Орлин Василев - Битвы и приключения
«Я диких волков укротил, — подумал Панко, — так неужели каких-то жеребцов испугаюсь!»
Подошёл он к глашатаю и объявил, что хочет стать у царя Малая конюхом.
Глашатай новёл Панко в царские конюшни и показал издали, где заперты бешеные жеребцы. Панко взял охапку сена, насыпал в торбы овса. Потом вошёл в тёмную конюшню и закрыл дверь.
— Прости его, боже! — сказали слуги и стали креститься. — Ничего от него не останется, жеребцы его на куски разорвут. Упокой, господи, его душу, и пусть земля ему будет пухом!
Но хотите верьте, хотите нет, дверь снова раскрылась, и на пороге показался похороненный слугами пастух. Насмеялся он и весело крикнул им:
— Зачем вы кривите душой и говорите, что жеребцы бешеные? Да они спокойно-преспокойно жуют сейчас овёс и сено. Покажите мне лучше, где у вас тут вода, я их напою.
Показали ему колодезь, и Панко стал наполнять вёдра. А один из слуг побежал к царю и рассказал ему об удивительном конюхе, который укротил бешеных жеребцов.
— Не может этого быть! — удивился грозный царь.
— Верно, государь! Иди сам посмотри!
Побежал царь следом за слугой, и что же он видит? Панко с полными вёдрами входит в конюшню. И не просто входит, а ещё и двери за собой притворяет.
Царь и слуги столпились у оконца, смотрят, что будет делать конюх.
Панко поставил вёдра на пол, вынул из кармана какой-то ящичек. Раскрыл его, и в конюшне стало светло, как днём. Жеребцы от яркого света глаза закрыли и стали послушными, как ягнята. Тогда подошёл к ним Панко, почистил их скребницей и, целый и невредимый, направился к двери. Но стоило ему закрыть ящичек, как жеребцы снова разбушевались и стали рваться с цепей.
Царь Малая приказал слугам схватить конюха. Как только Панко показался на пороге, они набросились на него и крепко связали. Царь залез к конюху в карман, вытащил ящичек и раскрыл его, но тут же зажмурился — так ослепительно блестели косы.
Задрожал царь Малай от радости, подошёл к связанному конюху и промолвил:
— Послушай, парень! Если не скажешь, что это за красавица, у которой такие косы, голова твоя полетит с плеч долой!
— Да ведь и я её не знаю! — пожал плечами связанный Панко.
— Ты лучше не притворяйся! — раскричался царь. — Пли ты мне её приведёшь и я женюсь на ней, или голова с плеч долой. Ясно?
— Речь твоя, царь, мне ясна, — сказал Панко, — только вот неясно, где найти эту красавицу.
— А это твоё дело, — небрежно бросил царь, закрыл золотой ящичек и удалился в свой дворец.
Развязали Панко и отпустили на все четыре стороны искать диковинную красавицу. Вышел он из города и заплакал:
— Откуда мне знать, чьи эти проклятые косы? Да если бы я и знал, как я её найду? Почему я не послушался…
И только теперь он вспомнил о своём верном друге. Вытащил уздечку, тряхнул ею раз, звякнул другой, на третий видит — конь Камбера спускается из облаков.
— Зачем ты зовёшь меня, господин? — ещё издали спросил конь.
— Зову я тебя потому, что беда пришла, — пожаловался Панко. — Царь Малай требует, чтобы привёл я ему красавицу с золотыми косами. Почему я тебя не послушал? Лучше бы нам не останавливаться в этом проклятом царстве!
— Ладно, не горюй, — успокоил копь Камбера своего господина. — Это волосы морской царевны. Садись поскорей! Попробуем её украсть.
Обрадовался Панко, вскочил на своего друга, и полетели они к Синему морю.
Вечером спустились на остров посреди моря и спрятались в рощице на берегу.
— Надо дождаться, пока луна взойдёт, — посоветовал конь. — Тогда царевна выйдет из моря порезвиться с подружками на песке.
И они притаились в кустах.
Взошла луна. Волны успокоились. Только звёзды слабо мерцали в синем небе.
Вдруг над волнами поплыла чудесная песня.
Панко посмотрел сквозь листву и увидел морскую царевну.
Она лежала на широкой спине кита, а кит медленно приближался к острову. Вокруг него дельфинов видимо-невидимо. На каждом дельфине сидит русалка. Одни русалки поют протяжные песни, другие — играют на морских раковинах.
— Садись на меня, — прошептал конь Камбера Панко. — Как только царевна выйдет на берег, я пролечу рядом с ней, ты хватай её, и мы скроемся.
Сказано — сделано. Не успела морская царевна ступить на песок, как конь Камбера пронёсся над ней белым облаком. Панко нагнулся, схватил её под мышки, и все трое взмыли в небо.
