в нише, сам сел внизу. Сидит ждет.
Вверху покойник, внизу Сиротинка.
Вот уж засыпает народ, тушатся свечи, и влетает в храм голубь.
– Как свободно сегодня, никто и не стережет, – сказал голубь и обернулся девушкой, да такой, что так и осветилось все вокруг. Поднялась девушка наверх к покойнику, достала две плети, ударила одной плетью – ожил юноша. Прошла так ночь, а наутро ударила девушка второй плетью и умертвила юношу. Выскочил тут Сиротинка да схватил ее. Взлетела она вверх, и Сиротинка с нею. Держит он ее, не пускает. Испугалась девушка. «Погибла я», – думает. Бросила плети и улетела.
Обрадовался Сиротинка, подобрал плети. Вот так находка!
Вышел из храма, встретила его старуха-вдова, радуется, ноги ему целует.
– Мать, дай поесть, – говорит Сиротинка. Сам мокрый весь, хоть выжми. Это от борьбы. – Да пойди скажи царю, могу я оживить его сына.
Пошла старуха к царю. Обрадовался царь, на ногах не стоит от радости.
– Только оживи его, что ни попросишь – твое. Хоть все мое царство бери. Я же тебе и служить буду, – говорит он Сиротинке.
Пришли в храм.
Ударил Сиротинка плетью – ожил сын царя. Ведут его во дворец, радуются.
Не царевича обнимают, Сиротинку. Говорят ему, просят:
– Скажи, чем отблагодарить тебя?
Показал Сиротинка чашу и сказал:
– Есть у вас такая чаша? Дайте мне.
– Нет, такой чаши у нас нет, – говорят ему.
– Что ж, нет, так и нет, – сказал Сиротинка и ушел.
Шел он, шел, пришел в другое царство. Видит – народ в чем мать родила ходит.
Дивится Сиротинка:
– Что это? Где это видано?
Сказал ему царь той страны:
– Видишь вот по ту сторону моря царство? У них там одежда гниет – девать некуда, а у нас хлеб преет, портится.
– Что ж не выменяете, не привезете себе одежду?
– Все в море гибнет.
– Я поеду, привезу, – говорит Сиротинка.
– Привезешь – проси чего хочешь, – говорит царь.
Нагрузили корабли, поплыли.
Стоит Сиротинка, смотрит в море. Видит-высунулась из воды рука, на руке обруч золотой. Ударил он по руке, показалась из воды женщина. Да какая! – так все вокруг и осветила. Схватил ее Сиротинка, держит, не пускает. Вырвалась она все же, только оставила в руке у Сиротинки тот обруч.
Проплыли корабли море и вернулись обратно с одеждой.
Радуются все.
– Что тебе дать за то?
– Есть у вас такая чаша? – спрашивает Сиротинка.
– Нет, такой чаши у нас нет, – говорят ему.
– Таково уж, видно, мое счастье, – сказал Сиротинка и пошел дальше.
Идет Сиротинка. Прошел все то царство, видит – тянется дорога, вся ивами засажена. На одной из ив, высоко над землей, подвешена за волосы девушка-красавица, на ногах золотые туфельки. Позвала она юношу:
– Спаси меня, вызволь из беды, сними отсюда, женой тебе буду.
– А как тебя снять?
– Подойди, стану тебе на плечи и сойду, – говорит она.
Подошел он, стал. Как ударит она его да втопчет в землю! Много юношей погубила она так. А только вырвался Сиротинка, схватил ее. Улетела девушка, только одна золотая туфелька в руках у него осталась.
Пошел он. Идет, идет. Видит – сад, а в саду домик. Перед домиком старушка сидит.
– Что ты здесь делаешь, мать? – спрашивает Сиротинка.
– А вот, сынок, видишь там замок? В том замке живут три сестры, я им служу. А я не вдова бесприютная, есть у меня и дом, и семья, а они меня выкрали и служить себе принудили.
– А нельзя мне посмотреть тех девушек, да так, чтобы они меня не видели? – говорит юноша.
– Отчего же, можно, – говорит старуха. – Пойдем.
Повела она его в тот высокий замок.
А там стол, уставленный всякими яствами, стоит. Все к ужину готово. Спрятала старуха его под столом и ушла.
Выходят три сестры.
– Давайте ужинать, – говорят.
Сели за стол.
– Что ж, будем говорить тосты, – сказала старшая сестра. – Полюбила я сына одного царя, а родители разгневали меня, я и убила его. Каждую ночь оживляю его, а под утро вновь убиваю. Только появился один юноша, поборол меня. Молод он еще, подрастет – таким молодцом станет, один против семи царств пойдет. Выпьем за его здоровье!
Другая сказала:
– Я одно царство голодом морила, другое – холодом. Поборол меня один юноша, даже золотое запястье у меня отнял. Что ж, удалец он, дай ему бог здоровья!
А третья говорит:
– Чему тут дивиться? Видно, тот юноша и у меня с ноги туфельку сорвал. Да пойдет и она ему на счастье, выпьем за его здоровье.
Вышел тогда Сиротинка и говорит:
– Что ж, налейте и мне выпить, поблагодарить вас.
– Зачем же ты сюда пришел? – спрашивают его сестры. Смотрит Сиротинка, а на столе такие чаши, что он ищет.
– А вот за такой чашей, – говорит. Сказали старшие сестры младшей:
– Пойди, вынеси ему хоть сорок чаш.
Взял Сиротинка все сорок чаш и несет.
Едет мимо того царя, которому корабль спас и одежду достал, и говорит:
– Вот тебе чаша от меня на память.
Дал ему одну чашу.
Едет мимо того царя, у которого сына оживил, и говорит:
– Вот и вам две чаши.
Сам думает, вспоминает, когда же он уехал, сколько еще осталось времени, как бы не погубить побратимов? Что ж, оказалось – пути у него еще на девять дней, а до срока всего четыре дня осталось. Как быть, как спасти братьев? Спрашивает его царь, которому он сына спас:
