Зденек Слабый - Три банана, или Пётр на сказочной планете
— Что ты сказал? — рассердилась Златовласка. Но Огнеус лишь махнул рукой:
— Мне некогда.
Пётр наблюдал эту сцену всё ещё в обличье кита. Вдруг его осенила какая-то мысль, он снова стал мальчиком, самокат превратил в комбинезон с охлаждающим устройством, надел его на себя (иначе в этой жаре он бы не выдержал) и вышел на берег.
— У меня есть для вас совет, Огнеус.
Огнеус удивлённо оглянулся:
— Кто вы?
— Я ваш друг, — сказал Пётр. — Я хочу вам помочь.
— Не слушай его и топи, — стонала Златовласка.
— Говорите быстрее, а то погаснут мои костры, — подошёл Огнеус к Петру.
— Что вы дадите мне за мой совет? — поинтересовался Пётр.
— Телегу дров, — предложил Огнеус.
— Не хочу.
— Зажигалку.
— Она мне не нужна.
— Спички.
— Тоже не нужны.
— Но у меня ничего больше нет, — огорчённо сказал Огнеус.
Пётр улыбнулся:
— А три золотых волоса Златовласки?
Огнеус тяжело вздохнул и опустил глаза. Он думал.
— Мне холодно, я замёрзну, я превращусь в мороженое! — пищала Златовласка.
— Да, в ванильное, — подтвердил Огнеус, потом подошёл к девушке и выдернул у неё три волоска, так что они зазвенели. — Возьмите, — подал он их Петру. — А теперь я жду вашего совета.
— Пусть Златовласка помогает вам топить, — засмеялся Пётр. — Вот увидите, ей сразу станет тепло.
— Пусть Златовласка помогает мне топить… — с трудом соображал Огнеус. — Ну да! — Он хлопнул Петра по плечу и едва не повалил его. — Ну да, приятель, отличная идея; — И он занялся делом. — Марш! — согнал он Златовласку с её скамеечки. — Топи!
Златовласка с трудом поднялась, сделала несколько шагов и качала ломать веточки, сначала очень маленькие, потом всё большие.
— Огнеус, — закричала она радостно, — мне уже тепло! Сейчас мы оба отдохнём. Смотри, как хорошо горят костры!
Пётр не стал больше ждать. Он снова превратился в кита (в Китовом море это было самое разумное) и отправился к следующему острову.
Снеговик и три серебряных волоса Сребровласки
Посреди морской глади между островом Е и островом Т (он уже издали видел эту надпись в центре белого острова, который казался сделанным из сахара) Петра остановил ещё один кит.
— Привет, привет! — пробубнил он.
— Привет, привет! — в тон ему вторил Пётр.
— Куда плывёте, куда плывёте? — спросил кит.
— Охраняю, охраняю, — ответил Пётр.
— Вот хорошо, вот хорошо, — пробубнил кит, — Здесь конец, здесь конец.
— Конец чего, конец чего? — спросил Пётр.
— Охраняемой полосы, охраняемой полосы, — ответил кит.
— А что дальше, а что дальше? — снова спросил Пётр.
— Не ваше дело, не ваше дело. Но я скажу вам, но я скажу вам. Дальше холод, дальше холод. — И, не попрощавшись, уплыл.
Пётр был рад, что кит ни о чём его не расспрашивал. Он надел рукавичку и превратился в тюленя.
Остров был не из сахара, а из снега и льда.
Посреди снега и льда на ледяных креслах с поручнями из сосулек сидели Снеговик с красным носом и Сребровласка, чьи длинные серебряные волосы звенели на ветру, как маленькие колокольчики. Тюлень Пётр вылез на льдину, перелез на заснежённую равнину острова и спрятался прямо за креслами Снеговика и Сребровласки. Отсюда ему хорошо было слышно каждое слово.
— Как здесь грустно… — вздыхала Сребровласка.
— Посмотри на танцующих снежинок, — предлагал ей Снеговик.
— Я смотрю, но мне всё равно грустно.
— Ну, тогда поиграй в снежки.
— Когда я играю в снежки, мне ещё грустнее.
— Может быть, хочешь пососать сосульку?
— Не хочу…
— И малиновую не хочешь?
— Нет, нет…
— И апельсиновую?
— Никакую.
Тишина. Только ветер воет и подбрасывает вверх снежную пыль.
— Мне очень грустно, — снова вздыхает Сребровласка.
— Оставь меня в покое, — отмахивается от неё Снеговик.
— Я хочу к людям.
— Но ты растаешь, если уедешь с нашего острова.
— Но здесь нет никаких развлечений.
— Зато много снега.
— А на что он мне, если я не умею ходить на лыжах.
— Здесь есть лёд.
— Я не умею кататься на коньках.
— Так чего же ты хочешь?
— Поговорить с кем-нибудь.
— Ну, говори со мной.
