Ольга Мяэотс - Волшебные сказки Швеции (илл. Йона Бауэра)
— Ту-те-ли-ту! — гудели трубы на улицах и площадях. Флаги и вымпелы взмывали в небо, а люди вновь доставали яркие одежды, как им и было велено. — Ту-те-ли-ту!
Лишь король одиноко сидел в углу и играл со скипетром и державой.
Печаль его была так тяжела, что он словно впал в детство. Он отвечал лишь «да» на всё, что предлагала королева, так что та заправляла теперь всем в королевстве.
«Королева — троллиха! Королева — колдунья!» — думали люди.
Однако никто не мог судить наверняка, и никто не решался произнести это вслух.
А в одном из покоев королева помогала дочери наводить красоту. Никогда ни одной горничной не позволялось при этом присутствовать.
— Закройте-ка все окна и проваливайте! — приказывала обычно королева.
Горничные закрывали окна и спешили убраться с глаз долой.
— Фу, какой гадкий свежий воздух! — проворчала королева, когда они с дочкой остались одни. — Фу, дышать невозможно! Мне прямо-таки дурно становится. Но скоро мы заведём тут иные порядки. Завтра же я отдам приказ заколотить все окна в королевстве. А потом повелю обнести стеной всё государство, чтобы никакие ветры сюда не залетали. Ну-ка, моя девочка, — продолжала она, — давай умоем тебя губкой.
— Нет! — завопила дочка. — Не желаю я мыться!
— Потерпи, недолго осталось, — уговаривала её мать. — Ну ещё разочек! Вот провозгласят тебя принцессой и наследницей, и можешь потом больше не мыться. Тогда мы вообще велим сжечь все губки и мочалки. И повесим замки на колодцы. Это всё глупые людские домыслы, будто надо умываться. Ну-ка! Только не кричи!
Однако дочка всё равно вопила как резаная. Только тролли могут так кричать, когда их заставляют мыться чистой водой.
— Ну вот, теперь всё готово, — сказала королева. — Такой ты этим людишкам наверняка понравишься. Хотя мне-то кажется, что до умывания ты была намного краше.
Троллиха нарядила дочку в самое красивое платье принцессы, но милее та от этого не стала. Тролля ни шёлк, ни бархат не украсят.
— Накапай пару капель скипидара на носовой платок, — посоветовала королева. — Когда выйдешь на свежий воздух, сможешь изредка прикладывать платок к носу, чтобы привести себя в чувство.
И королева с дочкой вышли на террасу замка, где должно было состояться празднование. Король уже был там — сидел на троне, рядом стоял трон королевы, а троллихина дочка уселась у них в ногах. Придворные в ярких нарядах встали за спинами короля и королевы, а солдаты с блестящими ружьями выстроились четырёхугольником на площади перед замком. За солдатами плотной толпой стоял обычный люд — все в ярких одеждах, как и было велено. Развевались флаги и вымпелы, гремели трубы: «Ту-те-ли-ту!»
Но настоящего веселья не было. Король сидел мрачнее тучи и играл скипетром и державой, придворные казались напуганными до смерти, солдаты забыли о выправке, а люди, собравшиеся перед замком, смотрели на всё печально, словно охваченные тяжёлым горем.
Так и было на самом деле. Люди горевали о доброй королеве, которая умерла, и о красавице принцессе, которая исчезла. Жаль им было и доброго короля, который впал в детство. Однако они боялись новой королевы и её дочки, которая вот-вот должна была стать наследной принцессой.
— Такая уродина! — шептались на площади, но громко это сказать никто не посмел. — Такая уродина! Ну вылитый тролльчонок! Неужели она станет нашей принцессой? Какой ужас!
А как странно королева с дочкой вели себя! Сидели, прижав к носам платки, словно им тошно было.
Да так оно и было на самом деле! Тролли страшно мучились на свежем воздухе, и если бы не вонючие носовые платки, они бы просто не выдержали.
— Ну думаю, можно начинать, — прошипела королева королю.
— Да, да, — кивнул король.
Он всегда отвечал королеве только «да, да», что бы та ни говорила.
— Пожалуй, лучше я сама обращусь к народу, — сказала королева.
— Да, да, — согласился король.
И трубы заиграли новый сигнал: «Ту-ту-ли-ту!» А потом троллиха встала и произнесла речь. Она так красиво говорила о прежней королеве — той, которая умерла. Горькие слёзы текли у неё по щекам, но никто не верил, что она плакала от чистого сердца. Говорила она и о пропавшей принцессе, и снова на глазах её блестели слёзы. Однако и на этот раз никто не поверил в её искренность.
