Гай Север - Волшебные истории
— Не сплю, — Марк едва разлепил глаза. — Только засыпаю.
— Пей чай и давай спать, — сказал папа. — Завтра рано вставать. Поедем в Лесной замок.
— А что это? — оживился Марк.
— Заброшенная усадьба, старинная, — сказал папин знакомый. — Там уже лет сорок никто не живет, но место красивейшее. Туда обязательно нужно съездить.
Марк пил чай, и спать ему расхотелось. Теперь нужно дождаться, пока все уснут. Потом вытащить из сумки фонарик, тихонько одеться — и к Лешему. Скорей бы уснули. Чего сидеть, вставать рано.
Наконец все отправились спать. Мама с папой уложили Марка, пожелали спокойной ночи, поцеловали, ушли к себе. Свет в доме погас, тишина растеклась по углам. Марк лежал и терпеливо смотрел в окно. Месяц сиял в черном небе, звезды уютно сверкали. Казалось, мир с его бесконечным бездонным небом вдруг превратился в дом. Без стен, без дверей, без окон, но такой домашний, свой дом, в котором безмятежно и хорошо.
Марк сладко подумал о Лешем. Что он там делает, где он там? Вряд ли далеко — ведь Марк сейчас к нему придет, уже без мамы. Сидит, должно быть, на пне и думает. Или нет — неслышно идет по тропе, высматривая непорядок.
Марк тихонько поднялся, оделся, прокрался к сумкам, вытащил фонарик. На цыпочках пробрался к порогу, аккуратно обулся, юркнул в пальто, обернул шею шарфом. Притворил осторожно дверь, спрыгнул с крыльца и пустился по тропке.
Вот Лес. Марк вдохнул полной грудью пронзительно свежий воздух. Глаза видели в темноте по-волшебному. Месяц лил зеленоватое серебро на Горы, на Реку — она сверкала и переливалась в долине. Кусты и камни застыли призраками. С неба падали хрустальные звуки — медленные, очень тонкие, ухом не уловить. Они возникали сразу повсюду — в деревьях, в камнях, в земле и у Марка в кружащейся голове. Звуки гремели, звенели — одновременно тяжелые, вечные — и легкие, сегодняшние. Звезды медленно плыли в выси, чуть покачиваясь.
Марк оглядывал ночной мир — осенний, холодный, беспредельно ясный. Мир был как будто прочерчен волшебным пером на стенках хрустального шара, и в середине этого шара стоит Марк, в лучах месяца. Перо — острое, тонкое, точное — вывело яркие линии на угольно-черном покрове. Осеребренные изломы хребтов, льдинки звезд. Река — миллионом искр. Холмы — мягкие пятна. Кусты — хвостатые кисточки. Камни-горошины, разбросанные внизу. Мир сиял лунным светом, оживляя бездонный холод неба теплом и уютом земли.
Марк повернулся и шагнул в Лес.
* * *
Он бежал по тропинке, и вскоре оказался там, где прошлый раз видел Лешего. Свернув здесь, Марк осторожно пошел по зарослям, шаря фонариком. Лес гудел ночным гудом. Глухо перекликались птицы, шуршало ночное зверье. Марк чувствовал, как невидимые глаза беспокойно наблюдают за ним. Как будто за каждым стволом кто-нибудь притаился, и как только Марк отвернется — сразу выглядывает и таращится.
Лес вполголоса переговаривался. Потрескивал ветками, ронял на мальчика листья. Марк шел долго, осторожно пробираясь сквозь ветки, стараясь не нарушать чужой лад. Вышел в прогалину — над головой в полоске неба сверкнули звезды.
Марк зашагал прогалиной. Она углублялась, превращаясь в овраг. Деревья, осыпанные лунной пудрой, смотрели сверху. Марк освещал их фонариком, они отворачивались, потревоженные неуместным лучом, и Марк его выключил. Овраг расширился, превратился в маленькую долину — Марк заметил, что идет по берегу речки.
У края воды присел, окунул руку. Вода была ни холодной, ни теплой — как раз такой, как свет месяца, плескавшийся в ряби. Речка тихо побулькивала на перекатах, ловя искорки звезд. Марк подумал, что речка обязательно стекает с самого неба. Во-первых, она взялась здесь откуда-то совсем незаметно, во-вторых, была такой же на цвет и запах, как небо. Марк зачерпнул мягкой холодной воды, осторожно глотнул. Вкусно было необыкновенно.
— Речка волшебная, — решил Марк. — Леший спустил ее с неба, чтобы я попробовал, какое оно на вкус. Леший, знаешь как вкусно! Прямо не знаю, как сказать! Я такой вкусноты в жизни не пробовал.
Марк поднялся и пошел вдоль воды. Речка привела его на большую поляну, где росла высокая, по колено, трава. И на поляне Марк увидел лохматого Лешего. Тот стоял неподалеку, у черного пня. Леший был усыпан листьями и старой трухой. В серебряной тьме глаза Лешего ясно сверкали.
— Леший! — Марк рванулся к пню. — Какое небо вкусное!
