Фольклор - Бурятские народные сказки. Бытовые
— Сколько же звезд на небе? Сосчитали?
— Сосчитали, — отвечают монахи.
— Сколько же вы насчитали?
— Вот сколько, — сказав так, раскрыли они перед ханом книгу.
— Что это вы написали? Тут все написано без разбору. Разве можно все это подсчитать?
— Если считаете, что это неверно, то выйдите сегодня вечером и сосчитайте. Это как раз совпадет с нашим подсчетом.
Хану нечего было возразить на это.
— А что я думаю, отгадали? — спрашивает хан.
— Отгадал, — отвечает «монах». — Вы думаете, что я монах? — спрашивает он в свою очередь.
— Да, — был ответ хана.
— А я мельник, — с этими словами он сбросил с себя монашеское одеяние и остался в своей рваной куртке, весь в муке.
30. НЯД-НЯД
Няд-няд — Няд-няд. Записала Д. А. Бурчниа от Анйы Убушеевны Щербаковой, 1903 г. рожд., с. Нукуты Нукутского района Иркутской области, 1975 г., РО БФ СО АН СССР, инв. № 3363. Перевод Д. А. Бурчиной.
Анна Убушеевна слышала эту сказку в исполнении известного бурятского сказителя А. А. Тороева. Вариант данной сказки под названием «Ня-ня хүбүүн» включен в настоящий сборник.
У одного богатого человека маленький паренек пас овец. Однажды потерялось у него двадцать овец. Спрашивает он у одного старика:
— Не видали вы овец?
— Двадцать белых овец (паслись) на краю западной пади, — отвечает старик.
— Мои овцы, — сказал паренек и побежал.
Когда он пригнал овец, старик говорит:
— Чтоб (овцы) не терялись, скажи: «Няд-няд», чтобы овцы разошлись и паслись, скажи: «Сообор-сообор».
После этого паренек, когда ему захочется поиграть, частенько так поступал и держал овец на месте. Отощали овцы. А раньше у богача овцы были жирными. Решил (богач) заколоть жирного барана. Заколол, а он оказался худым.
— Почему овцы исхудали? — спрашивает. — Лучше паси, — говорит.
После этого паренек хорошо стал пасти. Однажды у богача заболела жена. Привел он шамана, чтоб пошаманил. Начал камлать (шаман).
— Няд-няд, — тихо проговорил (паренек).
Все приклеились, не могут пошевелиться.
— Что это? Что случилось? Иди, приведи ламу, — посылает богач паренька.
Приводит (паренек) ламу. Ламе он тоже сказал «Няд-няд». Тот тоже прилип к месту.
— Приведи люд-народ, — приказывает богач пареньку.
Привел он народ и всем сказал: «Няд-няд». Те тоже прилипли, не могут сдвинуться с места, так и стоят.
— Это что за диво? Что случилось? — удивляются (все).
В это время входит старик, тот который научил (паренька).
— Вce исходит от этого маленького паренька, — говорит он. — Уговорите его — и он вам поможет.
— Я отдам всю плату за камлание! — сказал шаман.
— И я отдам все, что получу, — пообещал лама.
— Корову и коня дам, — говорит богач.
Тогда паренек сказал: «Сообор-сообор» — и все отклеились.
После того, как получил тот паренек корову, коня и деньги, он разбогател.
31. МОЛОДЕЦ НЯ-НЯ
Ня-ня хубуун — Молодец Ня-ня. Записала Е. В. Баранникова от А. А. Тороева, с. Шунта Боханского района Иркутской области. 1948 г. Напечатана с переводом в «Бурятской сатирической сказке».
Варианты: сказка «Няд-Няд» в записи Д. А. Бурчиной от А. У. Щербаковой, с. Нукуты Иркутской области, 1975; сказка на этот же сюжет под названием «Бор-бор» записала Е. В. Баранникова в с. Аразгун Курумканского района БурАССР от Цэбэка Петровича Евреева, 19 июня 1977, РО БФ СО АН СССР, инв. № 3404.
Вместо слов «сообор-сообор» в тороевском варианте в этой сказке мальчик-пастушок для того, чтобы поднять слепившихся овец, произносит «бор-бор». Ц. П. Евреев (1902 г. рожд.) слышал эту сказку в исполнении матери Сэрэнжэт в 10-летнем возрасте. «Нас было девять детей: шесть сестер и три брата. Вечерами отец с матерью рассказывали сказки, а поток мы поочередно рассказывали слышанное от нашей матери», — вспоминает сказочник. Традиция сказывания сказок и заучивания их была широко распространена в бурятских семьях. Это является свидетельством существования у бурят до недавнего прошлого «сказительских школ» и «гнезд».
Цэбэк Петрович и его жена Ханда Дондуповна рассказывали родовую легенду о происхождении их фамилии Евреевы. «Когда родился кто-то из наших предков, в их юрте гостил один еврей. По бурятскому обычаю тот гость должен был дать новорожденному свое имя. Но, когда вспомнили об этом, гость уже уехал. Не запомнили, как его звали; то ли Соломок, то ли Матвей. Не могли вспомнить, вот и дали мальчику имя Еврей. Отсюда и наша фамилия — Евреевы».
