Карло Коллоди - Приключения Пиноккио
— И это действительно так? — зарыдал Деревянный Человечек.
— К сожалению, это действительно так. И напрасны все стенания. Надо было раньше об этом думать.
— Но я не виноват! Поверь мне. Сурок, виноват один Фитиль.
— А кто это — Фитиль?
— Мой школьный товарищ. Я хотел вернуться домой, хотел стать послушным, хотел продолжать учение, хотел делать успехи... но Фитиль сказал: «Зачем тебе нужно забивать себе голову учением? К чему тебе школа? Лучше идем со мной в Страну Развлечений! Там мы не будем больше учиться, мы с утра до вечера будем прохлаждаться и забавляться!»
— А почему ты послушался совета этого неверного и плохого друга?
— Почему?.. Мой дорогой Сурок, потому что я Деревянный Человечек, лишенный разума... и сердца. Ах, если бы у меня было хоть немножко сердца, я бы не убежал от моей доброй Феи, которая меня любила, как мать, и так много сделала для меня!.. Я бы теперь уже был не Деревянным Человечком, а настоящим мальчиком, как другие. Попадись мне теперь этот Фитиль, он у меня получит! Я ему задам перцу!
И он бросился к выходу. Но на пороге вспомнил о своих ослиных ушах, и ему стало страшно появиться в таком виде перед честным народом. Что же он сделал? Он взял большой фланелевый колпак и надел себе на голову, нахлобучив его до самого носа.
Затем он пошел искать Фитиля. Он искал его на улицах и площадях, в маленьких театральных балаганах, одним словом — везде. Но не нашел его. Каждого встречного он спрашивал о нем, но никто не видел Фитиля.
Тогда он пошел к нему домой и постучал в дверь.
— Кто там? — спросил Фитиль за дверью.
— Это я, — ответил Деревянный Человечек.
— Подожди одну минутку, я тебе сейчас открою.
Через полчаса дверь открылась. И представьте себе изумление Пиноккио, когда он увидел Фитиля в большом фланелевом колпаке, напяленном по самый нос!
При виде этого колпака Пиноккио почувствовал некоторое удовольствие и сразу же подумал: «Не болен ли мой друг той же болезнью, что и я? Не ослиная ли у него лихорадка?»
Но он притворился, что ничего не замечает, и, улыбаясь, спросил:
— Как твои делишки, мой дорогой Фитиль?
— Все отлично. Чувствую себя, как мышь в швейцарском сыре.
— Ты это говоришь серьезно?
— Зачем мне врать?
— Прости, дружище, для чего ты надел на голову фланелевый колпак, закрывающий твои уши?
— Это мне врач прописал, потому что я сильно стукнул себе коленку. А ты, дорогой Деревянный Человечек, почему ты напялил себе на нос этот фланелевый колпак?
— По предписанию врача, так как я сильно ударил себе пятку.
— Ах, бедный Пиноккио!
— Ах, бедный Фитиль!
После этих слов последовало долгое-предолгое молчание, в течение которого оба приятеля с насмешкой оглядывали друг друга.
Наконец Пиноккио пропел медовым голоском:
— Скажи мне, мой милый Фитиль, ты никогда еще не болел ушной болезнью?
— Я? Нет!.. А ты?
— Никогда! Но вот сегодня одно мое ухо очень меня обеспокоило.
— И у меня то же самое.
— И у тебя тоже? А какое ухо у тебя болит?
— Оба. А у тебя?
— Оба. Значит, у нас одна и та же неприятность?
— Боюсь, что да.
— Сделай мне одно одолжение. Фитиль...
— Охотно. От всей души!
— Не покажешь ли ты мне свои уши?
— Почему бы нет? Но сначала я хочу увидеть твои, милый Пиноккио.
— Нет, сначала ты покажи свои.
— Нет, дорогуша! Сначала ты, а потом я.
— Ну ладно, — сказал Деревянный Человечек, — в таком случае, заключим дружественный договор.
— Прошу огласить этот договор.
— Мы оба одновременно снимаем наши колпаки. Согласен?
— Согласен.
— Итак, внимание! — И Пиноккио крикнул громким голосом: — Раз! Два! Три!
По счету «три» оба мальчика сорвали с головы колпаки и подбросили их в воздух.
И тогда случилось нечто такое, во что нельзя было бы поверить, если бы это не было правдой. А именно: случилось то, что Пиноккио и Фитиль вовсе не были охвачены горем и стыдом, когда увидели, что больны одной и той же болезнью, — напротив, они стали подмигивать друг другу и после многочисленных прыжков и гримас разразились неудержимым хохотом.
И так хохотали до упаду. Но вдруг Фитиль замолчал, начал шататься, побледнел и крикнул своему другу:
— Помоги, помоги, Пиноккио!
— Что с тобой?
— Ой, я не могу прямо стоять на ногах!
— Я тоже не могу! — воскликнул Пиноккио, заплакал и зашатался.
И при этих словах они оба опустились на четвереньки и начали бегать по комнате на руках и ногах. И, в то время как они так бегали, их руки превратились в ноги, лица вытянулись и стали мордами, а тела их покрылись светло-серой, усеянной черными крапинками шерстью.
