Клайв Льюис - Принц Каспиан (с иллюстрациями)
– Позови ее, – раздался стальной голос, – мы готовы. Нарисуй круг. Приготовь голубое пламя.
Барсук заворчал сильнее, Корнелиус вскрикнул, но над всем этим, как гром, раздался голос короля Каспиана.
– Так вот каков твой план, Никабрик! Черная магия и вызов отвратительного привидения! Я вижу, кто твои друзья – ведьма и оборотень!
И тут все смешалось. Послышалось звериное рычание, звон стали. Мальчики и Трам устремились внутрь. Питер краем глаза заметил ужасное, серое, вытянутое в длину создание, наполовину человека, наполовину волка, набросившееся на мальчика примерно его возраста. Эдмунд увидел барсука и гнома, которые катались по полу, как дерущиеся кошки. Трам очутился лицом к лицу с ведьмой. Ее нос и подбородок торчали наподобие щипцов для орехов, грязные серые волосы развевались. Она схватила доктора Корнелиуса за горло. Трам взмахнул мечом и ее голова покатилась по полу. Тут светильник был сбит и несколько секунд работали мечи, зубы, когти, кулаки и башмаки. Затем наступило молчание.
– С тобой все в порядке, Эд?
– Я… я думаю, да, – отозвался Эдмунд. – Я поймал этого отвратительного Никабрика, но он еще жив.
– Гири и гирлянды! – раздался сердитый голос. – Это на мне ты сидишь. Слезь. Ты как молодой слон.
– Извини, Д.М.Д., так лучше?
– Ой! Нет! – замычал Трам. – Ты сунул ботинок мне в рот. Убери сейчас же.
– А где король Каспиан? – спросил Питер.
– Я здесь, – произнес слабый голос. – Что-то укусило меня.
Все услышали шум зажигающейся спички. Это был Эдмунд. Слабое пламя осветило его лицо, бледное и грязное. Он двинулся ощупью, нашел свечу (они не могли зажечь лампу, потому что масло вытекло), поставил ее на стол и зажег. Когда пламя разгорелось, все вскочили на ноги. Шесть пар глаз мигали в свете свечи.
– Похоже, что врагов не осталось, – сказал Питер. – Это ведьма, она мертва. (Он быстро отвел глаза). Это Никабрик, тоже мертвый. А это, я думаю, оборотень. Я не видел их давным-давно. Волчья голова и человеческое тело. Это значит, что он стал превращаться из человека в волка, в тот момент, когда его убили. А ты, я думаю, король Каспиан?
– Да, – ответил мальчик, – но я не понимаю кто ты.
– Это Верховный Король Питер, – сказал Трам.
– Я приветствую ваше величество, – воскликнул Каспиан.
– Также и твое величество, – отозвался Питер, – ты знаешь, я пришел не для того, чтобы забрать твой трон, но чтобы посадить тебя на него.
– Ваше величество, – раздался голос у локтя Питера. Он повернулся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с барсуком. Питер наклонился, обнял зверя и поцеловал его в покрытую шерстью голову: это не были девчоночьи штучки, ведь он был Верховным Королем.
– Лучший из барсуков, – произнес он, – ты ни разу не усомнился.
– Это не моя заслуга, ваше величество, – сказал Боровик, – я зверь, а мы не меняемся. Я барсук, что еще больше, и мы крепко держимся за старое.
– Я сожалею о Никабрике, – заметил Каспиан, – хотя он возненавидел меня с первого взгляда. Он озлобился от долгих страданий и преследований. Если бы мы победили быстро, в мирные дни он был бы хорошим гномом. Я не знаю, кто из нас убил его. И я рад этому.
– Ты истекаешь кровью, – ужаснулся Питер.
– Да, меня укусили. Это тот – тот, что вроде волка. Промывание и перевязка раны заняли много времени, и когда все было сделано, Трам сказал: «Ну вот. Хорошо бы теперь слегка позавтракать».
– Но не здесь, – ответил Питер.
– Нет, – Каспиан содрогнулся, – пусть кто-нибудь заберет тела.
– Этот сброд можно кинуть в яму, – скомандовал Питер, – а гнома надо отдать его народу, чтобы они похоронили его по своему обычаю.
Наконец они позавтракали в другой темной комнате Асланова кургана. Это был не тот завтрак, какого им хотелось бы, ибо Каспиан и Корнелиус мечтали о жареной оленине, Питер и Эдмунд-о яйцах всмятку и горячем кофе, а было у них только немного холодной медвежатины (из карманов мальчиков), кусок твердого сыра, луковица и кувшин с водой. Но после всего, что произошло, эта еда показалась им лакомством.
Глава 13.
ВЕРХОВНЫЙ КОРОЛЬ КОМАНДУЕТ
– Теперь, – сказал Питер, когда они кончили есть, – Аслан и девочки (королева Сьюзен и королева Люси, Каспиан)где-то близко. Я не знаю, что он предпримет. Не сомневаюсь, что случится это, когда захочет он, а не мы. Но ему нравится, чтобы мы делали то, что в наших силах. Ты говоришь, Каспиан, что мы недостаточно сильны, чтобы сразиться с Миразом?
