Эдит Несбит - Заколдованный замок
— Вот пусть Лиз и дотронется до какой-нибудь из них! Интересно, испугается она или нет? — предложил Джимми.
— Он прыгнул в воду, — отрывисто доложила Лиз. — Ох, и здорово плывет! А тот, с голубиными крылышками, летит над водой, и дразнит его — ну и забавляется! Красиво, взаправду красиво! Вроде купидончиков на свадебном пироге. А вон еще один мальчишечка — длинноухий такой, а с ним олененок. А та дама! Как она играет со своим малышом — так и подбрасывает его и ловит, ровно мячик! И как это она не боится расшибить его? Но все равно, смотреть на них одно удовольствие!..
Широкий парк простирался вокруг них. Тени становились все глубже, а тишина все сгущалась. Они видели, как сияют в сумерках белые неподвижные статуи, но совсем иные картины открывались глазам Лиз. Она молча созерцала их, и дети тоже притихли — а вечер опускался на них, словно плотный и темный ковер. Наступила ночь, над деревьями поднялась луна.
— Ага! — воскликнула Лиз. — А вот и этот прелестный мальчонок с оленем — он бежит прямо ко мне, ах ты, душечка!
В следующую минуту она уже вопила пронзительным голосом, и вопли ее быстро удалялись, сливаясь с грохотом торопливых шагов.
— Скорее! — крикнул Джеральд. — Скорее! Она притронулась к статуе и испугалась. Так было и со мной. Бежим! Она весь город сведет с ума, если примчится туда. Все услышат только ее вопли да стук башмаков! Бежим! Бежим за ней!
Они помчались вслед, но Лиз успела сильно опередить их. К тому же, пока она бежала по траве, шаги ее становились бесшумными, и им приходилось пережидать, пока грохот разлетавшегося из-под ее башмаков гравия не указывал им верное направление. Лиз подгонял страх, а за страхом не угонишься!
Она мчалась напрямик, невидимая в призрачном лунном свете, отшатываясь от никому не видимых опасностей, таившихся в зарослях и гротах.
— Я останусь здесь. До завтра! — пропыхтела Мейбл, когда они в пылу преследования выбежали на каменную террасу. — Она пробежала мимо конюшни.
— На задний двор! — скомандовал Джеральд, когда они влетели в ворота школы. Джимми пролетел через двор, предусмотрительно обогнув достославный колодец.
Кто-то невидимый, но очень энергичный уже сотрясал входную дверь. Церковные часы пробили половину десятого.
— Половина десятого, — еле выговорил Джеральд. — Попробуйте потянуть кольцо. Может быть, сейчас оно слезет.
Он обращался к пустым ступенькам, но через секунду Лиз, сама Лиз, растрепанная и запыхавшаяся, в сбившемся набок платье с отстегнувшимся воротничком, протянула им руку — вполне видимую руку, — и на ее ладони замерцало в призрачном свете луны темное магическое кольцо.
— Я на минутку, — извинился поутру жених Лиз, заглядывая с порога в коридор, где она возилась с тряпкой и метлой. — Жаль, что ты не смогла придти вчера.
— Мне тоже жаль, — отвечала Лиз, плюхнув влажную фланелевую дорожку на верхнюю ступеньку. — Чего ты делал?
— У меня вроде голова болела, — неуверенно произнес жених. — Ну, я и решил полежать. А у тебя как?
— Ничего особенного, — отрезала Лиз.
— Стало быть, все это мне приснилось, — уверила она себя, когда ее возлюбленный скрылся за поворотом. — Будет мне, однако, урок — не хватать второпях чужие побрякушки.
— Стало быть, они ничего ей не рассказали, — облегченно вздохнул жених. — Все от солнца — говорят, в Индии с людьми еще и не такое бывает. Надеюсь, это не войдет у меня в привычку.
Глава шестая
Город праздновал успех Джонсона. Это он выследил бандитов, подстроил им ловушку и вернул похищенное серебро. Камень в окно он не бросал — должно быть, это просто привиделось Мейбл и ее тете. Но записка с предупреждением — это уж точно его рук дело. Джеральд после завтрака сходил за газетой и зачитал вслух две колонки бреда, который «Лиддлсби Обсервер» выдавал за чистейшую истину. Пока он читал, рты слушателей открывались все шире и шире, а когда он дошел до заключительного пассажа: «Наш талантливый соотечественник, превосходящий господ Лекока и Холмса в детективных талантах, чье продвижение по службе представляется нам столь же несомненным, сколь и заслуженным», за столом воцарилось растерянное молчание.
— Ладно, — заговорил наконец Джимми. — По крайней мере, он не заложил нас, верно?
— Все-таки неприятно, что он так хвастается, — вздохнула Кэтлин. — Это как будто… как будто мы виноваты, что он столько врет. Ведь если бы не ты, Джерри, то ничего бы и не было. Как он может так похваляться?
