Мэри Нортон - Добывайки на реке
Но Хомили куда больше, чем Под или Арриэтта, похожая на водяного жука, была безутешна.
Под уселся на узловатую ветку бузины.
— И двигайся к тому берегу, — сказал он, кивая головой на ясень, — если вообще сможешь куда-нибудь двигаться. Видишь конец веревки, который там болтается? Можно будет за него ухватиться. Или за куманику, там, где ветки спускаются в воду… Зависит от того, где ты окажешься…
Они были так высоко, что Хомили могла со своего насеста позади прутьев и веток следить за Кривым Глазом.
— Двинулся, — зловеще сказала она.
Ее глухой, ничего не выражающий голос звучал спокойно, но это было спокойствие отчаяния.
На этот раз Кривой Глаз обеими руками взялся за веревку и более смело спустился с берега вниз. Два осторожных шага, — и он уже стоял по бедра в воде; тут он приостановился.
— Еще один шаг, и все, — сказал Под.
Кривой Глаз убрал правую руку с веревки и, наклонившись вперед, протянул ее к ним. Пальцы его слегка шевелились, — он старался рассчитать расстояние. Натянутая прежде веревка под его тяжестью провисла, зашелестели листья лещины. Кривой Глаз снова оглянулся назад, как и в первый раз: дерево казалось гибким и крепким, и это, видимо, ободрило его, но с того места, где они находились, добывайки не могли рассмотреть его лица, так как становилось все темней. Где-то во мгле печально замычала корова, затем послышался велосипедный звонок. Ах, если бы наконец приплыл Спиллер…
Скользнув вперед пальцами по веревке. Кривой Глаз сомкнул их крепкой хваткой и, стараясь не потерять равновесие, сделал еще один шаг. По видимому, там было глубоко, но он подошел так близко, что ветки наполовину скрывали его. Добывайки больше не видели протянутых к ним пальцев, хотя слышали треск сучьев и ощущали, как движется остров в то время как Кривой Глаз тащил его к себе.
— Ах, Под, — воскликнула Хомили, чувствуя безжалостную силу невидимой руки и слыша под собой хруст и скрежет, — ты был так добр ко мне! Всю жизнь. А я никогда тебе не говорила, Под, ни одного раза, каким хорошим мужем ты всегда мне был…
Она замолчала, не докончив фразы, и в ужасе вцепилась в свой прутик; остров резко накренился. Раздался глухой треск, две крайние ветки медленно двинулись с места, и, качаясь, поплыли вниз по реке.
— У тебя все в порядке, Хомили? — позвал ее Под.
— Пока — да, — ответила она, — судорожно глотая воздух.
А дальше все произошло одним махом. Хомили увидела, как, наклонившись вперед, чтобы схватить остров, Кривой Глаз — ну и удивленный же у него был вид! падает лицом в воду. Оглушительный плеск — и добывайки погружаются вместе с ним, хотя Хомили чудится, что не они идут вниз, а, напротив, вода поднимается им навстречу. Она было открыла рот, чтобы закричать, но вовремя закрыла его. Мимо неслись пузырьки воздуха, цеплялись за тело усики водорослей. Холодная, как лед, вода. была полна шума и движения. Не успела Хомили выпустить свой сучок, чтобы он, как ей подумалось, не утянул ее на дно, как остров обрел свободу и устремился вверх. Кашляя и ловя ртом воздух, Хомили всплыла на поверхность; она снова увидела деревья, восходящую луну и глубокое вечернее небо. Она громко позвала Пода.
— Я здесь, откликался сдавленный голос где-то позади.
Раздался кашель.
— И Арриэтта тоже. Держись крепче, как я тебя учил. Мы на плаву…
Удерживаемый одним концом проволоки, остров медленно вращался вокруг своей оси, двигаясь по кривой к берегу, где рое ясень. Хомили догадалась, что, падая, Кривой Глаз столкнул с места и все сооружение.
Они остановились почти у самого берега. Хомили, увидела побеги куманики и ствол ясеня со свисающей веревкой. Под и Арриэтта уже спустились на ближний к берегу край острова и теперь, повернувшись к ней спиной, что-то внимательно там рассматривали. Когда, скользя и оступаясь на мокрых ветках, Хомили пробиралась к ним, она услышала, как, схватив отца за руку, Арриэтта взволнованно повторяет:
— Это она, это она…
Хомили подошла поближе, и Под обернулся, чтобы помочь ей перебраться через завал. Вид у него был озадаченный, казалось, он теряется в догадках. Со спины у него, как скользкий хвост, свисал длинный кусок водоросли.
— Что с тобой. Под? У тебя все в порядке?
Позади них раздались вопли ужаса — это Кривой Глаз, вынырнув из глубины, пытался нащупать ногой дно. Напуганная Хомили схватила Пода за локоть.?
Не бойся, — сказал он, — ему не до нас. Во всяком случае, сегодня…
— Что случилось, Под? Веревка лопнула — или что? А может, сломалось дерево?