– Боюсь, что да, Верховный Король, – ответил Каспиан. Он был очень похож на Питера, но не так хорошо выражал свои мысли. И ему было куда более странно встретиться с великими королями из старых историй, чем им встретиться с ним.
– Хорошо, – решил Питер, – я пошлю ему вызов на единоборство.
Никто даже не подумал об этом раньше.
– Может быть, это буду я? – попросил Каспиан. – Я хочу отомстить за отца.
– Ты ранен, – ответил Питер, – и кроме того, не рассмеется ли он просто-напросто над вызовом от тебя? Я хочу сказать, что мы-то видим, что ты король и воин, но он думает, что ты – ребенок.
– Ваше величество, – сказал барсук, который сидел рядом с Питером и не сводил с него глаз, – примет ли он вызов даже от вас? Он знает, что у него более сильная армия.
– Возможно и не примет, но у нас есть шанс. А даже, если и не примет, мы потратим большую часть дня на обмен герольдами и тому подобное. И Аслан, может быть, сделает что-то. Наконец, я смогу произвести смотр армии и укрепить позиции. Я пошлю вызов. И напишу его сейчас же. У вас есть перо и чернила, господин доктор?
– Ученого без них не бывает, ваше величество, – ответил доктор Корнелиус.
– Отлично, я буду диктовать.
И пока доктор разворачивал пергамент, открывал рог с чернилами и точил перо, Питер откинулся назад с полузакрытыми глазами, восстанавливая в уме тот язык, на котором они писали много лет тому назад в Золотом веке Нарнии.
– Все верно, – прервал он молчание, – давайте, доктор, если вы готовы.
Доктор Корнелиус обмакнул перо в чернила, и Питер продиктовал:
– «Питер, по дару Аслана, по избранию, по праву и по завоеванию, Верховный Король над всеми королями в Нарнии, Император Одиноких Островов и Лорд Кэр-Паравела, Рыцарь благороднейшего ордена Льва – Миразу, сыну Каспиана Восьмого, некогда лорду-протектору Нарнии, теперь величающему себя королем Нарнии, приветствие». Вы успеваете?
– Нарнии, запятая, приветствие, – пробормотал доктор. – Да, ваше величество.
– Теперь новый параграф. «Для предотвращения пролития крови и во избежание всех других бедствий, происходящих от войн, начатых в королевстве Нарнии, наше желание – рисковать нашей царственной особой от имени верного нам и возлюбленного Каспиана в честной битве, дабы доказать победой над вашей светлостью, что вышеупомянутый Каспиан – законный король Нарнии под нами и по нашему дару, и по законам тельмаринцев, а ваша светлость дважды виновна: в предательстве и в утаении права владычества над Нарнией вышеупомянутого Каспиана, в кровавом и противоестественном убийстве вашего доброго господина и брата – короля Каспиана, Девятого в этой династии. Поэтому мы охотно побуждаем, предлагаем и бросаем вызов вашей светлости на вышеупомянутую битву, и посылаем эти слова через нашего возлюбленного и царственного брата Эдмунда, некогда короля под нами в Нарнии, герцога равнины Фонарного столба, графа Западных болот, Рыцаря ордена Стола, которому мы даем все полномочия определить с вашей светлостью условия вышеупомянутой битвы. Дано в нашем жилище в Аслановом кургане в двенадцатый день месяца Зеленой листвы в первый год правления Каспиана Десятого Нарнийского».
– Это необходимо, – Питер глубоко вздохнул. – Теперь с королем Эдмундом нужно послать двоих. Я думаю, что одним из них должен быть великан.
– Ты знаешь, он… он не слишком умен, – сказал Каспиан.
– Я знаю. Но всякий великан выглядит подавляюще, если только не разговаривает. Это подымет его настроение. А кто второй?
– По мне, – вставил Трам, – если вы хотите кого-нибудь, кто может убивать взглядом, пошлите Рипичипа.
– Безусловно, по всему, что я слышал, – сказал Питер с улыбкой, – он подошел бы, если бы не был так мал. Они даже не заметят его, пока не подойдут вплотную!
– Пошлите Гленсторма, ваше величество, – предложил Боровик, – никто не станет смеяться над кентавром.
Часом позже два знатных лорда из армии Мираза, лорд Глозиль и лорд Сопеспиан, прогуливаясь вдоль своих позиций и ковыряя в зубах после завтрака, увидели, что из леса выходят кентавр и великан Смерчин, с которыми они уже встречались в битве, а между ними кто-то, кого они не могли узнать. Кстати говоря, мальчишки из школы Эдмунда тоже вряд ли узнали бы его, увидев в этот момент: благодаря дыханию Аслана в нем появилась величавость.