Но Леший снова исчез. Марк горестно ощупал пень и, чуть не плача, позвал:
— Леший! Ну куда ты опять подевался! Покажись, я близко не подойду! Лешенький, честное слово! Ну постой хотя бы минутку!
Вокруг шелестел и шептался Лес. Ветер шуршал. Ухала птица. Леший не отвечал (хотя стоял рядом, только спрятался).
Поляна была очень большой. С одной стороны она расширялась и опускалась в низины, где в звездной дымке мерцали пушистые шапки деревьев. Лес уходил от Гор к далеким равнинным озерам. За ним убегала речка, которая вывела Марка к поляне.
Марк посмотрел в другую сторону — там в черное небо вздымала заснеженный пик Гора. Белая шапка сверкала в ночи бесчисленными кристаллами. Гора как будто забирала весь лунный свет и сама разливала его над миром.
Под ней, совсем рядом, светился таинственно замок — нет, просто большая усадьба со множеством крыш и башенок. Наверно, это и есть Лесной замок? Куда Леший приглашает гостей? Марк помчался по влажной траве. Добежав до распахнутой двери, он все-таки остановился, помялся и громко сказал:
— Леший, прости, но у тебя тут темно... Я включу фонарик, ладно?
Леший не возражал. Марк включил фонарик. Яркий веселый луч ударил в стену. Марк переступил порог, осмотрелся. Внутри было глухо и позабыто. Марк снова забеспокоился — если бы Леший его ждал, здесь бы так не было! Наверно. Было бы по-другому как-то, но не так позабыто. Марк принялся шарить по дому.
На первом этаже валялись обломки мебели, битые стекла. На втором этаже Марк увидел снесенные половицы, сломанные окна и двери. Лестница едва держалась. Марк, стараясь двигаться легче легкого, пробрался на мрачный чердак и долго бродил там, высвечивая фонариком углы и проходы. Вернулся вниз и стал искать вход в подземелье. Нашел дверь, спустился, обшарил фонариком закоулки, но ничего, кроме трухи и обломков, не обнаружил.
Марку сделалось ужасно грустно. Почему все так? Почему Леший не может просто подойти к человеку и постоять рядом?
— Леший! — позвал Марк отчаянно. — Я так хотел тебя повидать! А ты только два раза мелькнул. Ну скажи, что мне сделать?
Марк вышел из дома. Небо тихо звенело. Лес бормотал, птицы глухо стучали крыльями. Ночь мягко бродила по Лесу, изредка цепляясь за ветки — они тихо потрескивали. По мокрой холодной траве Марк прошел к черному пню, присел. Долго сидел — удрученно, печально, подперев подбородок руками. Потом оглянулся в последний раз на поляну, на Лес, на Гору, на дом, вздохнул:
— Ну, я домой. Но все равно, я ужасно рад, что сходил к тебе в гости. А за подарок такое спасибо! Он такой... Такой... У меня таких больше никогда не будет.
Марк нашел тропку. Шагал уныло, не замечая мерной ночной суеты. Вот домик. Прямиком по траве Марк добрел до дверей. Тихо открыл, снял шарфик, разулся, разделся, прокрался к себе.
Зарылся в подушку и решил плакать. Вылез из-под одеяла, взял со стола ветку, положил на подушку, сразу перед глазами. Лежал долго — не плакалось почему-то вообще. Уныло, грустно, хоть умирай, но не плакалось. Тяжелый комок в груди набухал, в голове тупо звенело. Светлый прямоугольник, падавший от окна, залитого ночным сиянием, перекосился — месяцу пора было уходить. Марк уже засыпал, как в окно поцарапались.
Марк вскочил, метнулся к окну. На лужайке в лунных лучах стоял Леший. Как прежде, весь в листьях и лесной шелухе, лохматый, два ярких пронзительных глаза. Рядом с ним белки, несколько птиц и еще какие-то маленькие пушистые звери. И все они смотрели на Марка! Переглянулись несколько раз, снова обернулись к нему.
Марк почувствовал, как тяжелые камни развеялись в серебристую пыль. Глухой тяжкий звон в голове превратился в чистый хрустальный звук, в тихую звездную музыку. Комок в груди растворился, и вместо него заворочалось что-то теплое и воздушное. Марку стало так радостно, так спокойно и ясно, как не было еще никогда.
Потом Леший ушел, а с ним белки, птицы и звери. Лужайка опустела, но удивительное настроение продолжалось. Марк посмотрел в небо, оглядел далекие кромки Гор, забрался под одеяло и уснул.
* * *
Наутро, рано (Солнце само только проснулось) мама напоила Марка чаем из трав с ягодами и дала яблоко. Марк грыз яблоко на веранде — пока взрослые собирались.
Долина внизу еще куталась в дымку, но Солнце уже скользило по далеким вершинам. Горы ярко сияли в ледяной синеве раннего утра. Розовые снежные шапки сверкали, отражая теплеющие лучи. Река еще спала где-то внизу, в тени, но скоро лучи разбудят ее, и она зашумит.
