Григорий Остер - Сказка с подробностями
— Спасибо, не нужно чаю! — сказала тётя Клава. — Лучше дайте мне стихи для детского журнала, а то я в редакцию спешу.
Пампушкин зажмурился и начал:
— Стихи у меня свёрнуты в трубочку и засунуты в бутылку из-под молока, бутылка в резиновом сапоге, сапог в хрустальной вазе для цветов, ваза замотана в мои единственные брюки… а брюки… Ой!..
Пампушкин открыл глаза и с ужасом посмотрел на Ивана:
— А брюки у меня украли!
— Что же теперь делать? — расстроилась тётя Клава.
— Ничего, — утешил её Пампушкин. — Скоро товарищ милиционер брюки мои найдёт, я оттуда стихи достану и вам отдам.
И тут где-то в многокомнатной квартире Пампушкина зазвонил телефон.
— Это, наверно, редактор! — сказала Простокваша. — Уже начал беспокоиться, что тётя Клава не возвращается.
— Правильно, — сказал директор. — Это звонил редактор.
Пампушкин, завёрнутый в географическую карту, стоял, задумчиво склонив набок голову, и прислушивался к телефонным звонкам. Но с места не трогался.
— Что же вы к телефону не идёте? — спросила тётя Клава.
— А я не знаю, куда идти! — сказал Пампушкин. — Только я в милицию позвонил, и телефон у меня потерялся. Может, вы, товарищ милиционер, его найдёте?
Иван застегнул самую верхнюю пуговицу на своей милицейской форме и сказал:
— Возвращать гражданам их пропавшее имущество — мой долг.
Тёте Клаве было очень интересно. Она никогда не видела, как милиция ищет пропавшие вещи.
Милиционер Иван огляделся и приступил к поискам. Сосредоточился, собрал всю свою волю в кулак и направил её в уши. Милицейские уши сразу напружинились, зашевелились и даже немножко увеличились в размерах.
Теперь ни один телефонный звонок не смог бы проскользнуть мимо этих ушей.
Осторожно и совершенно бесшумно Иван двинулся туда, откуда раздавались звонки. Но телефон тоже был не дурак. Взял и замолчал. Иван остановился. Телефон зазвонил снова. Иван шагнул. Телефон сразу смолк и затаился. Иван понял: предстоит нелёгкая борьба.
Телефон то звонил часто, то вдруг надолго замолкал, а потом начинал звонить совсем в другом месте. По крайней мере, так всем казалось.
Прошёл час, второй, третий. Иван упорно продолжал поиски. Он не мог признать своё поражение. Это означало бы, что милиция не умеет справиться с каким-то несчастным телефоном.
«Ничего! — думал Иван про телефон. — И не таких брали! Сколько верёвочке ни виться…»
И тут Ивану пришла в голову замечательная мысль. Он решил искать не по звонкам, а по проводу.
— Неуловимых телефонов не бывает! — сказал Иван, обнаружив под кучей блокнотов, в которых Пампушкин записывал свои умные мысли, провод. — Следы остаются всегда!
Иван уверенно пошёл по следу, то есть вдоль провода. Коварный провод долго водил Ивана из комнаты в комнату, петлял, выкручивался и в конце концов нырнул в холодильник.
Иван точным движением открыл холодильник. Телефона там не было. Там сиротливо жались друг к другу продрогшие тапочки Пампушкина.
Иван захлопнул холодильник, в ту же секунду наглый телефон зазвонил в другом конце квартиры.
Тётя Клава уже давно нервничала. Но она не могла уйти без стихов. А стихи не могли найтись, пока не найдутся брюки. А брюки Иван ещё даже не начинал искать. Он пока искал телефон. Тётя Клава нервничала напрасно.
Она бы перестала нервничать, если бы знала, что детский журнал уже два часа назад вышел без стихов Пампушкина. Пампушкин тоже этого не знал, а то бы он начал нервничать. Вместо тёти Клавы.
32. Тридцать вторые подробности
Про шипение, пыльных сестёр, бутылку молока и пятно, похожее на верблюда. И про тёти Клавину ногу
В редакции детского журнала в это время сотрудники отдыхали после трудной работы, ничего не делали. Редактор делал сразу три дела: волновался о тёте Клаве, каждые полчаса звонил Пампушкину, а в промежутках уже думал о следующем номере детского журнала.
Пчёлкина в редакции не было. Он пошёл в зоопарк относить фотографию жирафы и ещё не вернулся. По дороге из зоопарка в редакцию Пчёлкин заглянул в магазин: купить на ужин бутылку молока.