— Н-ну, — протянул Джеральд, пытаясь быть справедливым, — он ведь должен был хоть что-нибудь сказать. Я рад, что… — тут он внезапно замолчал.
— Чему ты рад?
— Это подождет, — отозвался он величественно, словно откладывая на потом дела государственной важности. — Так что мы делаем сегодня? Скоро придет прекрасная Мейбл, которая очень хочет получить назад свое кольцо. Ты и Джимми хотели попробовать надеть его. Кстати — мадемуазель уже много дней не получала никаких знаков внимания от нашего героя!
— Мне надоело, что ты называешь себя «нашим героем», — заворчал Джимми. — Уж, во всяком случае, ты не мой герой.
— Вы оба мои, — поспешно вступилась Кэтлин.
— Вот хорошая девочка! — насмешливо отозвался Джеральд. — Присмотри за своим маленьким братиком, чтобы он не капризничал, пока не придет няня.
— Ты пойдешь с нами? — перебила его Кэтлин.
В ответ Джеральд пропел:
«Лежит на ярмарку мой путь,
Там встречу я кого-нибудь!
Милой я куплю букет —
Лучше роз цветочков нет!»
— Хотите идти вместе — надевайте башмаки да пошевеливайтесь! — добавил он.
— Я не пойду, — сказал Джимми и надулся.
Кэтлин в отчаянии взглянула на Джеральда.
— Ах, Джеймс, Джеймс! — укоризненно покачал головой Джеральд. — Ты не даешь мне забыть, что ты всего-навсего мой маленький братец! Будь ты кем-нибудь другим, я бы разделался с тобой, как с Тернером или Моберли — а так что прикажешь с тобой делать?
— Зато ты не называешь их «маленьким братцем», — стоял на своем Джимми.
— Ладно, ладно — больше не буду. Вперед, мой герой и моя героиня! Преданный Месрур склоняется перед вами в нижайшем поклоне.
Как и было условленно, они встретили Мейбл на углу площади, где по пятницам вырастали киоски, палатки и зеленые навесы, а в них продавалась свинина и свежая птица, фрукты и овощи, посуда и ткани, игрушки и сладости, инструменты и украшения. Этот и прочий занятный товар раскладывался на столах, тележках (а лошади, доставившие эти тележки, отдыхали неподалеку), деревянных ящиках, а иногда, если товар был достаточно прочным, прямо на гладких каменных плитах рыночной площади.
Солнце весело сияло, и вся природа, по словам Мейбл, казалась веселой и улыбчивой. Среди связок овощей дети обнаружили цветы и заколебались, не зная, что выбрать.
— Как хорошо пахнет резеда! — заметила Мейбл.
— Но розы — это все-таки розы! — изрекла Кэтлин.
— Гвоздики дешевле, — объявил Джимми, и Джеральд, сунувшийся было к чайным розам, тут же согласился с ним.
Итак, они накупили гвоздик — букетик желтых, букетик белых, словно густая сметана, и букетик красных, словно румяные щечки куклы — той самой куклы, с которой Кэтлин ввиду ее неописуемой красоты не решалась играть. Они принесли гвоздики домой. На самом пороге школы Кэтлин вспомнила, что у нее есть отличная зеленая ленточка, чтобы перевязать их как следует.
Джеральд тихонько постучался в дверь комнаты, где мадемуазель обычно проводила весь день.
— Антре! — раздался голос мадемуазель, и Джеральд вошел в комнату. Против своего обыкновения, мадемуазель не читала — она сидела, склонившись над блокнотом для рисования. На столе возле нее лежала какая-то заграничная коробочка с красками и стояла баночка с разноцветной водой, равно привычная и великим акварелистам и ребенку, неуклюже разводящему на белом листе краски, впервые в жизни купленные за шесть пенсов.
— Примите в знак нашей любви, — произнес Джеральд, быстро выхватив букет из-за спины и опустив его на стол перед ней.
— Ах, как это мило! Я обязательно должна поцеловать вас. А ну-ка! — И прежде, чем Джеральд успел объяснить, что для этого он уже чересчур взрослый, она быстро клюнула его на французский манер в каждую щеку.
— Вы рисуете? — поспешно спросил он, чтобы сгладить неловкость оттого, что с ним обошлись как с младенцем.
— Я пытаюсь нарисовать вчера, — ответила она, но не успел он как следует задуматься над тем, как может выглядеть «вчера» на рисунке, она показала ему изящный и точный набросок Ядлинг-Тауэрса.
— О, замечательно! — одобрительно произнес он. — Можно остальным тоже посмотреть? — Дети подошли ближе, а с ними и Мейбл, которая неловко спряталась за спинами остальных, выглядывая через плечо Джимми.