Давным-давно жил мальчик-сирота. Остался он без отца и матери с пятилетнего возраста. Нянчил у одного богача его детей. Когда ему исполнилось семь лет, стал он пасти овец у другого богатого человека.
Девять лет пас он овец, за это время ни одна овца, ни один ягненок не пропали у него.
Однажды, когда он пас овец, поднялся сильный буран, который продолжался три дня, В этот буран разбрелись и потерялись двадцать пять овец. Со слезами ищет мальчик их три дня и не может найти.
— С детства остался я без отца и матери. Придется так до самой смерти промучиться у этого богача, — жалуется он.
В мелком березняке увидел он одного седовласого старика, который срезал березовые черенки для граблей. Спрашивает старик:
— Почему ты идешь и плачешь?
Парень отвечает:
— Как же мне не плакать? Остался я без отца и матери сиротой. Пас у богача девять лет скот, ни одной овцы не загубил, ни одного ягненка не потерял. В эти три дня, в сильный буран, двадцать пять овец разбежались. Такому человеку, как я, весь свой век не расплатиться. Придется у этого богача всю жизнь мучиться.
Пожалев парня, старик говорит:
— Не печалься так сильно, сынок. Двадцать пять овец твоих пасутся на вершине, откуда начинаются две долины. Когда овец своих найдешь и будешь присоединять к стану, они, вероятно, снова будут разбредаться во все стороны. Если ты не сможешь их догнать, то крикни: «Ня-ня». Тогда они прилягут на землю и прилипнут. А когда нужно будет поднять их и покормить, то ты скажи: «Сообор-сообор». Тогда они встанут и пойдут пастись.
По совету старика парень пришел к тому месту, где начинаются две долины, и нашел свои двадцать пять овец. Пригнал он их, но они все разбегаются снова во все стороны, и парень не может их собрать в стадо. Вдруг он вспомнил совет старика и сказал: «Ня-ня». Все овцы прилипли к земле. Подойдя к ним, парень тот попробовал потянуть одну-две овцы. Это оказалось ему не под силу. Уморившись, лег он в тени под деревом и заснул. Когда проснулся, все овцы лежали на земле. Встав, он сказал: «Сообор-сообор». Все овцы встали и побежали пастись. С тех пор сирота-парень, когда ему нужно было порезвиться или отдохнуть, заставлял овец припасть к земле и прилипнуть к ней. Стало ему очень спокойно.
Однажды, когда парень пригнал овец в улус, богач ему говорит:
— Овца наша с белой полоской на лбу, оказывается, очень стала жирной, от летней жары и болезни она может похудеть, надо бы ее заколоть, пока она жирна, и съесть.
Парень привел ту овцу. Когда богач заколол ее, то она оказалась совсем нежирной. Богач бранит сироту-парня:
— Если хоть одну овцу ты мне загубишь, будешь весь век свой работать на меня. Угоняешь овец на поле и не кормишь их. Почему при летней хорошей траве овцы худеют?
С этого времени парень стал хорошо пасти овец.
Однажды сирота пригнал овец в улус. Богач говорит:
— Сходи-ка, парень, за здешним Шаманом-батюшкой.
— Богач не понимает, что я голоден и продрог. Не дав мне отдохнуть, снова погнал меня туда и сюда, — так говорил про себя сирота, нехотя отправляясь за шаманом.
Приходит он к шаману-батюшке, а тот сидит дома.
— Наш хозяин сказал, чтобы Вы пришли, — говорит парень.
С большой радостью пошел шалман к богачу, чтобы выпить крепкий архи и поесть жирного мяса. Приходит он к богачу. Жена его, лежа на кровати, охает да ахает. Богач говорит шаману:
— Жена моя с недавних пор болеет. Погадайте на лопатке, пожалуйста.
Шаман начинает гадать:
— Скорее! Скорее! Найдется ли архи от перегонки 4–5 котлов? Этого требует великий бурхан!
У богача, конечно, и водка, и мясо всегда найдутся. Стелят-он три полных туеса архи. Богач сидит на скамейке, подвернул под себя ноги, наливает из трех туесов архи и подает шаману.
Шаман, стоя у окна и держа в руках чашу с архи, разбрызгивает ее, произнося: «Сэк!»
А в это время сирота-парень сидит в стороне, ест черный хлеб и запивает одной водой, а сам думает про себя: «Когда я говорю овцам: „Ня-ня“, то они прилипают к земле. А что если я скажу: „Ня-ня“ шаману, хозяину и жене его, неужели они не прилипнут к своим местам». Затем произнес про себя: «Шаман, прилипни к окну; богач, прилипни к скамейке, обнявши три туеса архи; жена богача, прилипни к кровати своей». Шаман тотчас же прилип к окну, держа чашу; богач, обняв три туеса архи, прилип к скамейке; жена его, охая да ахая, прилипла к кровати.