Вдруг в редакцию журнала пришла посылка. На посылке было написано: «Угадайте, что мы вам прислали?» И подпись: «Благодарные читатели».
— Наверное, что-нибудь вкусное! — решили сотрудники. И стали посылку открывать.
А посылка как зашипит!
— Спасайся, кто хочет! — крикнул редактор и ловко выпрыгнул в окно. Со второго этажа.
Редакция находилась в небольшом двухэтажном домике.
Когда сотрудники услышали, что надо спасаться, они сразу же легли под стол, на котором стояла посылка, и замолчали. Там, под столом, они надеялись спастись.
— Я это шипение знаю! — сказал редактор, который, оказывается, остался висеть снаружи окна, уцепившись руками за подоконник. — Так кобры шипят! Никому с места не двигаться! — скомандовал он. — Посылку не трогать! Это, наверно, какие-нибудь юные следопыты в кустах ядовитую кобру нашли. И нам на память прислали. Давайте вместе подумаем, что нам теперь делать и как спастись.
— Там что, правда кобра? — спросили Саша и Паша.
— Конечно, кобра, — сказала Простокваша. — Это, наверно, не юные следопыты, а Шпиль и Купол кобру послали. Чтоб она всю редакцию покусала. А потом они нападут.
— Нет, — сказали Саша и Паша, — там, наверное, не кобра.
— Почему вы так думаете? — спросил директор.
— Ты бы тогда по — другому рассказывал, — вздохнули Саша и Паша.
Директор посмотрел на них и задумался. Потом он сказал:
— Да. Там в посылке не кобра.
— Кто же там шипит? — спросила Простокваша.
— Скоро узнаете!
Пока сотрудники и редактор думали, как им спастись, тётя Клава в квартире Пампушкина думала, как ей скорей попасть в редакцию. Со стихами.
— Давайте, — сказала тётя Клава Ивану, — перестанем искать телефон и сначала найдём украденные брюки. А то мне стихи нужны.
— Хорошо, — согласился Иван, — займёмся брюками. Сейчас я буду задавать потерпевшему вопросы.
— А кто потерпевший? — спросил Пампушкин.
— Вы! — сказал Иван.
— У меня брюки украли, а я должен терпеть? — обиделся Пампушкин.
— Придётся потерпеть! Приготовьтесь отвечать на мои вопросы.
Пампушкин приготовился. Иван нахмурился, задумался, поднял глаза к потолку и задал первый вопрос:
— Ваши брюки были зелёного цвета?
— Да. А как вы догадались? — удивился Пампушкин.
— На брюках были желтые пуговицы, пришитые белыми нитками?
— Правильно, — сказал Пампушкин. — Вы очень догадливый.
— На правой коленке красное пятно?
— Верно!
— Пятно большое и очень похожее на верблюда?
— Очень похожее! — согласился Пампушкин. — Это на меня клюквенный сироп опрокинулся в прошлом году. Я только не пойму, откуда вы так хорошо мои брюки знаете. Где вы с ними встречались?
— Нигде я с ними не встречался, — сказал милиционер Иван. — Вон они на люстре висят.
Пампушкин задрал голову к люстре, увидел там свои брюки и с радостным криком прыгнул к ним вверх. Он сдёрнул брюки, из них выскользнула хрустальная ваза, упала на пол и разбилась.
Из осколков вылез резиновый сапог, из сапога выкатилась бутылка. Из бутылки Пампушкин достал стихи, свёрнутые в трубочку, и отдал их тёте Клаве.
— А можно мне прочитать? — спросил Иван.
— Пожалуйста, — разрешил Пампушкин.
Иван развернул трубочку и прочёл два стихотворения. Первое называлось
Ковёр
Мы сегодня свой ковёр
Повели гулять во двор.
На качелях покатали
И мороженое дали.
Второе стихотворение называлось
Сестры
Мы вчера своих сестёр
Положили на забор.
Потрясли, потом побили.
Будет в доме меньше пыли.
— Не понял! — сказал Иван.
— Видите ли, — смутился Пампушкин. — Это у меня, наверно, строчки из разных стихов перепутались. Ничего. Редактор разберётся. Ему не впервой.
На прощание Иван сказал Пампушкину:
— Конечно, милиция может поймать ваш телефон, нам вообще не трудно навести тут у вас полный порядок. Но лучше будет, если вы его наведёте сами.
— Ага! — согласился Пампушкин и побежал на балкон надевать брюки. Там, на балконе, у него висело зеркало.