Но знаете ли вы, какое мгновение было самым ужасным для обоих несчастных? Мгновение, когда они заметили, что у них сзади выросли хвосты. Охваченные горем и стыдом, они стали плакать и жаловаться на свою судьбу.
Лучше бы они промолчали! Ибо вместо плача и жалоб из их глоток раздался ослиный рев. И, громко ревя, они произнесли согласно, как дуэт:
— И-а, и-а, и-а!
В этот момент раздался стук в дверь, и с улицы послышался голос:
— Откройте! Я Господинчик, кучер фургона, который привез вас в эту страну. Немедленно откройте, иначе вы у меня запляшете!
33. ПОСЛЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ В НАСТОЯЩЕГО ОСЛА ПИНОККИО БЫЛ ПУЩЕН В ПРОДАЖУ И КУПЛЕН ДИРЕКТОРОМ ЦИРКА, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ НАУЧИТЬ ЕГО ТАНЦЕВАТЬ И ПРЫГАТЬ ЧЕРЕЗ ОБРУЧ. НО ОДНАЖДЫ, ОХРОМЕВ, ПИНОККИО ПОПАДАЕТ К ДРУГОМУ ПОКУПАТЕЛЮ, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ СДЕЛАТЬ ИЗ ЕГО ШКУРЫ БАРАБАН
Увидев, что дверь не открывается. Господинчик открыл ее самолично сильным пинком ноги. И, войдя в комнату, сказал, обращаясь к Пиноккио и Фитилю со своей обычной ухмылкой:
— Молодцы, ребята! Вы неплохо ревели, я вас сразу же узнал по голосам. И поэтому я здесь.
При этих словах оба ослика примолкли и присмирели. Они стояли, поджав хвост, опустив голову и развесив уши.
Прежде всего Господинчик погладил и ощупал их. Затем достал скребок и очень основательно почистил.
И, когда он их почистил так здорово, что их шкуры заблестели, как два зеркала, он надел на них узду и отвел на базар, дабы продать с хорошей прибылью.
И действительно, покупатели не заставили себя ждать.
Фитиля купил некий крестьянин, у которого за день до того подох осел, а Пиноккио был продан директору одной труппы клоунов и канатных плясунов. Директор решил выдрессировать его, чтобы он вместе с другими зверями танцевал и прыгал.
Теперь вы поняли, мои дорогие маленькие читатели, каким ремеслом занимался Господинчик? Этот отвратительный карлик, у которого лицо было прямо-таки как молоко и мед, время от времени совершал со своим фургоном прогулку по белу свету. По дороге он собирал при помощи обещаний и льстивых слов всех ленивых детей, которым опротивели книги и школа, грузил их в свой фургон и привозил в Страну Развлечений, с тем чтобы они там все свое время тратили на игры, возню и забавы. Когда же бедные обманутые дети от беспрерывных игр и безделья становились ослами, он их с большим удовольствием брал под уздцы и вел продавать на различные ярмарки и звериные рынки. Таким образом он за несколько лет заработал массу денег и стал миллионером.
Что в дальнейшем произошло с Фитилем, я не могу вам сказать. Но я знаю, что Пиноккио уже с первого дня стал вести тяжелую, суровую жизнь.
Когда его привели в стойло, новый хозяин насыпал ему в кормушку соломы. Но Пиноккио, отведав этой пищи, немедленно выплюнул все обратно.
Тогда хозяин, ворча, положил ему в кормушку сена, но и сено не понравилось начинающему ослу.
— Что, ты и сена не жрешь? — гневно воскликнул хозяин. — Можешь не сомневаться, дорогой ослик, что дурь я из тебя выбью!
И, чтобы образумить ослика, он ударил его бичом по ногам.
Пиноккио заплакал и заревел от боли. И сказал:
— И-а, и-а, я не могу переварить солому!
— В таком случае, жри сено! — ответил хозяин, который очень хорошо понимал ослиный диалект.
— И-а, и-а, от сена у меня болит живот!
— Ты, кажется, думаешь, что я буду кормить такого осла, как ты, куриной печенкой и каплунами! — еще пуще рассердился хозяин и снова вытянул его бичом.
После второго удара Пиноккио счел за благо промолчать и не произнес больше ни звука.
Хозяин запер стойло, и Пиноккио остался один. А так как он давно уже не ел, то начал реветь от голода. И при этом раскрывал свою пасть широко, как печь.
Но, не находя в своей кормушке ничего другого, он наконец начал старательно жевать сено. И, хорошо разжевав, закрыл глаза и проглотил его.
«Сено не такая уж плохая вещь, — сказал он затем сам себе, — но было бы лучше, гораздо лучше, если бы я продолжал учиться!.. Тогда бы я сегодня вместо сена ел краюху свежего хлеба и хороший кусок колбасы к тому же! Ох, ох, ох!..»
Проснувшись на следующее утро, он сразу же начал искать сено в кормушке. Но ничего не нашел, ибо ночью сожрал все без остатка. Тогда он напихал себе полный рот резаной соломы. Пережевывая эту пищу, он точно выяснил, что солома даже в отдаленной степени не напоминает миланскую рисовую бабку или неаполитанские макароны.
![Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]](/uploads/posts/books/227132/227132.jpg)
