Владимир Одоевский - 365 лучших сказок мира
Схватила в свой сильный клюв мертвую Галю большая птица и быстро поднялась с нею от земли и озера высоко, высоко к небу. А там уже ждали Галю. Ждали ее прекрасные белые существа, мальчики и девочки с серебряными крылышками за спиною. Увидели они птицу с мертвою девочкою в клюве, подхватили Галю на руки и понесли в небеса.
Недолог был путь маленьких крылатых существ.
Внезапно послышалась дивная музыка. Незримый хор запел чудесную, сладкую песнь.
Принесли крылатые дети в роскошный небесный сад Галю, положили на душистую полянку, сплошь покрытую ароматными листьями и розами, и, встав вокруг нее, запели звонкими красивыми голосами, какие могут быть только у ангелов:
– Проснись, пробудись, милая Галя! Ты попала в царство правды, одной правды, чистой и прекрасной, которой не встретишь на земле! Проснись, милая, маленькая Галя!
Но Галя не слышала пения ангелов, не чувствовала аромата цветов. Тогда, не переставая петь, крылатые дети полетели высоко за облака и через минуту вернулись снова, ведя за руку высокую женщину в белой одежде, кроткую и прекрасную, как голубка. Женщина склонилась над мертвой Галей и нежно обвила ее тонкими руками. Две слезы капнули из ее глаз прямо на сердце Гали, и вдруг это сердце ожило, затрепетало. Открыла глаза девочка, взглянула перед собой и вскричала радостным голосом, узнав склонившуюся перед нею женщину:
– Мама! Мама моя!
– Галя! Моя Галя! – прошептала белая женщина. – За твою правду Господь соединил меня снова с тобою, чтобы никогда, никогда уже нам не разлучаться больше. В царство правды примчала тебя большая птица, в то царство, где живет радостная и торжествующая правда!
И мама крепко обняла свою девочку и целовала ее без конца, без счета. Роскошный сад благоухал, и бледноликие ангелы пели гимн о Галиной правде.
А большая птица снова полетела к земле и людям, желая найти во что бы то ни стало правду там, на земле. Полетела одна, без Гали упрямая птица. А Галя осталась с мамой в лазурном царстве.
Давно это было.
Веселое царство
Ха! Ха! Ха!
Хи! Хи! Хи!
За десятки, за сотни, за тысячи верст раздавались громкие раскаты веселого, беззаботного смеха. Раздавались с утра и до вечера, с заката и до восхода солнца, раздавались без перерыва.
Это смеялись жители Веселого царства. Странное, совсем особенное это было царство. Другого такого нет, не было и не будет на земле.
Очень занятное царство. Там никто никогда не горевал, не плакал, не жаловался, не печалился, не болел. Там все смеялись, смеялись постоянно, смеялись без устали. Ходили – и смеялись, сидели – и смеялись, работали – и смеялись, говорили – и смеялись, даже… спали – и смеялись. Только и слышно было: ха, ха, ха да хи, хи, хи!
В Веселом царстве не было ни горя, ни забот. Его жители не знали ни нищеты, ни грусти; они никогда не болели, не страдали и доживали, веселые и довольные, до глубокой старости. Рождались со смехом и умирали со смехом, передавая своим потомкам способность весело смеяться.
Веселее всех смеялся царь Веселого царства. Веселая улыбка так и не сходила с его лица; на высоком его лбу никогда не видно было морщинки грусти, а глаза царские постоянно искрились смехом – добрым, веселым смехом.
Просыпался утром веселый царь и со смехом звонил в колокольчик. Со смехом появлялись царские слуги.
– Давайте одеваться. Хи-хи-хи! – командовал царь.
– Извольте, ваше величество, ха-ха-ха! – заливались слуги.
Одевшись, царь выходил на балкон своего дворца послушать, как смеются подданные в его столице.
По улицам бежали смеющиеся люди, со смехом возницы предлагали прохожим свои услуги, со смехом торговцы продавали свои товары…
Все смеялись. Все… И взрослые, и дети, юноши и старцы, господа и слуги, генералы и солдаты, богатые и бедные. Точно серебряный звон стоял над Веселым царством, точно там праздновался постоянно светлый, радостный праздник – так были все счастливы и веселы.
И вдруг однажды в это царство радости, довольства, счастья и смеха забрела старая, худая, согнутая в три погибели старуха – такая, какой никогда не видывали в Веселом царстве. У нее было мрачное, печальное лицо, глаза какие-то растерянные, полуслепые от слез, а щеки ввалились от худобы. Седые космы редких волос выбивались у нее из-под платка.
– Хи-хи-хи? Что за странная старуха? – удивлялись счастливые люди Веселого царства. – Ха-ха-ха! Кто ты, бабушка? – спрашивали они.