— По-видимому, — сказал Под, — веревка. Но я не пойму — как. Послушай, что говорит Арриэтта. — Он кивнул на берег. — Она говорит — там стоит барка Спиллера.
— Где?
— Там, под куманикой.
Хомили, уцепившись за Пода, чтобы не упасть, вытянула вперед шею. Берег был совсем рядом — какой-нибудь один человечий шаг.
— Это она, я знаю, что она. — снова вскричала Арриэтта, — вот та штука, похожая на бревно!
— Она похожа на бревно, — сказал Под, — потому что это и есть бревно.
— Спиллер! позвала Хомили, повышая голос, и еще внимательнее стала всматриваться в куманику. — Пустое дело, — сказал Под. — Мы уже звали. И если бы там была его барка, он бы ответил. Спиллер! — снова позвал он громким шепотом. — Ты здесь?
Ответа не было.
— А это что? — воскликнул Под, оборачиваясь.
На противоположном берегу, где-то возле бечевника, мелькнул огонек.
— Кто-то едет, — шепнул он.
Хомили услышала шорох велосипедных шин, затем скрип тормозов. Велосипед остановился. Кривой Глаз перестал ругаться и отфыркиваться и замер, хотя все еще был в воде. Тишину нарушал лишь плеск реки… Только было Хомили открыла рот, как Под предостерегающе схватил ее за руку.
— Ш-ш, — шепнул он.
Человек на противоположном берегу продирался сквозь кусты. Снова вспыхнул огонек, описал круг. Он слепил глаза, полумрак стал мраком.
— Хелло… хелло… — раздался голос.
Это был молодой голос, строгий и вместе с тем веселый. Голос показался Хомили знакомым, хотя чей он — она пока сказать не могла. А затем она вспомнила последний день в Фирбэнке под полом кухни, вспомнила, что творилось наверху и что им пришлось пережить. Ну конечно же, это голос старинного врага миссис Драйвер, полисмена Эрни Ранэйкра.
Она обернулась к. Поду.
— Ш-ш, — опять прошептал он.
Круг света от фонарика задрожал на воде. Под знал: если они не будут двигаться, их трудно будет разглядеть среди веток. Вдруг Хомили громко перевела дыхание.
— Ой, Под! — воскликнула она.
— Тише, — настойчиво повторил Под, крепко сжимая ее локоть.
— Наши ножницы, — не отступалась Хомили, понизив, голос до еле слышного шепота. — Погляди же, Под. На ясене, посредине отвода…
Да, это было его собственное лезвие от ножниц; оно висело, поблескивая на фоне коры, держась каким-то таинственным образом на свободном конце веревки, которую оставил болтаться Кривой Глаз.
— Значит, это все-таки барка Спиллера, — взволнованно шепнула Арриэтта.
— Спокойней, не шевелитесь, — умоляюще произнес Под, почти не разжимая губ, — пока он не перестанет сюда светить.
Но, по-видимому, Эрни Ранэйкр, стоявший на другом берегу, — не замечал ничего, кроме Кривого Глаза.
— Эй! услышали они его напористый голос — типичный голос полисмена. — Что тут происходит?
И луч света скользнул в сторону и остановился на цыгане.
Под облегченно вздохнул.
— Так-то лучше, — сказал он своим обычным тоном и немного расслабился.
— Где же Спиллер? — не могла успокоиться Хомили. Зубы ее стучали от холода. — Может быть, с ним случилась беда?
— Но он же был на ясене, — горячо прервала ее Арриэтта, — спускался по коре на землю, а лезвие висело у него на плече.
— Ты что — видела его?
— Нет, Спиллера увидеть нельзя. Только если он сам захочет.
— Он вроде бы слился с корой, — объяснил Под. — Но если вы его не видели, — спросила, помолчав, Хомили, — как вы можете быть уверены, что он там был?
— А мы и не уверены в этом, — сказал Под.
Хомили еще сильней растревожилась:
— Вы думаете, Спиллер разрезал веревку?
— Похоже на то, — сказал Под. — Влез по свободному концу на дерево — ведь она спускалась донизу, — как, помнишь, я лазал дома по тесьме?
Хомили уставилась на куманику.
— Но, послушай, если там, под ветками, и правда стоит его барка, — в чем я сомневаюсь, — почему он не придет и не заберет нас?
— Я уже говорил тебе, — устало произнес Под, — он дожидается темноты. Подумай сама, Хомили. Спиллеру нужна эта река… она дает ему средства к жизни. Верно, он мог вызволить нас. Ну а вдруг бы Кривой Глаз его заметил? С той минуты все цыгане стали бы его выслеживать… его и барку. Понимаешь, что я хочу сказать? Глаз бы не спускали с реки. Порой, — продолжал Под, — ты такое городишь, словно ты — не добывайка. И ты, Арриэтта — обе вы. Словно вы и не слышали о таких вещах, как укрытие и в этом духе, не говоря уже о том, что для нас значит, если нас увидят. Вы ведете себя так, словно обе вы — человеки.