— Это ты украл мои косы? — спросила царевна.
— Я, — признался Панко. — Да вот беда, я у меня их украли.
Утром они уже были в царстве грозного Малая.
Панко осторожно опустил царевну на морской берег, слез с коня, а уздечку снова спрятал за пазуху. Конь взлетел к облакам, а Панко и царевна направились к царским палатам. Кого они ни встретят, каждый спрашивает:
— Куда ты ведёшь эту красавицу?
— В царский дворец, — отвечал Панко. — Женой царя станет.
— Бедная девушка! — сочувствовал и стар и млад. — Неужели она за эту жабу замуж пойдёт?
Слуги известили царя о прибытии невесты, и он вышел ей навстречу.
— Добро пожаловать, моя красавица! — ухмыльнулся он, и его лягушачий рот растянулся до ушей. — Я сейчас же прикажу приготовить всё к свадьбе. Незачем медлить.
Морская царевна грустно улыбнулась:
— Не спеши, царь, со свадьбой, потому что я не стану твоей женой, пока ты не найдёшь мои косы.
Царь Малай радостно всплеснул руками.
— Ну, если всё дело в этом!.. — воскликнул он и вынул из кармана золотой ящичек.
Царевна обрадовалась, взяла косы и положила себе на голову. Волосы рассыпались по плечам, осветили сё лицо.
— Ну, теперь уж ты не откажешься! — радостно потирал руки царь Малай.
— Не спеши, царь, — промолвила девушка, — я ещё не согласилась стать твоей женой.
— Почему?
— Да потому, что ты безобразен, как жаба. Такой муж мне не нужен. Я хочу, чтоб ты стал красавцем.
— Да разве может человек по собственному желанию стать красавцем? — спросил царь. — Ты вот отчего такая красивая?
— Я красивая оттого, что купали меня в молоке морских кобылиц. Выкупайся и ты, тогда будешь красивым.
— Да я и слыхом не слыхал ни о каких морских кобылицах! — в отчаянии воскликнул царь.
— Раз ты ничего не знаешь о морских кобылицах, то я не знаю, когда стану твоей женой, — рассудила царевна.
Отчаявшийся царь бросил грозный взгляд на своего конюха.
— Послушай, конюх, — сказал он, — если ты смог найти морскую царевну, то разыщи и морских кобылиц. Ступай-ка, возьми на кухне воловьи мехи. Желаю, чтоб ты их доверху наполнил молоком морских кобылиц. А если не принесёшь, сверну тебе голову, как цыплёнку.
Закручинился Панко, побрёл на берег моря, снова вынул уздечку и позвал коня Камберу.
— Эх, дружище! — вздохнул Панко. — Нет конца моим бедам! Теперь царь Малай хочет молока от каких-то морских кобылиц. Если он в нём выкупается, станет писаным красавцем. Не знаешь, как и где найти это молоко?
— А ты мехи взял? — спросил его конь.
— Взял.
— Тогда садись на меня быстрей! Я знаю, где пасутся морские кобылицы. Они очень смирные, а вот жеребцы их страшны. Я отвлеку их — предложу наперегонки бегать, — а ты в это время подоишь кобылиц и наполнишь мехи.
И вот друзья снова вернулись на далёкий остров. Конь Камбера заманил жеребцов бегать наперегонки, притворившись, что не умеет летать, и увёл их в глубь острова. А Панко тем временем принялся доить кобылиц и наполнять воловьи мехи. Целый день бегали наперегонки жеребцы, и целый день Панко доил кобылиц.
А наутро постучал он в царские ворота:
— Царь Малай, отворяй! Принёс я тебе мехи, полные молока морских кобылиц.
Отворили конюху ворота. Обрадовался царь. Слуги отнесли молоко в баню и наполнили огромный котёл.
— Позовите священников и звоните в колокола! — приказал царь Малай. — Как только я выйду из бани, отправимся в церковь. Бейте в барабаны, пусть соберётся весь город смотреть, какой у него красивый царь.
— Не спеши, царь! — опять молвила морская царевна. — Для того чтобы стать красавцем, тебе нужно окунуться в кипящее молоко.
— Где это видано, чтоб человек купался в кипящем молоке? — испугался царь.
— Где видано — не знаю! Только или ты выкупаешься в кипящем молоке, или я не пойду за тебя замуж.
— Ладно, выкупаюсь, только сначала на другом попробую, — решил царь и позвал Панно. — Слушай, конюх, много чудес совершил ты, думаю, что и это тебе будет по плечу. Искупайся раньше меня в кипящем молоке.
— Ладно, царь-государь, только пусти меня проститься с белым светом.
— Иди прощайся да поскорей возвращайся, а то уж народ на свадьбу стал собираться.
Бросился Панко на берег, зазвенел уздечкой, прилетел конь Камбера.