– Мое имя Нужда, – произнесла она глухим замогильным голосом. – Пришла я к вам из соседнего государства, где живут мои сестры: Горе, Болезнь, Печаль, Голодуха, Страданье. Мы все постоянно странствуем из одного места в другое, а в иных местах подолгу остаемся. В вашем царстве ни одна из нас еще не бывала, вот я и решила заглянуть к вам, чтоб убедиться, нельзя ли мне как-нибудь здесь пристроиться. Но вижу, что мне здесь не житье: все вы тут сытые, довольные, веселые…
– А ты умеешь смеяться? Ха-ха-ха! Умеешь? – зазвенело, загудело на разные голоса вокруг нее.
Старуха гордо выпрямилась. Ее глаза гневно блеснули.
– Я не умею смеяться, и не хочу смеяться, и ненавижу смех, – строго проговорила она. – Нужда не должна смеяться. Она плачет. И если бы я осталась у вас, то скоро научила бы и вас плакать.
– Плакать? – с удивлением переспросили веселые люди. – Нет, старуха, это ты напрасно думаешь. Ха-ха-ха! А вот мы заставим тебя смеяться, увидишь заставим.
– Никогда! – сурово оборвала их старуха Нужда.
– Нет, заставим. Непременно заставим, – повторили несколько раз веселые люди. – Ха-ха-ха! Давай сейчас смеяться. Слышишь?
– Никогда! – вновь повторила Нужда. – И не требуйте от меня чтобы я смеялась: раз я засмеюсь, беда вам будет.
– Ха-ха-ха! – ответили веселые люди. – Разве от смеха может быть беда? Нет, бабушка, ты должна с нами смеяться. Ну-ка, Начинай!
– Не буду! – угрюмо повторила опять старуха.
– Ну, хоть немножко!
– Никогда! – вновь повторила Нужда.
Как ни старались веселые жители Веселого царства рассмешить старуху Нужду, их старания ни к чему не повели. Рассердились, наконец, веселые люди, но рассердились, конечно, по-своему, по-смешному.
– Не смеяться в нашем Веселом царстве, а грустить и печалиться, когда мы все смеемся, – это преступление, – говорили они. – Мы этого так не пропустим и отдадим тебя, старуха, под суд. Пусть умные судьи решат, как быть с тобою.
И недолго думая, они подхватили старуху и потащили ее в суд.
– Ха-ха-ха! В чем провинилась эта старушенция? – спросили судьи, когда привели Нужду в большую комнату, в которой заседал суд.
Веселые люди рассказали, что старуха заупрямилась, не хочет ни за что смеяться.
Стали судьи совещаться – как быть, какое придумать для печальной старухи наказание. Совещались они, конечно, смеясь и хохоча. Смеялись при этом не только судьи, но и стража, стоявшая у дверей, смеялись писцы, записывавшие решение суда, смеялись сторожа, привратники. Одна Нужда не смеялась.
Долго-долго советовались судьи, наконец обратились к Нужде с такой речью:
– Слушай, старуха. Ты лучше раскайся и засмейся. Тогда мы тебя простим. Ха-ха-ха!
Но Нужда с гневом отказалась от такого предложения. Не станет она смеяться. Ни за что не станет! Никогда не смеялась и не будет смеяться. Ее дело печалить людей, и не к лицу ей смех.
– А мы все-таки тебя заставим смеяться, – хохотали судьи. – А не захочешь, накажем тебя со всею строгостью законов Веселого царства.
– Наказывайте! Я ничего не боюсь! – надменно заявила упрямица.
Опять стали совещаться судьи. Словно пчелиное жужжанье повисло в воздухе, так они спорили и гоготали, прерывая постоянно свою речь смехом.
Кончили, наконец, совещанье и вынесли такой приговор:
– Так как старуха, несмотря на все увещания, упрямится и не хочет смеяться, то немедленно выслать ее из пределов Веселого царства и не позволить ей ни минуты оставаться среди веселых людей.
Нужда молча выслушала этот приговор. Но веселые люди, которые привели ее в суд, остались недовольны приговором.
– Что это за наказание? – кричали они. – Нет, надо непременно заставить смеяться старуху. Непременно надо. Судьи неверно решили дело! – и они потребовали, чтобы были призваны другие судьи, которые придумали бы старухе иное наказание.
Это желание было тотчас исполнено. Опять собрались судьи, опять совещались, спорили и вынесли такой приговор:
– Закрыть все заставы Веселого царства и не выпускать старуху до тех пор, пока она не станет смеяться.
Но веселый народ и этим приговором остался недоволен.
– Ха-ха-ха! – кричали веселые люди на разные лады. – Разве такой приговор подействует на упрямую старуху? Ничуть. Нет, видно, судьям не решить этого дела. Отправимся мы лучше к нашему королю: он сумеет приказать старухе смеяться. Ха-ха-ха!
И они бросились к Нужде, подхватили ее и потащили ее во дворец.
– Царь! Милостивый и справедливый! – кричали веселые люди, толпясь вокруг жилища любимого царя. – Выйди к нам. Мы привели к тебе старуху странницу Нужду, которая пришла в наше царство с печальным лицом и не хочет смеяться с нами. Прикажи ей, царь, смеяться.