— И вот теперь, — заключила троллиха, — король повелевает, чтобы наследной принцессой стала моя дочка. Но пока принцесса не вырастет, страной управлять буду я, поскольку король чувствует, что слишком стар, и желает уйти на покой.
Она заверила всех, что будет хорошей королевой. Ей лучше, чем кому-либо известно, чего хотят подданные. Так что те, кто будет послушным и покладистым, заживут распрекрасно. Но за всякое непослушание станут жестоко наказывать.
Колдунья закончила речь, первый министр вышел вперёд, надел корону на королевскую дочку и махнул народу, чтобы тот кричал «Ура», да и сам закричал со всей мочи. А придворные за ним следом: они не смели ослушаться. Однако люди на площади молчали. У всех было тяжело на душе, а с тяжёлым сердцем трудно кричать «ура».
А ещё люди не кричали потому, что в этот самый момент заметили, как по дороге приближается к городу длинный караван и направляется прямиком к замку. Повозка за повозкой, каждую везёт пара лошадей. На самой первой сидела девочка, как две капли воды похожая на пропавшую принцессу, так что не трудно было догадаться, кто это была такая. А рядом с ней — славный паренёк, ну прямо вылитый сынок привратника королевского замка, просто точь-в-точь.
Следом ехал обоз, гружённый серебром, золотом и драгоценными камнями. Люди расступились, давая им дорогу. Они не верили своим глазам.
— Неужели это настоящая принцесса? — шептались они. — А это разве не привратников сынок? А в повозках-то, похоже, серебро, золото и драгоценные камни.
Привратник с женой тоже стояли в толпе.
— Да это же наш сын! — вскричали они. — И принцесса самая настоящая!
И тут началось настоящее ликование: люди замахали шапками и закричали «Ура» — снова и снова: такая их охватила радость.
«Неужели это они меня так приветствуют? — подумала королева. — Меня и новую принцессу!»
Однако тут троллиха заметила повозки, подъезжавшие к парадному крыльцу. Ничего подобного она в жизни не видывала! На первой повозке сидела настоящая принцесса, которую колдунья хотела заточить в горе у своей сестры.
«Как она сюда добралась?» — Троллиха позеленела со злости.
И тут мальчик заговорил:
— Здравствуйте, король и люди добрые! Я отправился на поиски приключений, и вот вернулся домой с принцессой.
— Ура, ура! — закричали люди.
— Королева, что стоит там, на террасе, — продолжал мальчик, — на самом деле колдунья, она сестра старухи троллихи, что жила в Серой горе. А дочка её — настоящий тролльчонок.
— Мы так и думали! — закричали в толпе.
И тут — о чудо! — троллиха и её дочка вдруг преобразились… или, может, люди просто впервые увидели то, чего раньше не замечали.
У обеих появились длиннющие уши, которые почти волочились по земле, а подбородки и носы оказались такими огроменными и уродливыми — просто страх! Тролли закрутились-завертелись, размахивая ушами, словно крыльями, и злобно зашипели сквозь зубы.
Уф, жуть какая! Король от ужаса выронил скипетр и державу, придворные закричали и полезли под стулья, солдаты, уж на что были храбрецы, тоже подумали: не пуститься ли им в бегство? — а люди в толпе сжались и пытались спрятаться друг за дружкой.
Только мальчик, тот самый, искатель приключений, не испугался. Он-то знал волшебное заклинание и поспешил крикнуть:
Свежий ветер, прилетай!
Троллей прочь с горы сдувай!
Страшных, глупых, гадких, злых —
Не оставь следа от них!
И в тот же миг налетел западный ветер и подхватил троллей за уши. Свишш — их и след простыл! Всё случилось так быстро, что никто не успел заметить, куда они подевались. Но западный ветер больше никому вреда не причинил — ни королю, ни принцессе, ни мальчику, ни придворным, ни солдатам. А как не стало больше троллей, то и страх у всех пропал. Люди кричали от радости и смеялись, солдаты снова встали во фрунт, крепко сжимая ружья, придворные выползли из-под стульев и принялись как ни в чём не бывало беседовать о погоде.
Старый король обнимал принцессу, смеялся и плакал от счастья.
И вот что замечательно — рассудок снова к нему вернулся. Колдовские чары были разрушены: больше он не станет сидеть в углу, играя скипетром и державой. Он ещё раз обнял дочку и поцеловал в лоб. А потом обнял и мальчика и похлопал его по спине, как тот того и заслуживал.
— Да здравствует король! — кричали люди. — Да здравствует принцесса! Да здравствует мальчик, отправившийся на поиски приключений!