Но Сребровласка продолжала ныть, как будто у неё болел живот:
— Вот если бы здесь была весёлая компания…
Петру только этого и надо было. Он превратился в мальчика, вышел из своего укрытия и низко поклонился.
— Живое существо! — обрадовалась Сребровласка. — Кто ты? Не холодно ли тебе тут? Откуда ты взялся? — Не ожидая ответа, она спрыгнула с кресла. — Вот хорошо, что ты пришел. Мы будем вместе играть. И я тебя никогда не отпущу. Ты должен остаться здесь.
Петр вздрогнул. Во-первых, ему было действительно холодно, а во-вторых, он почувствовал озноб при одной мысли о том, что ему придется остаться здесь, среди снега и льда. Он быстро натянул рукавичку на самокат и превратил его в тёплую шубу, которую надел на себя. Потом он снова поклонился Сребровласке и Снеговику.
— Что тебе здесь надо? — забеспокоился Снеговик. — Тебе не следовало сюда приходить. Ты не такой, как мы, ты скоро захочешь уйти, и Сребровласке тогда станет ещё грустнее.
— Вы правы, пан Снеговик, — согласился Пётр. — Я не смогу у вас остаться. Но я пришёл для того, чтобы развеселить Сребровласку.
— Ну, говори, — нахмурился Снеговик, а Сребровласка с нетерпением ждала, что же будет дальше. — Если ты её не развеселись, я подую на тебя, и ты обледенеешь.
— Сейчас скажу, — пообещал мальчик. — Сейчас я вам всё скажу. Но вы тоже дайте мне обещание.
— Какое обещание?
— Что я получу три серебряных волоса Сребровласки, если мне удастся её развеселить. Снеговик задумался:
— Три серебряных волоса Сребровласки? А почему бы и нет? Все разно они не принесут тебе никакой пользы, если у тебя нет трёх золотых волос Златовласки.
— А если бы у меня были три золотых волоса Златовласки?
— Тогда бы ты мог… — Тут завыл сильный ветер, едва не поваливший Петра. Пётр не расслышал следующих слов, а переспросить уже не мог: Снеговик требовал, чтобы он скорее развеселил Сребровласку.
— Но вы оба должны мне помочь, — сказал Пётр.
— Да, да, — захлопала Сребровласка белыми ладошками. — Мы с радостью сделаем всё, что ты скажешь.
— Мне нужно несколько больших снежных шаров, несколько маленьких и несколько самых маленьких, — сказал Пётр и начал сам катать первый шар.
Снеговик и Сребровласка минуту смотрели, а потом стали помогать.
— Теперь мне нужны четыре морковки и несколько угольков, — продолжал Пётр, когда работа была окончена. — И четыре старые кастрюли.
Снеговик ему всё принёс.
Пётр поставил по три шара один на другой — большой, меньший и самый маленький, — на самых маленьких при помощи морковки и угольков сделал носы и глаза, надел на головы кастрюли, приделал руки — и четыре снеговика были готовы.
Каждому он на минуту надел рукавичку, сказав при этом:
Снеговичок мой белый, оживай скорее,
Чтобы Сребровласка стала веселее!
И снеговички начали прыгать вокруг Сребровласки. Сребровласка громко засмеялась. И мрачный Снеговик тоже повеселел. Но он стал торговаться:
— А может быть, ты хочешь в награду ореховое мороженое?
— Не хочу, — покачал головой Пётр.
— Или шоколадного мишку?
— Тоже нет.
— Тогда я дам тебе торт из мороженого.
— Я хочу три серебряных волоса Сребровласки.
— Ну ладно, выдерни, — сдался Снеговик. — Только побыстрее, чтоб никто не заметил.
Петр подскочил к Сребровласке — и… дзинь — первый волосок, динь — второй, дон — третий. Он крепко зажал их в руке.
— Внимание! — вдруг предостерегающе крикнул Снеговик. — Видите чёрную тучу на горизонте? Сюда летит Чёрная дама… Прячьтесь! — обратился он к Петру. — А остальные — ни звука!
Петр снова надел рукавичку и превратился в маленького снеговичка.
Через минуту налетела стая воронов и грачей, тянувшая лёгкую воздушную колесницу, в которой сидела Чёрная дама. Её лицо было бледным как мел.
Голос её свистел, как северный ветер, предвещающий мокрый снег:
— Что у вас здесь за компания?
— Несколько снеговиков, госпожа.
— И больше никого здесь не было?
— Ни живой души, госпожа, — ответил Снеговик.
— Будьте бдительны и сторожите как зеницу ока волосы моей Сребровласки. Если кто-нибудь завладеет ими, вам будет плохо.
— Мы сторожим, госпожа.
— Сюда приближается флотилия кораблей с контрабандистами и пиратами. Об этом мне сообщила Лиловая лилия. Я окружу корабли туманом, и они потеряют курс. Не успела я избавиться от Перта, а новые заботы тут как тут.
